Повседневная жизнь Арзамаса-16 - Матюшкин Федорович

Д. Ф. Устинов выговорил секретарю партийного комитета института В. Т. Солгалову за то, что тот при появлении письма поручил решить этот вопрос другому работнику: «А я не доверился никому, сам вот с вами разбираюсь. Сегодня торжественное заседание страны, нас, троих членов ЦК КПСС, ждут там, а мы тут с вами»[49].

Оценивая действия партийных и комсомольских работников города в данном конфликте, Устинов упомянул: «Это Ленин называл двурушничеством. Говорит одно, а делает другое. У вас у всех нет опыта революционной борьбы. Вы из мягкой глины, хотя глина советская, как я понимаю. Вот здесь вы проходите обжиг, теперь потвердеете»[50].

Итог он подвел так: «Прием в партию молодых плохо контролируете, не знаете, кого принимаете. У вас засорение кадров, не было быстрого реагирования на события, долго скрывали, хотели сами решить, проявили политическую близорукость. Я вижу, вы не все понимаете спокойный разговор в ЦК, но за каждым нашим словом — сталь. Что касается расправы с вами, то у нас рука не дрогнет… Так вот, вы не тряситесь за себя. Работайте спокойно, надо выждать, потом отдельных можно „придавить“, заменить секретарей партийных и комсомольских организаций, без угроз, но и показывать слабость нельзя. Выявить во всех организациях нужды, требования, особенно рабочих, группу элиты надо снизить, может, кого переместить, добавить крепких. Оценка суровая. Через две недели к вам приедут Захаренков и Гордеев, а через два месяца доложите здесь»[51]. Здравый смысл восторжествовал, признали, что не было антисоветской направленности в обращении молодежи.

Стоя посреди кабинета, Д. Ф. Устинов на прощание каждому пожал руку. Кабинет небольшой, мебель простая. Побывавшие здесь впервые отметили, что у начальников в Арзамасе-16, да и у первого секретаря горкома КПСС куда больше кабинеты и лучше мебель.

Персонально взыскания, как того требовал устав, объявили на бюро Горьковского обкома КПСС, где состояла на учете городская партийная организация.

Формулировки были такие:

За ослабление политико-воспитательной работы среди молодежи, снижение уровня партийного руководства комсомолом, за беспринципное поведение при подготовке и распространении письма Ивановскому В. А. объявить строгий выговор с занесением в учетную карточку, Солгалову В. Т. — выговор.

За ослабление руководства хозяйственными организациями и ослабление требований к начальникам отделений по воспитательной работе Рябеву Л. Д. объявить выговор.

Решение — всем по выговору.

Стоит подчеркнуть, что из этого события в верхних эшелонах власти сделали правильные выводы. Состоялось решение Политбюро ЦК КПСС, которое обязало все министерства провести проверку быта молодых специалистов, их трудоустройства, обеспеченности жильем.

Завершалось «дело молодых специалистов» на партийных и комсомольских собраниях уже в самом городе. Состоялось бюро ГК КПСС уже с участием коммунистов и комсомольцев института, горкома ВЛКСМ. Прошли совещания секретарей партийных организаций, беседы с молодыми специалистами. Вновь обсуждались история появления письма, причины и т. д. Говорили в спокойных, но требовательных тонах, хотя и не обошлось без межличностных конфликтов, рассмотрели суть возникшей ситуации.

Позднее с участием члена бюро областного комитета КПСС А. Д. Клопова бурно прошло еще одно заседание бюро городского комитета партии, так как некоторые ученые, защищая своих товарищей, «переваливали» все на горком. Подобные события прекрасно выявляют как положительные, так и отрицательные черты характера действующих лиц. Л. Д. Рябев потребовал исключить из партийного постановления пункт о наказании своих заместителей, взяв всю ответственность на себя. «Я директор, и за все в ответе один в институте». Согласились! И. Д. Софронов потребовал себе более строгого наказания. Не согласились. Выговор. Секретарю комсомольской организации В. Н. Борису, проходившему кандидатский срок, отказали в приеме в партию[52].

Иван Денисович Софронов — доктор физико-математических наук, лауреат двух Государственных премий, один из ведущих математиков по ядерной тематике. Его авторитет в институте и в коллективе, которым он руководил, был очень высок. Математики благоволили ему. Свое мнение отстаивал без колебаний. Уже после завершения рассмотрения письма молодежи ездил к министру Славскому и в ЦК к И. Д. Сербину, разъяснял им суть возникших проблем и пути выхода из них. Вновь неординарное поведение с точки зрения многих благоразумных людей. Но именно люди с таким характером двигают жизнь вперед. К гордости Арзамаса-16, такими качествами обладали большинство из тех, кто закладывал основы и развивал эту «обитель атома» России.

Последним штрихом в данном деле спустя два месяца, как и определил Д. Ф. Устинов, было заседание представителей центральных партийных и министерских органов в Арзамасе-16 у директора ВНИИЭФ. Он доложил, что сделано. В памяти участников этого заседания остались впечатления умного и делового обсуждения проблем воспитания молодежи, недостатков в работе хозяйственников. Итог после конкретного, содержательного выступления подвел заместитель министра А. Д. Захаренков: «Это землетрясение. Нас потрясло; но мы не остались в шоке, надо работать»[53].

Современная действительность такова, что понятие государственной безопасности и, следовательно, само наличие профессиональных работников в этой области, вероятно, будет востребовано еще не один десяток, а то и более лет. Естественно, что личные моральные качества людей данной сферы и других руководящих органов приобретают огромное значение. Особенно в закрытых городах. Жизнь есть жизнь, и люди подвержены страстям, карьерным устремлениям, просто заблуждениям. Из песни слова не выкинешь! Было и такое, что нельзя просто списывать на обстоятельства, существующее время. Вот одна из жизненных зарисовок. В оборонном комплексе всегда существовала конкуренция. Сотрудники некоего подразделения подводили итоги нескольких лет работы. В частности, ими был разработан ряд хороших зарядов, но их не брали на вооружение. Руководство считало это правильным. Не каждые же пять лет перевооружаться. Когда надо будет, новые разработки будут востребованы. Один из авторов разработок в запальчивости выразил мнение, что если изделия не нужны армии, то на эти «гробы» и деньги тратить не стоит.

Обсуждение было закрытым, и не все желающие смогли принять в нем участие. Среди обиженных нашелся изобретательный подслушивающий, но не разобрав почти ничего, он уловил слово «гробы». Перед этим умер Пельше, член Политбюро ЦК КПСС. Далее имярек сообщил в КГБ, что сотрудники обсуждали гробы, членов Политбюро, их старость и т. д. Сенсационную новость, идущую от компетентных органов, о раскрытии антисоветской группы, не проверив, начали раскручивать руководители горкома партии, вплоть до озвучивания на партийном активе города. Сотрудников стали вызывать в КГБ, беседовать, собирать показания. Сегодня особенно ясно, что в этом случае просматривалась не столько забота о деле, сколько определенная ревность в отношениях партийных лидеров города и института. Мол, одни плохо работают и не видят опасности под самым носом, а вот другие бдят. К счастью, после официального письма в КГБ секретаря парткома В. Т. Солгалова поняли быстро, что раздуто ложное дело, и его закрыли. Здесь уже на сцену выступает его величество принцип «чести мундира». Начинается то, что слишком широко используется сегодня в политической борьбе, — поиск компромата.