Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов. Книга 2 (СИ) - Свадьбина Любовь

– Родители очень беспокоились о моём здоровье, остатков способностей мамы и бабушки хватало, чтобы убедить окружающих в том же, я лет до десяти сладкое практически не ела и как-то не привыкла к нему. Впрочем, возможно, я изначально не из любителей сладкого.

Выслушав меня с приподнятой бровью, Санаду усмехается:

– Зато теперь ты за своё здоровье можешь не беспокоиться.

Он ставит передо мной чашку и устраивается напротив.

Мы разделены тарелкой со сладостями.

Чёрные глаза Санаду привычно весело блестят, словно мы не обсуждали ничего серьёзного какие-то полчаса назад.

Увы, перерыв в безумной суете будней не может длиться даже сутки: наше мирное кофепитие нарушает самолётик. Он врезается в руку Санаду, и он, едва глянув записку, тяжко вздыхает:

– Я попросил на сегодня выходной, и мне его дали. А сейчас Изрель просит о встрече. Тайной. И я не могу отказаться. Она не стала бы этого делать без веской причины.

Потянувшись вперёд, накрываю ладонь Санаду своей ладонью:

– Я понимаю, что ты должен идти. Поверь. Просто будь осторожнее.

– Знаю, что со стороны часто кажется иначе, но, – Санаду ласково улыбается, – я довольно благоразумен.

Перехватив мою руку, он тянет её к себе, чтобы запечатлеть на тыльной стороне ладони долгий проникновенный поцелуй.

Вот что Изрель потребовалось именно сейчас?

Глава 29

Чтобы не отследили телепортационный след, Санаду добирается до места встречи в несколько запутанных прыжков через чёрные камни в городах и через пустынные местности, в середине этого пути несколько раз сменив облик с помощью иллюзии.

Тайная встреча с Изрель сама по себе тревожит, но и позволяет надеяться на лучшее: вряд ли она стала бы встречаться так скрытно, чтобы сообщить о расторжении договорённостей. Скорее, она предложит новую сделку.

Или не сделку предложит, а информацию станет вытягивать. Потому что, как кажется Санаду, Изрель, в отличие от остальных глав кантонов, не считает его таким уж бесхитростным. Понимает, что бесхитростный, пусть и с посторонней помощью, с поводка крови не сорвётся.

А может, Изрель просто желает устроить выволочку за внезапную помолвку. Это не в её стиле, но вдруг?

Впрочем, самое страшное, что Изрель способна сделать – предложить убрать Келтара как последний островок сопротивления её политике в кантонах. Вряд ли, но мало ли что?

Поэтому в пустую таверну с видом на рокочущий океан Санаду заходит с некоторой насторожённостью. Тут же улавливает присутствие Сонли на втором этаже и поднимается туда.

Спрятанная под личиной смуглой красотки Сонли, сидящая в углу, подмигивает ему из тени и салютует кружкой.

На простирающейся над крутым склоном веранде в плетёном кресле сидит Изрель. Иллюзия придаёт ей облик юной, голубоглазой и очень наивной на вид блондиночки. Легкомысленный облик должен сбивать с мысли.

Кого-нибудь другого.

На столе перед ней выставлен чайник и две чашки.

Внизу волны неистово бьются о камни. Пронзительно кричат морские птицы.

Эмоции Изрель считать невозможно.

– Какая белокурая прелесть, просто загляденье, – голос Санаду разносится по пустому сумрачному залу. Он подходит к столику на балконе и подхватывает руку Изрель. Целует. С лукавой улыбкой советует. – В рыжий надо краситься, в рыжий!

– Извини, я не кокетничать с тобой пришла, – Изрель кивает на свободное плетёное кресло.

А едва Санаду устраивается в него и разливает чай по чашкам, его барабанные перепонки отзываются зудом на наложенное Изрель защищающее от подслушивания заклинание.

Даже воздух вокруг них дрожит, не позволяя находящимся снаружи прочитать сказанное по губам.

– Императрица демонов – твоя дочь? – прямо спрашивает Изрель.

– Я в восхищении от твоей шпионской сети, – искренне признаётся Санаду. – Даже жаль, что ты используешь её против коллег по совету, а не против тех же Неспящих. Это заставляет предполагать, что если бы они мешали тебе, ты бы от них давно избавилась.

– Санаду, – Изрель наклоняется вперёд, нависает грудью над подлокотником кресла. – Мы знаем друг друга не одно столетие, и я ну ни разу не поверю, что ты вдруг стал идеалистом и поборником абсолютной честности.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Внизу море, собравшись новой волной, схлёстывается с камнем. Санаду этого не слышит из-за защитного заклинания, но ощущает прошедшую через камень и дерево вибрацию всем телом.

– Да я правда в восхищении, – Санаду подаёт Изрель наполненную чашку, и та её принимает. – Об этом ведь почти никто не знает. Это как бы пока секрет.

Оспаривать предположение Изрель бессмысленно – всё равно в родственных отношениях рано или поздно придётся сознаться.

– Об этом догадается любой, кто потрудится выяснить её происхождение, совместить с твоей биографией и посещением перехода между мирами.

Как никогда Санаду сожалеет, что там, на переходе, невозможно пользоваться иллюзорной личиной: именно это его путешествие и стало связующим звеном. И пусть иллюзия и амулеты скрывают выражение лица и эмоции Изрель, но по интонациям её голоса и позе Санаду понимает: за сокрытие этой информации в тайне и помощь с запасным планом по спасению Клео, Изрель потребует плату.

Иначе она не устраивала бы тайной встречи, на которой можно свободно поспорить об условиях.

Санаду вздыхает и тоже поднимает чашку:

– В твоём желании строить не нормальные дружеские отношения, а торговые, есть что-то патологическое. Нет бы просто сообщить мне о своей догадке и сохранить это в тайне, но ты же сейчас условия поставишь, да? И какие?

– Санаду, как менталист ты должен понимать, что все существа склонны преувеличивать значимость своих деяний и преуменьшать свершения окружающих, из-за чего в дружеских, как ты это называешь, отношениях, и вообще отношениях, очень часто можно вдруг выяснить, что все твои жертвы не стоят благодарности. Сделки с конкретно очерченными правами и обязанностями сторон намного честнее.

– Но с конкретными сделками скучно! – картинно вздыхает Санаду. – А где патетика, где вой обиженных и обделённых и радости от того, что наварился на приятеле? Где эпичность разборок на тему того, кто кому сколько и в каких позах должен?

– Вот такая я скучная, – разводит руками Изрель. – С детства математику люблю и точные цифры.

– Математику? – изображает удивление Санаду. – Так может, я тебе контрабандой из учебников и задачников по математике из техномиров отплачу за молчание? Они там такие затейники, у них та-а-акая математика увлекательная, м-м? И тебе даже не придётся мараться противозаконными покупками.

– Соблазн велик, – вздыхает Изрель. – Но вообще я хочу немного иного. Насколько у тебя хорошие отношения с твоей внезапной дочерью?

Санаду отпивает чай. Он уже готов к торгу, но пару мгновений на разгон не помешает:

– И что же ты хочешь, о великая и прекрасная?

– Я первая спросила, – невинно улыбается Изрель, ничуть не польстившись на «прекрасную».

– Нет, первым спросил я, – ничуть не сбивается от этой улыбки Санаду.

Торг начинается.

***

– М-м, – тяну я, пальцем очерчивая соответствующую букву на квадратике бумаги.

Букву русского языка.

– М-м-м, – старательно вытягивая губы, тянет Антоний.

Сидящий на окне Марк Аврелий даже от ореха отрывается, следя за потугами большого брата.

А я поднимаю следующую бумажку с буквой:

– А-а.

– А-а! – этот звук у Антония получается намного лучше.

Пристально проследив за моим пальцем, он кивает и, приняв квадратную бумажку, выкладывает её на пол к другим.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Ма-а-ма-а, – показываю я, как читать получившееся слово.

– Му-а-ум-а-ш, – получается у Антония.

– Ма-а-ма-а, – повторяю я терпеливо.

Урок с Антонием требует самоотдачи, этим помогая коротать время до возвращения Санаду.

Не думаю, что Изрель вызвала его на тайную встречу, чтобы от него избавиться, так что за жизнь Санаду я не опасаюсь, но ждать тяжко: это же должен был быть наш выходной!