Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов. Книга 2 (СИ) - Свадьбина Любовь

Так что в конце концов я, и раньше не жаловавшаяся на физическую форму, выдала просто ошеломительный по скорости и мощности результат и смогла создать слабое подобие щита.

Но вот сейчас, после пяти часов сна, мне хочется убить за подушку и тёплую кроватку, а надо тащиться на лекцию по этикету. И ведь не скажешь, что она не нужна: обручение с королём обязывает знать такие тонкости.

Прикрывшись ладонью, опять зеваю. Хотя учебные группы распыляются по всей территории Академии, на пути в основной корпус студентов много, и они удивлённо смотрят на меня. А те, кто не смотрят, получают от спутников локтями в бока и тоже начинают смотреть.

Так как помолвочный браслет я прячу под рукавом, столь пристальное внимание наверняка связано с вампиризацией. Сверхострый слух я не получила, так что игнорирую шушуканья без попыток их разобрать.

Я спать хочу, а не это всё!

Нахожу нужную аудиторию и, снова зевнув, вхожу внутрь. Открываю сумку. Сверкнув из её глубины глазками, Марк Аврелий выскальзывает наружу, оглядывается и ловко ныряет под столы – только хвост рыжий мелькает, да цокот коготков нарушает тишину.

Я же впервые жалею, что наша группа такая маленькая: во время лекции не получится незаметно прикорнуть за чьей-нибудь широкой спиной.

Так что для пущего сосредоточения усаживаюсь в первом ряду и вытаскиваю бумаги и ручку для записей.

Подпираю щёку кулаком. Прикрываю глаза. Отмахиваюсь от ужасающего образа Баратуса в бревном на плече. Расслабляюсь.

Из-за этого явление самолётика пропускаю, пока он не утыкается в тыльную сторону лежащей на столе ладони.

Распахиваю глаза, а он уже разворачивается, являя очередное послание:

«Это называют поводком крови. Посаженный на него не может ослушаться хозяина. Он сначала обучит менталистике, чтобы твоя цена возросла, а потом, наигравшись, тобой откупится. Ты станешь не первой его жертвой. Не пей его кровь, не давай ему свою. Для магии важна добровольность такого дарения, без согласия это не сработает должным образом».

Аккуратно сложив записку, убираю её во внутренний карман сумки. И вовремя: двери распахиваются, пропуская демонов.

Заметив меня, они не проходят дальше, а так и толпятся рогатой кучкой. Валариона среди них нет. Неужели до сих пор лечится после кормления Ники?

– Мда, – тянет Раштар. – Ты живая или нам зомби для сокрытия убийства подкинули?

Выпускаю клыки – вчера во время пробежек натренировалась – и широко улыбаюсь:

– А у тебя рога такой длины или насадками увеличил?

У Раштара вспыхивает лицо: для демонов длина рогов – святое.

Его придерживает Фидис и улыбается:

– Тебе идёт красный цвет глаз: с волосами хорошо гармонирует.

О моей мертвенной бледности он тактично молчит.

– А ты нас не покусаешь? – с опаской уточняет держащийся за спинами товарищей Бриш.

– Зависит от вашего поведения. Всё в ваших руках… – я едва успеваю сдержаться и не ляпнуть «мальчики».

Теперь, после близости с Санаду, я автоматические воспринимаю себя взрослее.

Фидис смотрит на меня очень пристально, будто догадывается об этом. Раштар фыркает и горделиво устраивается на первом ряду в стороне от меня. Бриш качает головой:

– И это лучшее учебное заведение мира: в любой момент студента могут загрызть, убить и некромантией поднять. Ну никаких гарантий безопасности!

– Она не зомби, а вампир: вечно молодая, вечно прекрасная, – возражает Фидис и усаживается рядом со мной под очередной фырк Раштара и вздох Бриша. Наклоняется и шепчет очень серьёзно. – Если вдруг понадобиться помощь – можешь обращаться.

Дверь снова распахивается, и в аудиторию влетает растрёпанный Валарион. Он немного бледноват, хотя на скулах полыхают яркие пятна болезненного румянца.

Его приветствие нам тонет в звоне, возвещающем о начале лекции, и следом за Валарионом в аудиторию заходит волкооборотень с такой шкафоподобной фигурой, что он скорее походит на охранника, чем на преподавателя этикета.

Валарион плюхается за ближайший стол.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Всем благ, – басовито приветствует нас волкооборотень. – Можете называть меня мистер Гарис, я буду преподавать вам этикет.

Под мышкой он зажимает толстенькую книгу. Когда на кафедре вытаскивает её из-под руки, я успеваю прочитать заглавие:

«Азы великого искусства этикета».

Прикинув толщину «Азов», мысленно вздыхаю.

«Надо, Федя, надо», – повторяю себе.

Ну почему Санаду не мог оказаться просто соректором, а?

– А-а! – Раштар взлетает на стол в форме боевого полуоборота, сверкает торсом в прорехи треснувшей рубашки. – Мышь!

Мы все поворачиваемся. Его сумка дёргается. Руки Раштара наполняются светом. Из сумки выпрастывается рыжий хвост, за ним вылезает Марк Аврелий с крупным очищенным орехом в лапках. Недовольно глянув на Раштара, припускает ко мне и затаскивает орешек в мою сумку.

– Ну, в чём-то ты прав, – серьёзно соглашаюсь я с копытным Раштаром. – Но это всего лишь мой бельчонок. Не надо его обижать.

На Марке Аврелии защитный амулет, но лучше не проверять его на прочность.

Засопев, Раштар спрыгивает со стола:

– Я не испугался, я лишь хотел вас предупредить. Мало ли какие здесь, в мире магии, мыши, – гордо выдаёт Раштар. – Это мог быть опасный мутант!

– Позорище, – Бриш закрывает лицо ладонью.

Раштар разворачивается к нему, но тут преподаватель громко хлопает по кафедре:

– Делать такие предположения невежливо! Как и залезать на стол и кричать во время занятия. А теперь вам необходимо представиться по шаблону со страницы сорок восемь.

Марк Аврелий, выбравшись из моей сумки, деловой рыжей стрелой уносится к запасам Раштара.

– Моё! – вцепляется в кулёк с орехами Раштар.

За что получает очередное замечание о некорректном поведении.

***

Перед поворотом в коридор с аудиторией для занятия менталистикой я останавливаюсь.

Из-за уже возникшего повышенного интереса к моей персоне меня посещает мысль, что скрывать помолвку – неправильно. Вот вообще, хотя Санаду с уважением отнёсся к моему нежеланию это всё афишировать и сказал, что я могу сообщить об этом, когда пожелаю.

Сначала мне казалось разумным не дразнить гусей ещё и этим, но если подумать: сейчас я и так в центре внимания из-за вампиризации. Со временем все с этим смирятся. А потом вскроется информация о помолвке – и я опять окажусь в центре внимания.

Так не лучше ли сразу ошарашить обеими новостями? Пусть отшушукаются за раз.

Так что, постояв и глубоко вздохнув, подтягиваю рукав и высвобождаю сверкающий помолвочный браслет из тени защитных браслетов, стаскиваю это скандальное украшение на запястье, чтобы сразу было видно.

Невольно улыбнувшись, делаю серьёзное лицо и сворачиваю за угол: ронять – так ронять.

Глава 27

Коридор пуст, так что миную его без эксцессов.

В просторной аудитории, едва шагаю внутрь, волной стихают разговоры.

Менталисты – и парни, и девушки, кроме читающей Ники – смотрят на меня во все глаза.

И так как они пялятся на моё бледное лицо с красными глазами, я начинаю сомневаться, что помолвочный браслет на запястье сейчас заметят.

С независимым видом, будто ничего не происходит, я шагаю вдоль рядов столов на галёрку. И уже под конец моего пути мёртвую тишину класса нарушает девичий возглас:

– Помолвочный браслет! На ней помолвочный браслет!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Лофтийского кантона, – добавляет уже парень сдавленным шёпотом.

А я устраиваюсь на галёрке с надёжно прикрытой спиной и вытаскиваю «Этику менталистов» и «Основы менталистики», листы, ручку.

Внешне я абсолютно спокойна, но последний возглас удивляет: если это помолвочный браслет Лофтийского кантона, то как он снова оказался у Санаду? Мара отдала на хранение на время своей шпионской миссии? Тогда это браслет, который носила она? Или Санаду не надевал ей помолвочный браслет, ограничившись устным принятием обязательств? Или прежний браслет остался у Мары, а Санаду приказал создать новый браслет?