Восток. Запад. Цивилизация - Лесина Екатерина

Ага. У меня вон скулы сводит от излишка доброжелательности. И рука сама к револьверу тянется. А главное, чувствую, как внутри начинает ворочаться Сила, готовая выплеснуться.

Дышим.

Спокойнее. Руку сжимают пальчики Эвы. Странно, но от ее волнения мне стало спокойнее.

– Да просто придурки, – сказала я тихо. И Виктория прищурилась.

Глаза ее черны, что угли.

И Силой тянет. Я чувствую эту недобрую, готовую сорваться и покарать наглецов Силу.

– Улыбаемся, – ткнула я Викторию в бок. И едва не сломала палец. Корсет, чтоб его! – Улыбаемся радостней. Дружелюбней…

Мы идем.

Просто идем.

По ступеням.

Матушка. Леди Орвуд, чья прямая спина маячит у меня перед носом.

Виктория. И мы с Эвой. Коридор слишком узок, чтобы пройти троим.

За спиной раздался стук.

Удар.

Железо о камень. Он резкий. Он почти заставляет обернуться, но я держу спину.

– Вперед, – прошипела я уже как-то совсем по-змеиному. И Эва вздернула подбородок. Губы ее бледны, щеки запали. Но ни тени слез.

Хорошо.

Сильная она.

Дурак будет братец, если упустит. А он у меня далеко не дурак.

Стук повторился.

Раз. Два. Раз-два-три. И стал громче. Так вот зачем им трости. К первой присоединилась вторая. Затем третья… и все остальные. И дверь, что закрылась за нашей спиной, теперь видится почти спасением. Но я иду. Держу шаг.

Я, мать вашу, в городе была, который умер и остался жить.

Я разговаривала с драконами. И сама поднималась в небо. Я была огнем. И ветром. Я…

Их много. Стоят вдоль стены, и трости в руках мелькают, вверх и вниз. Вверх и вниз. И звук этот. Он рождает эхо, множится, накатывает…

Дышим. И идем.

Хрен его знает, куда. Но они это нарочно. Нет, не представление устроили. Это понятно, что собрание здешнее совсем не случайность.

Чарли убрали.

И Эдди.

Орвуды. Как получилось, что все куда-то исчезли? Тоже нашлось очень срочное дело? И верю ведь, что нашлось. Орвуд мне показался не тем человеком, который вот так просто бросил бы родных.

Как и Эдди.

И Чарли.

Значит, то ли здесь, то ли там есть кто-то достаточно важный, чтобы это организовать? И дело придумать. И… Взгляд зацепился за шеренгу.

И я хмыкнула.

– Что? – тотчас встрепенулась Эва.

– Трости, – сказала я. – Одинаковые. Они загодя готовились.

– Это понятно. – Ведьма не обернулась. Но голос ее я услышала, несмотря на грохот, что стоял вокруг. И ведь не притомились, поганцы.

– Нет, не в том дело. Смотри, мы ведь только вчера прибыли. А они вон, собрали всех. Тросточки нашли. Сколько их тут? Сотня? Две? Думаешь, так легко прикупить за раз сотню одинаковых тросточек? Отрепетировать опять же.

– Зачем?

– А чтоб стучать вместе, а не вразнобой. У нас в городе как-то мэр решил парад устроить. С оркестром. Так замаялся весь, потому как то Слепой Дрю с трубой спешит, то Кларенс по барабанам не в такт стучит. А их там пятеро…

А матушка остановилась.

С чего вдруг?

Я выглянула из-за ее спины и увидела троих… студентов? Не студентов? Черные балахоны. Черные маски. Не те, клювастые, но все равно как-то мигом вспомнилось недоброе.

И не с тростями. С посохом. Тот, который в центре.

А те, которые с тростями, угомонились. И снова стало тихо.

– Уходите, – прозвучал глухой голос. – Именем отцов-основателей…

– Сам уходи, – рявкнула я.

И получилось громковато. То ли и вправду распереживалась, то здание у них тут такое, для криков удобное.

– Женщинам не место в обители знаний!

– Хрен тебе, – сказала я и револьвер вытащила. – Матушка, отойди.

– Аккуратней, дорогая, – предупредила матушка, но все же отступила, пропуская меня. И леди Орвуд, что характерно, не стала мешаться под ногами. – Давай только без трупов.

Говорила она тихо, но, кажется, услышали.

– Это уж как получится. – Я честно пыталась унять Силу, что кипела внутри.

Надо думать о хорошем.

О том, как найду ублюдка, это представление организовавшего, и ноги ему переломаю. Тросточкой. Левую и правую. И это будет очень и очень хорошо.

Почти помогло.

– Уходите! – Тот, что стоял в центре, вскинул посох и потряс им. А игрушка-то серьезная, тяжеленная с виду. И главное, чуется в ней что-то до боли родное. – Мы не хотим крови. Но если придется…

Дерево темное. Черное.

Гладкое.

Кольца золотые тянутся снизу вверх. Те, что внизу, потоньше, но чем выше, тем толще. Навершие раздается тремя рогами, а на них – словно наперстки золотые.

С камушками.

Но все одно чего-то не хватает.

– Мы здесь по воле его императорского величества, – сухо заметила матушка. – И…

– Университет свободен! От власти императора! От…

Точно.

Я поняла, чего именно не хватает. И оскалилась. Надеюсь, в достаточной мере дружелюбно. Я же все-таки леди. Ну или пытаюсь ею быть.

А что они тут, так сами виноваты.

– Да что ты распинаешься! – выкрикнул кто-то из толпы. – Не хватало еще кланяться потаскухе императорских кровей!

И вот тут Сила колыхнулась, я едва сумела удержать огненный поток.

Перехватить.

Перенаправить.

И шарик получился белым до синевы. И крупным. Куда крупнее вчерашнего. Он поднялся над моей ладонью, и как-то опять стало очень и очень тихо.

Еще немного выше.

На веревочке. Веревочка, правда, тоненькая, но это для них. Я-то знаю, что крепко держу.

– Интересная штука, – сказала я, опустив револьвер. И шагнула к тому, с посохом. – Древняя.

Он бы попятился. Да только некуда. Двери за спиной сами заперли. Цепью еще перегородили, ага. Демонстративно. И хорошо. А то недосуг тут мне за ними бегать.

– Очень древняя. – Я протянула руку. И этот идиот попытался посох отодвинуть. Но потом передумал. Может, сам такой благоразумный, а может, дуло револьвера, в лоб упершегося, понимания ситуации добавило.

– Вы не посмеете!

– Уверен? – Я чуть склонила голову. И посох упал в мою руку. Так и есть. Не дерево – кость. Черная. Вычерненная? Огнем? Не уверена. Зато я поняла, чья это кость.

Тот дракон…

Все мы смертны. Драконы в том числе.

– Ты ничего мне не сделаешь! – прошипел человек в маске. – Я маг!

– А то. – Я вернула посох, правда сперва сунула свой шарик именно туда, где он должен быть. И ниточку протянула. Как раз легла между драгоценными камнями, которые один за другим вспыхнули. Ниточка сама собой и закрепилась.

Ну и шарик, стало быть, между рогами повис.

А что, вышло даже ничего так.

– Держи. – Я сунула посох этому, прямо силком в руки вложила. – Только покрепче, а то уронишь, и громыхнет ненароком.

– Что… – Кажется, он не сразу понял.

Голову поднял. Уставился на шарик. А тот плавает, пляшет между золотых рогов, искорками время от времени постреливая.

Красота.

– Зато сразу видно, что маг, а не хрен собачий, – доверительно произнесла я. И подвинула этого, оторопевшего, вцепившегося в посох обеими руками. – Ключ у кого?

– Вы… вы…

– Я еще шарик сделать могу, – сказала я второму. – И не один. У меня вообще проблемы с контролем. Большие. Поэтому если вдруг что, то я не виноватая.

Ключ, как ни странно, нашелся.

В аудитории было пусто.

И Эва снова смогла дышать. Вот просто дышать. Кто бы знал, до чего это сложно – просто дышать. Но в безлюдной аудитории у нее получилось.

Не расплакаться.

Не упасть в обморок. Руки вот дрожали. А Тори окутывала тьма, плотным таким коконом.

– Что ж. – Леди Элизабет осмотрелась. – Теперь мне определенно будет о чем рассказать брату.

– А мне мужу. – Стянув перчатки, леди Орвуд бросила их на стол.

Аудитория оказалась большой и полукруглой. От двери начиналась лесенка, которая и спускалась мимо столов и лавок к небольшому пятачку, где уместились кафедра, доска и стол.