Новые тамплиеры. Духовники «черного ордена» - Андрей Васильченко

Ближайшим другом Пауля Вайтбрехта можно назвать архитектора Адольфа Гёче из Хохдорфа, деревни, расположенной близ городка Хорб. Профессия Гёче с самого начала предопределила, что он будет тесно связан с деятельностью эрцприората Штауфен. На различных стадиях развития филиала «Ордена новых тамплиеров» он выступал в качестве архитектора, планировщика и даже покупателя. Адольф Гёче был призван сапером и погиб в годы Второй мировой войны.

Для консультаций по всем юридическим и правовым вопросам представители немецкого филиала «Ордена новых тамплиеров» привлекали собственного юриста. Им был берлинский адвокат и нотариус Карл Фигелиус (1872–1956). Несмотря на то что он оказывал ордену множество услуг, он всегда отказывался от причитавшегося ему вознаграждения. Люди, знавшие его лично, всегда характеризовали Фигелиуса как человека весьма скромного, который не любил появляться на публике. Однако это нисколько не уменьшает его роли в формировании эрцприората Штауфен. После того как в начале Второй мировой войны «Орден новых тамплиеров» прекратил любую общественную деятельность, семья Фигелиуса, бежавшая из пострадавшего от бомбежек Берлина, смогла найти убежище в Дитфурте. Она долгое время жила в здании «кельи», в то время как сам Карл Фигелиус работал в Штутгарте. Фигелиус и его семья покинули Дитфурт только в 1950 году. Исследователям удалось найти супругу Карла Фигелиуса, чьи воспоминания являлись бесценными для историков, которые по крупицам пытались воссоздать историю «Ордена новых тамплиеров». В тот момент, когда семья перебралась в Дитфурт, Карлу Фигелиусу шел 70-й год. В этом возрасте он заботился не столько о профессиональной карьере, сколько об астрологических проблемах. По этой причине все семейные и хозяйственные заботы были переложены на плечи супруги. После того как два сына оказались призванными в армию, с матерью и отцом жила только младшая дочь, которая обладала немалыми художественными талантами. Она и ее мать пытались изготовлять некие предметы художественного промысла, которые продавали на местном рынке. Когда в 2006 году производился ремонт здания «братских келий», то было обнаружено множество акварелей, которые были написаны Майей Ингеборг Фигелиус. В основном это были натюрморты, на которых были изображены цветы. Кроме этого был найден нарисованный от руки рекламный плакат, который, скорее всего, вывешивался на стене «кельи». На нем сообщалось, что в доме можно было приобрести предметы искусства.

Эльза Фигелиус, супруга Карла Фигелиуса, была очень тесно связана с «Орденом новых тамплиеров». Она утверждала, что в конце войны замуровала в тайнике множество находившихся в пещере («сакральном зале») предметов культа, которые использовались во время церемоний «новых тамплиеров». В 2006 году также было найдено письмо Эльзы Фигелиус, которое было адресовано сыну Вольфу Дитеру. Письмо было написано 22 июня 1946 года — в то время сын находился в лагере для военнопленных. Эльза Фигелиус рекомендовала познакомиться с номером журнала «Остара», в котором рассказывалось о химии. «Какой простор там открывается. Учеба отвлечет тебя». А далее она, видимо, цитировала один из текстов «новых тамплиеров», который использовался для «ежедневного чтения». «Родословное древо семьи и народа продолжит жить, если сохранятся родственные связи. Родственники должны мыслить о том, что они являются растущим в вечности растением, огромным деревом, в котором связи — это ветви, а отдельные семьи или народные товарищи — это листья, цветы и плоды». Уже после войны стало известно, что домом в Дитфурте весьма интересовалось гестапо, однако бургомистр Штроппель заверил агентов тайной полиции в полной благонадежности проживавших там людей. Прошли годы, и Эльза Фигелиус вновь попала под подозрение — теперь ей приходилось объяснять, почему она вступила в национал-социалистическую партию. На суде по денацификации она заявила, что сделала это по хозяйственно-экономическим причинам и что национал-социалисты очень сильно противились ее религиозным обрядам.

Если говорить об известных в Германии людях, которые состояли в эрцприорате Штауфен, то прежде всего надо указать на Рудольфа Джона Горслебена. Под именем фра РИГ (Rudolf John Gorsleben) он был принят в «Орден новых тамплиеров» 29 сентября 1929 года. Согласно Эккехардту Иеронимусу он даже был возведен в степень пресвитера ордена. Впрочем, в подобном случае ему полагался личный орденский герб, но такового в Дитфурте не было обнаружено. В 1930 году «Остара» опубликовала некролог, в котором говорилось: «С глубоким сожалением и скорбью мы узнали о непостижимой утрате, о смерти Рудольфа Джона Горслебена, который скончался в Бад-Хомбурге. Он тщетно пытался избавиться от полученных во время войны болезней в тамошнем военном госпитале. Мы и читатели „Остары“ потеряли передового бойца за наши идеи, обстоятельного исследователя, провозвестника арийской мудрости и ариософского культурного достояния». Если факт членства Горслебена в «Ордене новых тамплиеров» является несомненным, то сведения о том, что в организации Ланца-Либенфельса состоял впавший в немилость у Гитлера генерал-фельдмаршал Браухич, не подтверждены, но и не опровергнуты. Данная версия строится на косвенных упоминаниях и свидетельствах, о чем было упомянуто в работе Вальтера Паапе.

Как уже говорилось в предыдущих главах, отличительной чертой деятельности филиала «Ордена новых тамплиеров» в Дитфурте было то, что братья эрцприората Штауфен обладали собственными гербами. В 70-е годы во время осмотра «братской кельи» в подвале было обнаружено девять гербов, которые принадлежали местным «новым тамплиерам». Речь идет о деревянных щитах высотой в 42 и шириной в 30 сантиметров. Эти изделия по своей форме весьма напоминали норманнский геральдический щит. Каждый из них имел золотой фон, на котором была изображена левосторонняя или правосторонняя свастика. В центре этой свастики располагался еще один норманнский щит, но меньшего размера, на котором, собственно, и находилось изображение родового символа. Однако не все члены дитфуртского филиала «Ордена новых тамплиеров» были знатными людьми, а потому не у всех могли иметься собственные родовые символы. По этой причине в качестве таковых могли выступать руны. Во главе щита делалась специальная надпись. Она состояла из даты рождения брата, его имени, даты принятия в орден и, если требовалось, — даты смерти. Цвет фона щитов еще раз указывает на то, что знамя «Ордена новых тамплиеров» было «золотым», то есть желтого цвета, а свастика, изображенная на нем, — красного цвета.

Кроме этого можно судить о том, что в эрцприорате Штауфен имелась собственная библиотека. В 2006 году было обнаружено несколько книг, на которых стоял штемпель ордена. В центре этого круглого штемпеля располагался норманнский геральдический щит, во главе которого были изображены четыре «тевтонских» креста, а в поле несколько лилий. Судьба библиотеки эрцприората Штауфен до настоящего момента остается неизвестной.

Первоначальный план руководства «Ордена новых тамплиеров» предусматривал, что для ритуальных и церемониальных целей кроме «сакрального зала» в пещере будет использоваться крепостная башня, которая находилась в центре купленного земельного участка. Однако, как было описано в начале этой главы, перестройка руин башни было запрещена органами охраны исторических и культурных памятников. Впрочем, это не мешало использовать башню и прилегающую к ней территорию для некоторых целей. «Новые тамплиеры» даже обращались с предложением к владельцу мельницы, которая примыкала к их землям с севера. Однако тот наотрез отказался продавать мельницу и землю под ней. Он вообще предпочитал не поддерживать никаких контактов с новыми соседями.

Если говорить о самой башне, то «новые тамплиеры» заделали искусственно созданный в позднее время вход в нее. Насколько это соответствовало целям восстановления исторического облика башни, сказать очень сложно. В самой же башне можно было делать лишь самые незначительные конструктивные добавления, что позволяло хотя бы номинально использовать ее для целей ордена. Например, был укреплен флагшток, на котором регулярно поднимался флаг ордена. Свидетели не раз видели, как на башню влезали некоторые из тамплиеров, однако никто не смог точно указать, во что они были одеты и была ли это ритуальная процессия. Можно предположить, что подъем по горе от «братской кельи» к разрушенной башне был частью ежедневных ритуалов, которые осуществляли «новые тамплиеры» в Дитфурте. Вальтеру Паапе удалось найти фотографию того времени, где несколько почтенных дам и господ были запечатлены за столом, который, судя по всему, был установлен в исторической части разрушенного замка.

Однако в центре всей ритуальной жизни эрцприората Штауфен находилась все-таки не разрушенная башня, а пещера замка Дитфурт. «Новые тамплиеры» занялись ее перестройкой сразу же после того, как приобрели земли. Они обнаружили, что пещера на самом деле оказалась целой подземной системой, которая использовалась со времен каменного века до Средневековья. В итоге это привело к тому, что она оказалась встроенной в систему строений замка Дитфурт. Верхний зал пещеры в Средние века мог служить естественным подвалом замка, из которого при желании можно было попасть в средние и нижние пещерные залы. Накануне того, как земля с остатками замка была приобретена «новыми тамплиерами», было выяснено, что нижняя пещера заканчивалась выходом на поверхность. Это объясняло, почему в пещеру должен был иметься запасной вход из замкового строения. Основной вход в пещеру, который располагался на некотором удалении от замка, являлся одним из самых примечательных археологических памятников в долине Дуная. Здесь проводились систематические раскопки в период с 1987 по 1996 год. В их ходе были найдены предметы, которые были датированы 12-м тысячелетием до нашей эры, а также захоронения эпохи позднего палеолита (приблизительно 8 тысяч лет до нашей эры). Некоторые из скелетов хранили на себе следы насильственной смерти — предположительно, они были оскальпированы в затылочной части головы. Данные находки дали ученым возможность делать самые невероятные предположения и выстраивать самые смелые гипотезы. Кроме этого отдельного внимания заслуживает бесшовный пол пещеры, который был украшен орнаментами приблизительно тысячу лет до нашей эры. Это открытие посчитали настолько выдающимся, что в музей была перевезена вырезанная из пола плита размером приблизительно в половину квадратного метра.