Эпилог (СИ) - Блэки Хол

    В гостиную залетает Баста и швыряет сумку в свободное кресло. Кидается к брату, чтобы обнять, и здоровается со мной. 

    - Сподобился, значит? Никак Эвочка тебя затащила. Упирался ножками, бедный, а она волокла на аркане, - подтрунивает сестрица, не стесняясь. 

    - Никто не упирался, - отвечает недовольно Мэл. - И вообще, пойдем, Эва, покажу парк. 

    - Не опаздывайте на ужин, - предупреждает Ираида Владимировна. 

    - Ха, опоздуны! - подхватывает Баста. - Я им живо напомню. Эвочка, а может, ну его, этого Гошку? Вредный стал. Давай, лучше покажу фотки из семейного альбома, где Гошик сидит на горшке и мучает пальчик вместо соски. 

    - Не сочиняй. Нету таких фоток, - раздражается Мэл. 

    - А ты думал, что уничтожил все улики? Бе-бе-бе, - показывает язык сестрица. - Мне удалось уберечь кое-что от твоего вандализма. Надо же очеловечивать братишку. А то племянники будут думать, что ты родился сразу взрослым, при галстуке и на машине. А ты, как все нормальные младенцы, марал подгузники. И стоял в углу в наказание. 

    - Маська! - произносит угрожающе Мэл. 

    - Всё-всё, - Баста пятится к двери. - Убегаю, hermanito*. Встретимся через часок. 

    - Пошли, Эва, - тянет Мэл из гостиной. Практически волочет за собой. Чрезмерная живость сестры завела его. 

    Мы попадаем в холл, а оттуда, миновав дверь - зеркальный двойник парадного входа, - оказываемся с тыльной стороны дома, на невысоком крыльце с уютным балконом. Вокруг парк, но с естественным ландшафтом. Всё та же ухоженность, которая смотрится органично, без искусственности. Шелковая травка на поляне, протоптанные извилистые тропки, небольшой пруд с мостиком, скамейки. И дубы. Куда же без дубов в родовом гнезде? Перед нами качели в виде перекладины на канатах, переброшенных через толстую ветвь. 

    Мэл сел и усадил меня на колени. 

    - Не свалимся? 

    - Они и не такой вес выдерживали, - Мэл задрал голову. - Раньше здесь висела тарзанка, но когда я вывихнул ключицу, отец велел заменить качелями. 

    - Больно было? - посочувствовала я. 

    - А-а, не помню. Севолод вправил в тот же день. 

    Мы не качались, а так, болтались. 

    - Замерзла? 

    - Нет, тут тепло. 

    Колпак, растянутый над белой зоной, действительно грел, создавая летнюю иллюзию. Правда, дни становились всё короче, и солнце всё быстрее стремилось к горизонту. Начало смеркаться, и в особняке зажгли свет. 

    - Кухня и малая столовая, - показал Мэл на освещенные окна первого этажа. - А это у Маськи горит, - показал на второй этаж. 

    - Сколько у вас машин? 

    - Эва... - вздохнул он. - Зачем? Я же вижу, тебе не нравится. Комнаты, прислуга, бессмысленные гектары... - мотнул головой в сторону парка. - А машин в гараже четыре: мамина, два "Эклипса" - служебный и личный, и дежурная тачка для разных нужд. Был еще "Мастодонт", но он, сама знаешь где... Ну, как? Совсем противно? 

    - Гош, ты не на том зациклился и не видишь главного. Мама очень тебя любит и гордится. Заметил, как смотрела на тебя? Она же соскучилась, а ты молчишь, словно воды в рот набрал. Неужели рассказать нечего? 

    - О чем? О работе? - буркнул он. 

    - Обо всем, что придет в голову. 

    - Как тебе сегодняшний обед? - сменил Мэл тему. 

    - Сносно. Думала, будет хуже. Хорошо, что синдром не проявился. Никто не подрался и не поругался. 

    - Откуда ж знать? Не факт, что он сразу действует. Разъехались люди по домам и начали воплощать желания, засевшие в головах. 

    Мне представилось, как носатый родственник мачехи душит пером грузную даму в шляпе, а та сипит: "Я вас умоляю!" 

    - Это их проблемы, - ответила резко, порываясь встать, но Мэл удержал. 

    Двери распахнулись, и на крыльце появилась Баста. Она переоделась в полосатые гетры и бесформенный свитер. 

    - Идите ужинать! - замахала рукой. 

    - Идем. Зачем надрываться-то? - проворчал Мэл. Он так и не забыл о подколках сестры. 

    Ужин получился замечательным, не в пример торжественному обеду. В малой столовой накрыли круглый стол, и мы расселись вчетвером: Ираида Владимировна, Баста, Мэл и я. 

    Неловкость, витавшая в первые минуты встречи, потихоньку испарялась. Но все равно я следила за тем, как ем и что говорю. Не хватало испортить впечатление о себе жаргонными словечками и деревенскими манерами. Да и Мэл понемногу оттаивал. Наверное, атмосфера тому способствовала. Он рассказал вкратце о нашей жизни в общаге, об истории появления Кота и об его оригинальностях. Затем переключился на занятия и на последние развлечения, кои мы посетили. 

    Баста не язвила. Наверное, Ираида Владимировна велела ей придержать язык, чтобы брат не сбежал из дома. 

    Поначалу я отвлекалась каждый раз, когда горничные сновали с подносами. Мне было неловко. Потом, правда, вспомнились слова Мэла о том, что большая часть прислуги в особняке Мелёшиных - наемные работники и получают зарплату как, например, официанты в кафе. Почему бы не рассматривать их с этой стороны? Я приободрилась. 

    Разговор незаметно сместился к предстоящему юбилею у самого старшего Мелёшина. Еще одна головная боль. В предпоследний день октября деду Мэла исполнялось восемьдесят пять лет. Если рассуждать логически, юбилей уважаемого человека не обходится обедом в узком кругу. На торжестве ожидалось более двухсот гостей, в том числе и шумная орава родственников. Кошмар, в общем. А Баста умудрилась родиться днем позже, поэтому родня решила совместить два семейных праздника, тем более повод посчитали символичным: совершеннолетие внучки и круглая дата у патриарха клана Мелёшиных. Полный абзац. Надо ли говорить, что приглашения прилетели в общагу три недели назад, и Мэл ответил о-очень положительно. За нас обоих. 

    - Можете переночевать здесь, а утром вернетесь в город, - предложила вдруг Ираида Владимировна, когда ужин подошел концу. - Поздно уже, а обратная дорога - долгая. 

    - Спасибо... мам... Но у нас Кот голодный. Начнет орать под окном и перебудит всё общежитие. Мы в ответе за тех, кого приручили, - сказал Мэл. 

    Я выдохнула с облегчением. Не хватало мне ночевки в доме начальника объединенных департаментов и утренней встречи за столом с Мелёшиным-старшим. "Здрасте, - сделаю книксен. - Я ваша гостья". Бр-р, мороз по коже. 

    Пусть не можем остаться - дома ведь животина не кормлена, честно-честно, - но горячо поблагодарим за гостеприимство, заодно воздадим похвалу поварам за прекрасный ужин и отметим великолепно сервированный стол. 

    - Рассчитываю на соответствующий подарочек, hermanito*, - сказала Баста на прощание. Они с Ираидой Владимировной стояли на крыльце, и мама Мэла куталась в ажурную шаль с кистями. 

    - Не лопни от жадности, - парировал Мэл. - Придавит подарочек-то. 

    - Не волнуйся, донесу, - отозвалась сестрица. - Люблю, когда поувесистее. 

    Мэл помог мне усесться в машину, а потом подошел к маме... и поцеловал в щеку - быстро, по-мужски кратко. И пока за "Турбой" не закрылись ворота, Ираида Владимировна с Бастой стояли на ступеньках крыльца.