Дебют четырех коней. 1946-1947 (СИ) - Савинков Андрей Николаевич

На западе Советский Союз все еще плотно ассоциировался с революцией и искоренением монархии, поэтому королевские дома резонно переживали за свое будущее. Тем более перед глазами был пример Италии, где Москва поддержала республиканский переворот и признало новое — Муссолини с ближниками пока был под домашним арестом — коммунистическое итальянское правительство.

А вот Дания, чья королевская семья все время оккупации оставался в стране, была представлена одной общей делегацией, в которой нашлось место как представителям прогрессивных — левых — так и консервативных — монархических — сил.

Ну и представителей правительств Бенеша и Миколайчика не пригласили, по поводу чего британцы естественно высказали протест и даже притащили в составе своей делегации по одному чеху и поляку, но на такую мелкую пакость никто особого внимания не обратил. В Праге уже во всю шел процесс формирования нового правительства, ну а с Польшей и так понятно.

В целом было видно, что хозяева конгресса в этот раз постарались подойти к вопросу будущего Европы как можно более взвешенно и даже аккуратно. Не став при первой же возможности скидывать с престолов местные — достаточно беззубые, если уж совсем честно говорить — монархии, советы показали свою договороспособность и желание прийти к какому-то более-менее приемлемому для всех консенсусу.

Повестка конгресса, предложенная Москвой, состояла из следующих пунктов.

— Заключение общего мирного договора, который должен положить конец войне в Европе;

— Вопрос окончательного решения территориальных споров и делимитации границ;

— Вопрос репараций;

— Вопрос обмена населением;

— Запрещение нацисткой идеологии как потенциально несущей угрозу существованию человеческой цивилизации;

— Создание трибунала для суда над военными преступниками;

— Вопрос колоний и образования на их месте независимых государств;

— Осуждение использования оружия массового поражения против гражданских объектов и недопущение таких эксцессов с будущем;

— Создание некого наднационального органа по типу Лиги Наций только с большими полномочиями для решения международных споров в дипломатической плоскости.

Нетрудно догадаться, что разногласия пошли с самого начала, а единственным вопросом, позиции по которому были сходны у всех участников конгресса, стало запрещение нацистской идеологии и принятие плана по денацификации немецкого общества. Тут, впрочем, были не в восторге сами немцы, считающие это вторжением во внутренние дела, однако их мнение мало кого интересовало всерьез.

Ну а дальше затык вышел буквально с первого же дня обсуждений. Великобритания отказалась заключить с Германией мирный договор на предложенных СССР условиях. Британцы жаждали крови и денег в стиле Версаля, по их мнению, немцы должны были ответить за все репарациями, отделением территорий, демилитаризацией и деиндустриализацией в стиле пресловутого «плана Моргентау». Британцы, своими руками вырастившие немецкого монстра для войны против России — дважды подряд, если брать ситуацию Первой Мировой — теперь наконец осознали, что третью мировую их и так сжавшаяся как шагреневая кожа империя просто не переживет.

С британцами, пусть и не в таких жестких формулировках были согласны и янки, которые просто не горели желанием отдавать советам в руки всю страну целиком. Казалось, решить вопрос будет невозможно, однако тут в стройных рядках западных союзников, как это часто бывает появилась первая брешь. И имя ей Франция.

Де Голлю, представлявшему интересы «Заморской Франции» намекнули, что в случае согласия его страна получит кусок Швейцарии с миллионным франкоговорящим населением, что, учитывая потери последних лет, было совсем не лишним. А в случае отказа — может очень быстро потерять и Лотарингию вместе с Эльзасом.

Возникший в связи с этим вопрос репараций также утрясли достаточно быстро. СССР, как государство пострадавшее от нацизма больше всего в абсолютных числах и как главный победитель и наследователь прав Польши претендовал на 60% всех выплат. 15% отдавали Франции, 10 — Англии. Остатки — разбрасывались понемногу между остальными пострадавшими государствами.

Естественно против опять же была Великобритания, желавшая получить за Лондон полное удовлетворение, однако голос англичан опять же услышан не был. Все же отдельные бомбардировки островов и нападения немецких подводных лодок смотрелась весьма бледно на фоне той же восьмилетней оккупации Дании. Ну а вклад островитян в общую победу был и вовсе настолько мал, что упоминать его было даже не слишком прилично. То есть конечно, британцы храбро сражались с немцами в 1940 и 1941, потом отлавливали их подлодки бомбили города и освобождали Норвегию. Но на другой чаше весов были русские танки, стоящие напротив Рейхстага и при желании Москва вообще могла бы ничего англичанам не выделять.

В общем, когда первыми договор с Немцами подписали Русские с сателлитами, решившие не искать добра от добра, французы, датчане и прочие европейцы. Перед англо-саксонским флангом во весь рост встала дилемма — готовы ли они отстаивать свои претензии с оружием в руках и пытаться выбить русских из Германии или нет. Покопавшись глубоко в себе там решили, что не готовы.

Зато вполне готовы локально показать зубы.

4 августа началась операция войск итальянского королевства при поддержке армии США — французы от такого счастья тактично отказались — по захвату Сардинии. Надо признать, что за последние пару лет янки достаточно неплохо отработали такой элемент как морской десант, поэтому все у них прошло как по нотам. Тем более что немецкие войска с острова были уже выведены, русских было всего пара полков — исключительно для демонстрации флага — а местные тяготели скорее к югу, чем к северу и в целом подобной рокировкой были довольны.

По сути, единственной жертвой тут стала русская пехота, которая приняла бой в крайне невыгодных условиях — полки были разбросаны поротно по небольшим городкам побережья, никто там всерьез воевать не собирался — и по большей части погибла или попала в плен.

Одновременно с этим началось восстание в Иордании. Тут нужно сделать небольшое отступление для понимания протекающих в регионе процессов. Собрав под управлением Тегерана все земли, населённые шиитами, из оставшейся части подмандатной британской территории и запада Ирака была «склеена» «Арабская Федерация Иордания», власть в которой взяли военные. Не то, чтобы Москва была в восторге от передачи управления местным воякам, но альтернатива — духовенство или знать во главе с эмиром Абдаллой ибн Хуссейном — была гораздо хуже.

Были еще идеи с еврейской автономией в той или иной форме, однако короткая двухгодичная немецкая оккупация стоила местным евреям очень дорого. Если до этого их прикрывали британцы, то с их уходом арабы при полной поддержке немцев устроили своим семитским небратьям тотальный геноцид. Если в 1940 году процент евреев в Палестине доходил до 40%, что в абсолютных числах около 800 тысяч человек, то к 1947 году евреев в Палестине осталось около 100 тысяч и соответственно давать автономию было просто некому.

Исполняющий обязанности премьер министра Иордании Нурад ас-Саид имеющий очень длинный политический шлейф, связанный с работой на англичан в начале сороковых был среди простых арабов достаточно непопулярен. Его единственный плюс заключался в том, что он смог быстро наладить хоть какую-то работу правительства без привлечения в него реакционно настроенного духовенства, старых феодалов и специалистов из Союза, которые нужны были у себя на родине. В общем вариант компромиссный, сугубо временный, но здесь и сейчас лучший из возможных.

Так вот одновременно с высадкой на Сардинии в тылу советских войск, держащих линию по Синайскому перешейку, вспыхнуло восстание простых арабов, недовольных новым светским и просоветским правительством. Одновременно полыхнуло Аммане, Ирбиде, Иерусалиме и других крупных городах региона, что вкупе со всеми остальными знаками ясно говорило о хорошо подготовленной диверсии заокеанских друзей.