Хозяин Амура - Дмитрий Хван

— Это выносные посты, эти два, — показывал Матусевич, — еще тут и тут. А вот здесь, — коснулся бумаги кончик карандаша, указывая на берег Сунгари чуть выше заставы, — самый дальний их пост. Капитан Гусак не так давно уничтожил караул, после чего маньчжуры перенесли пост еще выше, сюда. Численность поста увеличена втрое.

— А где были захвачены сборщики дани? — спросил Соколов, не отрывая взгляда от схемы.

— Вот эти поселения. — Карандаш поочередно ткнулся в небольшие заштрихованные прямоугольнички, означавшие лояльные Сунгарийску селения солонов, где старшими были назначенные людьми Матусевича старосты.

— Нехилый они рейд провели! — воскликнул князь. — Да тут почти…

— Почти двадцать километров, — быстро проговорил Паскевич. — Мы уже выяснили, что в пути они поочередно гостевали в деревне у одного солонского старосты, не доложившего об этом. По-видимому, он с маньчжурами заодно.

— Ясно, — задумавшись, проговорил Вячеслав.

— Староста схвачен и сейчас сидит в подвале, — тут же доложил Лазарь. — Вместе с чиновниками-маньчжурами, воинов мы перебили в бою.

— Кстати, Вячеслав Андреевич, суд будем устраивать? Или… — помедлил Игорь.

— Какой суд? — удивился Соколов. — Трибунал! Мы же на войне, а не в бирюльки играем! Как говаривал Владимир Ильич, миндальничать с мерзавцами не приходится! — Матусевич удовлетворенно кивнул. Кто такой этот Владимир Ильич, он уже знал, а Вячеслав между тем продолжил: — Игорь, когда собираешься выступать? Должна быть полная готовность, а ты уверен в корейцах? — Соколов внимательно посмотрел на своего воеводу. — Не подведут? Винтовки не должны попасть к врагу.

— Вячеслав Андреевич, выступаем через двое суток, — спокойно отвечал Игорь уверенным тоном, чуть улыбаясь. — Что я могу сказать насчет полка Хеджона? Они не новобранцы, не крестьяне. Это опытные воины, причем практически все изначально стрелки. Уверен ли я в них? Конечно, я уверен!

— Тем более командовать операцией будет Мирослав Гусак, профессионал в деле осады лагерей террористов с их последующим уничтожением. И в Галиции, и на Кавказе он всегда проявлял себя с самой лучшей стороны, — добавил Паскевич.

— Хорошо-хорошо! — поднял ладони в умиротворяющем жесте Соколов. — Это ваша епархия! Надеюсь, только тех странных европейцев приведете мне живыми. Нам нужна информация!

Матусевич степенно кивнул, после чего снова взялся за карандаш:

— Я продолжу, с вашего позволения?

Берег Илима, Железногорск. Июль 7153 (1645)

Этот город мог бы претендовать на звание самого закрытого из всех поселений первоангарцев, будь у них такая необходимость. Хотя, по сути, так оно и было — вкупе с «химгородком» Порховом случайных людей там не было. Люди Строгановых, коих уже не раз выпроваживали прочь из пределов Ангарии, например, дорого заплатили бы, чтобы побывать в обоих производственных центрах. Кстати, на следующий год химическое производство профессора Сергиенко и Мак-Гроу ввиду расширения технологической базы и номенклатуры получаемых продуктов переводились на Ангару, в Усолье. Строительство цехов и лабораторий на новом месте велось с прошлой весны. Немаловажным был и экологический фактор — поселок находился практически на берегу Байкала, а потому рисковать химикам было нельзя. На новом месте изначальным было условие обеспечения максимальной экологической безопасности работ. Это правило ставилось во главу угла.

Лето профессор Радек проводил на берегах Илима, что для него стало уже традицией. Отпустив старшего сына Мечислава на Амур, Николай Валентинович с женой Устиной и младшими детьми — Ольгой и Богданом — прибыл в Железногорск вместе с небольшой группой окончивших спецклассы ребят. Теперь им предстояла цеховая практика, по результатам которой часть из них вольется в ряды металлургов, а другая часть снова будет выбирать свой путь в жизни. Благо, имея на то желание, применить свой ум и свои руки молодым людям было совсем не сложно. Как и достичь со временем уважаемого обществом уровня мастерства.

После осмотра производственных помещений Радек заглянул в одну из комнат отдыха рабочих. Комнатой это просторное и светлое помещение называлось по привычке. Покуда здесь было тихо, лишь в дальнем углу две поварихи раскладывали на длиннющий стол поддоны с пирожками, овсяным печеньем с орехами и ягодами, ставили кувшины с компотами и кастрюли с чаем, готовясь принимать дневную смену работавших в одном из цехов мужчин. Ответив на их приветствие, Николай Валентинович вышел, не желая отвлекать женщин от работы. Сопровождавший его начальник производства металлоизделий Борис Иванович Лисицын предложил Радеку пройти в его кабинет, находившийся в левом крыле здания на втором этаже. Радек заметил, что Лисицын прячет в уголках глаз улыбку, а значит, этот старый крокодил что-то приготовил. Какой-то сюрприз, не иначе.

Поднявшись наверх, профессор толкнул дверь своего кабинета, которую последний раз прикрыл осенью прошлого года. Мельком оглядевшись, он тут же приметил до боли знакомые очертания в самом углу кабинета. Справа от висевшей позади стола карты, на которой помимо прочего были отмечены районы с доступными для добычи ресурсами, стоял высокий и узкий застекленный шкафчик с резным навершием.

— Боже мой, ходики! — воскликнул профессор. — Не может быть…

В прошлой жизни Радека, на окраине Мукачева близ замка Паланок, в его родном доме стояли практически такие же часы. И гирьки на цепочках были схожими — в форме шишек.

— Кто делал? Почему сразу не доложили? — немного волнуясь, спрашивал Лисицына Николай.

— Юрий Павлович Левашов, слесарь-инструментальщик с НИИ авиационного приборостроения, — довольным голосом отвечал начальник.

— Борис Иванович, а как же моя перепись?! — снова повысил голос Радек. — Я что, просто так затевал списки? Каждый должен был указать свои знания и умения! Черт знает сколько лет прошло, и теперь сюрприз!

— Так ведь Юра был необходим на основном производстве, — мягко парировал Лисицын. — У него золотые руки…

— Вижу, что золотые! — скорее по инерции кипятился профессор. — Это не только необходимо нам, но и отличный товар на экспорт!

— У него в подсобке есть еще несколько экземпляров, — сообщил малость сконфуженный Борис Иванович. — Доводит до ума, появилось больше свободного времени.

— Ученики у него есть? — хмуро спросил Радек.

— Да, были мальчуганы…

— Пошли за ним человека, Борис, — устало проговорил Николай, усаживаясь в кресло. — И давай пока вернемся к пороху. Проблема решаема в короткие сроки?

— Вполне, — кивнул Лисицын. — Если Сергиенко по нитроглицерину и нитроцеллюлозе вышел на стабильные пятьдесят килограммов в месяц, то в потенциале сможет давать гораздо больше. У нас все готово к производству магазинок. Сто стволов в месяц дадим, проблема боеприпасов решается — подмастерья как нельзя кстати.

— Получается, как в войну — мальчишки у станка, — грустно улыбнулся профессор.

— Ну, у нас условия все же гораздо легче, — откинулся на спинку кресла Лисицын, расстегивая свой портфель. — Замечу, они сами горят желанием работать, как и те герои. Вот, — Борис Иванович протянул Радеку связанные тесемкой листы бумаги, — смотри сам. Тут общие сведения, далее я разбил по цехам.

— Угу, спасибо, — пробурчал Николай и углубился в чтение.

Через некоторое время вошел помощник Лисицына и сообщил, что пришел мастер Левашов.

— Егор, проси Юрия Павловича зайти и чайку нам организуй, пожалуйста, — негромко произнес Борис Иванович и встал, чтобы встретить Левашова.

В кабинет вошел невысокий мужчина лет пятидесяти с аккуратно подстриженной седеющей бородой в обычной для рабочих одежде из плотной ткани. Обменявшись рукопожатиями, мужчины расселись.

— Юрий Палыч, ну как это понимать? — начал Радек. — Что же я только сейчас узнаю о твоих талантах?

— А чего о них узнавать? — нахмурился Левашов. — Так, помаленьку балуюсь ходиками с кукушкой. Часами же у нас Гусев занимается!

— Ты мне зубы не заговаривай! — в свою очередь свел брови профессор. — Он хронометрами и барометрами занимается! И времени терять на излишние разговоры больше не будем. Тебе задача — организуй вместо подсобки свою мастерскую, где можно наладить производство и организовать обучение. Подбери людей, Борис Иванович тебе поможет. Но все же придется продолжать учить инструменталке молодежь в цехе! Сегодня, кстати, новая группа прибыла.

— Ясно, — натужно проговорил Левашов. — Три человека у меня есть, возьму еще…

— Не стоит, — тут же произнес Николай. — Три ученика в самый раз, кроме того, у тебя есть дети — вот их и учи.

— Юра, — улыбнулся Борис Иванович, — а неплохо же звучит — «Гусев, Левашов и сыновья, часы, хронометры и барометры»!