Приключения Ричарда Шарпа. т2. - Бернард Корнуэлл

А если американцев не отпустить, продолжал размышлять Шарп, то Джейн может умереть, и он вернется в Сен-Жан-де-Люз и увидит свежую могилу. Он почему-то поверил, со страстью человека, цепляющегося за любую надежду, что может купить жизнь Джейн, если не повесит моряка в штиль. Он уже потерял одну жену из-за проклятия и не мог рисковать снова.

Он молчал. Суп закипел и Харпер снял его с огня. Киллик улыбался, как будто его не волновал результат разговора.

— Полный штиль, майор, и лед покроет наши лица только потому, что мы сражались за нашу страну.

— Если я отпущу вас, — сказал Шарп так тихо, что даже в ночной тишине Киллику и Догерти пришлось наклониться вперед, чтобы расслышать его голос, — дадите ли вы мне слово, как американские граждане, что ни вы, ни ваши люди, здесь в форте и другие, не поднимут оружие против британца до самого конца этой войны?

Шарп ждал мгновенного согласия, даже благодарности, но американцы молчали.

— А если на нас нападут?

— Убегайте, — Шарп подождал ответа, но его не было, затем, к своему изумлению, понял, что вынужден упрашивать человека не идти на виселицу. — Я не могу остановить Бэмпфилда, у меня недостаточно власти. Я также не могу эскортировать вас в плен, мы в сотне миль за линией фронта! Так что вас заберет отсюда флот и повесит всех вас. Но дайте мне слово, и я отпущу вас на свободу.

Киллик внезапно глубоко выдохнул, и это был первый признак того, что он испытывает страшное напряжение.

— Я даю вам свое слово.

Шарп посмотрел на ирландца.

— А вы?

Догерти в замешательстве взглянул на Шарпа. — Вы всех нас отпустите? Всю команду?

— Я же сказал, что да.

— А как мы можем быть уверены, что …?

Харпер что-то сказал по-гэльски. Он говорил недолго, резко, и непонятно для всех в комнате кроме него самого и Догерти. Американский лейтенант выслушал здоровяка ирландца, затем взглянул на Шарпа с неожиданной покорностью.

— Я даю вам слово.

Корнелиус Киллик протянул руку.

— Но если на меня нападут, майор, и я не смогу убежать, то клянусь Богом, я буду драться!

— Но сами вы не будете искать драки?

— Не буду, — сказал Киллик.

Шарп, чья голова раскалывалась от боли, откинулся назад. Харпер принес котел с супом и налил его в пять мисок. Подошел и сел Фредриксон, Харпер сел рядом с ним, и только Шарп не ел. Он посмотрел на Киллика, и спросил очень усталым голосом.

— Ваш корабль поврежден?

— Да, — легко соврал Киллик.

— Тогда я предлагаю вам направиться в Париж. Американский консул отправит вас домой.

— Несомненно, — улыбнулся Киллик. Он съел пару ложек супа. — И что теперь, майор?

— Доедайте суп, собирайте своих людей и уходите. Я прослежу, чтобы на воротах не возникло проблем. Без оружия, разумеется, кроме ваших офицерских шпаг.

Киллик уставился на Шарпа так, будто не поверил своим ушам.

— Мы просто уйдем?

— Вы просто уйдете, — сказал Шарп. Он оттолкнул свой стул назад, встал и вышел из комнаты. Он прошел во двор, глядя наверх, и убедился, что флаг Великобритании, поднятый моряками на флагштоке, безжизненно свисает в безветренном, туманном небе.

Был полный штиль, безмолвие, ни дуновения, и вот Ричард Шарп отпускает врага и нельзя точно сказать, делает он это ради чести, или потому, что близится конец войны и достаточно смертей, или потому, что это просто доставит ему удовольствие.

Он почувствовал слезы на глазах, на которых не так давно была кровь, затем пошел к воротам, чтобы убедиться, что никто не остановит команду «Фуэллы». Его жена будет жить и Шарп, впервые с тех пор как отплыла «Амели», почувствовал облегчение, также как и американцы.

Глава 9

— Имею честь доложить Лордам Адмиралтейства, — писал капитан Горацио Бэмпфилд набросок своей первой депеши секретарю Адмиралтейства, который докладывал не только Лордам, но и редактору "Военно-морской газеты", который мог принести Горацио Бэмпфилду больше славы, — исходя из того, что Ваши Светлости должны как можно раньше получить информацию о поражении французских сил в заливе Аркашон, я приказал сегодня тендеру «Лили» отплыть с этим донесением. «Лили» уже стояла готовая к отплытию.

— Я выяснил, — скрипел он пером по бумаге, — от пикетов, посланных вперед, что артиллерия, с бруствером, рвом, и оборудованными орудийными позициями, состоящая из шести установленных орудий, защищаемых мушкетерами, была установлена как раз на пути наступления, которое я имел честь осуществить.

Бэмпфилд решил не раскрывать то, что эти укрепления обороняли американские моряки, победа над таким противником могла показаться не такой достойной, как победа над французскими сухопутными войсками. Пусть Лорды думают, счел Бэмпфилд, что он победил армию Наполеона.

Он описал битву не так, как было на самом деле, а так, как хотел, чтобы все подумали, как было на самом деле. Он описывал происшедшее так, как по убеждению Бэмпфилда, оно произошло бы, если бы майор Шарп не нарушил его приказ и не атаковал форт Тест-де-Бюш, а направился вглубь страны. Бэмпфилд прекратил писать и убедил себя в том, что оказывает майору Шарпу благодеяние тем, что не описывает неподчинение Шарпа, и потом решил, что будет лучше, если имя Шарпа вообще не появится в описании захвата форта. Зачем же выдавать товарища по оружию?

— Продвинувшись вперед с группой людей под командованием лейтенанта морской пехоты Фитча, — писал Бэмпфилд, — я вызвал на себя вражеский огонь и таким образом выявил искусно скрытые огневые позиции, угрожающие моему флангу, которым командовал капитан морской пехоты Палмер. Пушки были захвачены. Благодаря смелости и отваге, которые проявили люли под моим командованием, наши потери были незначительны.

Это казалось Бэмпфилду очевидным. В конце концов, на самом деле пушки ведь действительно взяли и притащили в форт морские пехотинцы, и из строк было бы трудно понять, что пушки были взяты уже после того, как их защитники были захвачены. Пушки есть пушки, это были знатные трофеи. Эта мысль заставила Бэмпфилда взять паузу. Он уже забрал себе французский триколор, развевавшийся над Тест-де-Бюш, но его мичману не удалось отыскать американское знамя. Надо будет еще тщательнее поискать, подумал Бэмпфилд, вновь возвращаясь к своей писанине.

— В это же время «Сцилла», под командованием капитана Дункана Гранта, согласно моим приказам, вела огонь по форту. Из-за этого, отвлеченные защитники форта пришли в замешательство от внезапного появления из леса моих наземных сил. Сочтя это удачным, я приступил к эскаладе. И с удовольствием сообщаю Вашим Светлостям, что лейтенант Форд находился на острие атаки. При преодолении двух рвов, двух валов и крепостной стены вражеских позиций, лейтенант Форд продемонстрировал истинно британский дух, как и морские пехотинцы, последовавшие за ним.

Бэмпфилд нахмурился, раздумывая, не пересолил ли он пудинг, однако было важно, чтобы Форду, имеющему в связи в знатных кругах Лондона, понравилась эта депеша. Все еще хмурясь, он заключил, что Лорды адмиралтейства поймут, что Форд, описанный как весьма доблестный офицер, все время был с Бэмпфилдом и восхваление Форда, на самом деле, будет отнесено и на счет автора депеши.

Капитан Бэмпфилд не был до конца уверен в этом, но знал, что Лорды адмиралтейства были весьма проницательными людьми, и доверился их проницательности. Он заново просмотрел написанное, чтобы убедиться в его точности. Они с Фордом на самом деле пересекли два рва и два вала, хоть и благодаря тому, что разводной мост был захвачен Шарпом и его стрелками, но от слова «эскалада» не будет вреда, оно наведет на мысль об отчаянной драке.

— Захваченный врасплох с тыла, враг, под давлением проявивших силу духа и решимость морских пехотинцев, коими я имел честь командовать, отступил во внутренние помещения форта. Враг понес значительные потери и капитулировал, и я имел честь поднять Флаг Его Величества над захваченным фортом.

Бэмпфилд всего лишь отдал приказ поднять флаг, а в депеше ловко придал впечатление того, будто сам присутствовал при захвате форта.

И если начистоту, поймал себя на мысли Бэмпфилд, он и захватил форт Тест-де-Бюш. Это ведь его план, и хотя стрелки, несомненно, прибыли к форту первыми и овладели воротами и стенами, это ведь морские пехотинцы рыскали по запутанным коридорам и погребам, это ведь они обнаружили шестерых французских канониров, спрятавшихся в уборной, и разве не морские пехотинцы, под командованием Бэмпфилда, добились поставленной задачи. Бэмпфилд почувствовал уверенность в том, что все вышенаписанное справедливо и беспристрастно.

— Среди захваченных пленных мы обнаружили команду американского капера «Фуэлла», в число которых входило несколько дезертиров с Флота Его Величества.