М - значит молчание - Сью Графтон

— Папа знает? — спросила Тэннье.

— Я позвонил ему, и он едет сюда. Я хочу поговорить с Тимом Шефером. Он должен знать больше, чем мы.

Стив перешел через дорогу. Шефер стоял в окружении мужчин. Во время их разговора прибыл тягач. Том Пэджет ехал следом за ним в своем автомобиле и потом наблюдал, как сгружали небольшой экскаватор, после чего экскаваторщику позволили войти в «магический» круг. Пэджета попросили отойти в сторону, как и нас, это его очень разозлило. В течение следующего часа мы с изумлением наблюдали за тем, как экскаваторщик маневрировал ковшом с точностью хирурга. Толпа руководила его действиями свистом и жестами; он был настолько виртуозен, что мог по команде доставать из ямы от одного дюйма земли до целого фута.

Кен Райс поехал домой, а Шефер остался. Он стоял и потягивал кофе из пластикового стаканчика, который ему кто-то дал. Даже уйдя в отставку, он был увлечен драмой, разыгрывающейся перед его глазами. Подъехал Джейк Оттвейлер. Стив вышел ему навстречу, и они оба встали возле Тима Шефера. Проработав более тридцати лет в департаменте шерифа, он был главным гражданским экспертом. Я не заметила, когда поблизости появился Макфи. А вот и Винстон, правда, меня он не видел и быстро куда-то пропал. Местное телевидение прислало бригаду репортеров, и детектив Никольз сделал краткое, но информативное заявление, отослав репортера к шерифу за дальнейшими комментариями.

В 17.45 приехала Дейзи. Мы с Тэннье вышли из машины и помахали ей рукой. Она присоединилась к нам. Бедняжка выглядела бледной и подавленной. Она была в рабочей одежде: небесно-голубых брюках, хлопчатобумажном свитере и скромных туфлях на низком каблуке. Она опять грызла ноготь на большом пальце, но, посмотрев на меня, с виноватым видом опустила руку. Сцепив пальцы, Дейзи стала переминаться с ноги на ногу, словно пытаясь согреться. Она не знала, что мне прокололи шины, и я стала рассказывать ей об этом просто для того, чтобы отвлечь от происходящего.

— Мне это не нравится.

— Это немного мелодраматично, но я считаю это хорошим знаком, — сказала я.

— Какие у вас планы на сегодняшний вечер?

— Я собиралась поехать домой, но теперь думаю, что задержусь, пока мы не узнаем, что находится под землей.

— Вы не можете вернуться в «Сан Боннет».

— Не могу, но есть и другие мотели.

— Переночуйте у меня. Тэннье завтра утром уезжает. Вы поспите одну ночь на кушетке, к тому же мы запрем вашу машину в моем гараже, на случай если какой-нибудь сукин сын будет ее искать.

— Если я останусь, мне понадобится постирать или одолжить нижнее белье.

— Нет проблем.

Детектив Никольз присоединился к Тиму Шеферу на дальнем конце дороги, представившись Джейку и Стиву Оттвейлерам. Через несколько минут Никольз вернулся к нам. К тому времени он узнал, что Оттвейлеры были владельцами этой земли и что Дейзи была единственным ребенком пропавшей Виолетты Салливан. Он представился Дейзи, и я видела, что он ей понравился — в очках, чисто выбритый, с приятной улыбкой. Она приняла кокетливую позу: было ясно, что она считает его привлекательным.

Никольз взглянул на собравшихся у дороги зевак. Даже при том, что они не могли многого разглядеть, происходящее вызывало у них неподдельный интерес.

— Я попрошу полицейских убрать отсюда этих людей, — заявил он. — Это не спортивные соревнования. Если нам понадобится доставить сюда дополнительную технику или рабочую силу, толпа и припаркованные машины будут мешать. Будьте добры, оставьте помощнику шерифа ваши контактные телефоны на случай, если мне понадобится с вами связаться. Прошу вас никому не говорить о том, что вы видели или слышали. Мы не хотим лишних слухов.

— Нам можно остаться? — спросила Дейзи.

— Можно, если вы не будете нам мешать.

— Сколько времени это продлится? Я знаю, что вы не можете сказать точно…

— Полагаю, дня два. Нам незачем спешить, иначе мы повредим машину еще больше.

— Но вы ничего не нашли?

— Пока нет. Я понимаю, что вы волнуетесь о своей матери, и буду держать вас в курсе событий. Как только мы откопаем машину, мы эвакуируем ее на штрафную стоянку. У нас есть условия для хранения транспортных средств, и мы можем держать их столько, сколько потребуется. В данный момент никто не знает, что мы обнаружим, если вообще обнаружим. А как ваш отец? Вы с ним разговаривали?

Дейзи отрицательно покачала головой.

— Я приехала прямо с работы. Думаю, что кто-нибудь ему уже позвонил, но может быть, и нет. Я уверена, что если бы он знал, то был бы здесь.

— Я должен спросить у него кое о чем, но, вероятно, вы сами сможете мне ответить: вы помните, как была одета ваша мать в тот день, когда она исчезла?

— Летнее платье без рукавов. Бледно-лиловое в белый горошек. Кожаные босоножки и тонкие серебряные браслеты — шесть штук. На самом деле я этого не помню. Так было написано в заявлении, которое подал тогда папа. — Дейзи пребывала в таком напряжении, что мне показалось, что ее зубы вот-вот начнут стучать. — Вы скажете мне, если найдете ее там?

— Скажу, конечно. Вы имеете право знать.

— Спасибо. Я буду вам благодарна.

Когда он отошел от нас, она оценивающе посмотрела ему вслед.

— Он умный. Безусловно, женат.

Тэннье рассмеялась.

— Как раз твой тип мужчины. Плохо, что он занят. Он тебе подходит.

Через несколько минут двое полицейских стали разгонять собравшихся у дороги зевак. Люди начали расходиться. Хлопали дверцы машин, двигатели с кашлем возвращались к жизни, и вскоре толпа рассеялась. По правде говоря, смотреть было особенно не на что. Работа напоминала археологические раскопки — делались рисунки, диаграммы, измерения, фотографии, велась съемка видеокамерой. Были созданы две бригады, и когда выкапывали ковш земли, ее погружали в сито, просеивали, встряхивали и тщательно рассматривали то, что оставалось.

С наступлением сумерек принесли портативные генераторы и установили прожекторы. Дейзи начала дрожать.

Я обняла ее.

— Давайте уедем отсюда. Они сегодня ничего не найдут. Вы замерзли, а я умираю с голода. Кроме того, я так хочу писать, что боюсь оконфузиться.

— О, я тоже, — поддержала меня Тэннье.

21

ДЖЕЙК

Четверг, 2 июля 1953 года

Рано утром Джейк Оттвейлер приехал в Санта-Марию постричься, как делал это раз в два месяца, и остановился возле парикмахерской, чтобы опустить монету в автомат и получить экземпляр «Кроникл». На переднем сиденье своего джипа он обнаружил связанные в узел грязные ночные рубашки Мэри Хейрл, которые по забывчивости оставил там вчера вечером. Придя домой, он устроит большую стирку, а завтра отнесет ей свежее белье. Он обычно навещал ее каждый день, но она уговорила его устроить себе выходной. Он спорил с ней, но больше для того, чтобы скрыть облегчение, ему вовсе не хотелось лишний раз идти в госпиталь.

Что до стирки, то она утверждала, что больничные халаты ее вполне устраивают, но это чтобы не создавать ему дополнительной работы, когда он и так вертится как белка в колесе, — Джейк видел, что в своих собственных ночной рубашке и халате она чувствует себя намного лучше. Время от времени она даже надевала тапочки и спускалась вниз навестить мать пастора, которая лежала с переломом бедра.

Когда он вошел в парикмахерскую, Руди заканчивал брить предыдущего клиента, так что Джейк стал ждать своей очереди. Когда он сел в кресло, Руди надел ему на шею бумажный воротник и накинул на плечи полотенце. Они едва перекинулись парой слов. Руди стриг его последние двадцать семь лет, и ему не нужно было объяснять, что делать. Джейк раскрыл газету, ища информацию о предстоящем уик-энде. Его не особенно интересовал фейерверк Четвертого июля, но Мэри хотела, чтобы дети развлеклись. Стив был уже слишком взрослым для таких мероприятий, хотя любил поразвлечься, но Тэннье — другое дело. Джейк подумал, что возьмет ее Четвертого июля на ежегодный парад родео в Ломпоке, где будет представление клуба верховой езды и родео Санта-Марии. Он решил смотреть фейерверк на «Элкс филд» в 20.30 в субботу или в маленьком парке в Сайлесе, который был ближе к дому. Потом он планировал устроить пикник на свежем воздухе. Готовить он не умел, но собирался купить булочек и несколько кусков мяса, чтобы поджарить их на одном из грилей на древесных углях, которых в парке было хоть отбавляй. Еще можно было купить на рынке картофельного салата и вареных бобов, а также и конфет на десерт.

В разделе светской хроники его внимание привлекло имя Ливии Креймер. Миссис Ливия Креймер, говорилось в заметке, устроила у себя дома вечеринку с вручением призов мисс Джуаните Челмерз, мисс Мириам Беркли, миссис Р.Х. Хьюдсан и миссис П.Т. Йорк. В качестве угощения были поданы пицца и торт. Джейк не понимал, почему это заслуживало упоминания в новостях, но знал, что Ливия будет очень гордиться таким вниманием. Она была чрезвычайно претенциозна. Джейк почувствовал искушение отнести заметку в госпиталь Мэри Хейрл, но если бы он попробовал подшутить над этой женщиной, то Мэри бы сразу встала на ее защиту. Ливия страстно ждала того дня, когда сбудет с рук свою толстуху дочь какому-нибудь простаку. Тогда со всей болтовней о помолвке, смотринах, свадьбе, приемах, свадебном наряде, цветах и подробностях медового месяца ее имя и фотографии заполняли бы страницы светских новостей целых полтора года. Если, конечно, кто-нибудь захочет жениться на ее дочери.