Греховный намек - Дженнифер Хеймор

…И вот сейчас Софи стояла у кровати, наблюдая, как лекарь пускал Гарету кровь. Когда она спросила, почему он применил именно такое лечение, доктор Макалистер десять минут читал ей лекцию о «вредных гуморах», но, по мнению Софи, речь его не имела ни малейшего смысла; она не понимала, что общего между «вредными гуморами» и памятью ее мужа.

Гарет лежал на животе, прикрытый до бедер тяжелым темно-красным покрывалом, а черные пиявки, прикрытые маленькими стеклянными сосудами, усеяли его обнаженную спину и жадно высасывали кровь, раздуваясь на глазах.

Софи стало нехорошо, и она отвернулась.

– Прекрасно! Некоторые начинают отваливаться! – жизнерадостно объявил доктор Макалистер. – Можете снять остальных, мисс.

Послышалось журчание – это горничная лила воду на оставшихся пиявок, чтобы они отвалились от Гарета.

Он тихо застонал и обратился к доктору:

– А нет ли у вас средства от ночных кошмаров? Моя жена говорит, что прошлой ночью я ее не узнал. Я был в тисках сна. Боюсь, я ее пугаю.

Доктор в задумчивости нахмурил лоб.

– Но, ваша светлость, все это обычное воздействие войн и сражений. Ваши кошмары, возможно, никак не связаны с потерей памяти.

– Но все же… Неужели с ними ничего нельзя поделать?

– Хммм… подумаю. Позвольте мне справиться в книгах. Посмотрю, нельзя ли найти приемлемое решение. Но вы должны понимать: все, что я пропишу, нужно принимать вместе с тем средством от потери памяти, которое я уже вам дал.

– Да, разумеется.

Гарет сел в постели и, покачнувшись, потянулся за рубашкой.

«Боже, сколько же крови они у него высосали?!» – мысленно воскликнула Софи, стиснув зубы. Следовало прекратить это безумие! Возможно, память со временем вернется, возможно, нет, – но неужели стоило так страдать из-за этого?! Она была уверена, что Макалистер шарлатан.

Тяжело вздохнув, доктор продолжал:

– По правде говоря, ваша светлость, ваше здоровье может даже ухудшиться, прежде чем настанет улучшение.

Гарет с подозрением прищурился:

– Что вы имеете в виду?

– Рассудок – вещь хрупкая, ваша светлость. Представьте себе детскую игрушку, кубики. Когда вы строите из них замок для того, чтобы создать прекрасную башню, часто бывает необходимо сломать часть уже построенного и строить заново. Иногда приходится делать это снова и снова, пока не достигнешь идеального результата – учитывая размер и форму кубиков. Так вот, разум человеческий – нечто подобное. Приходится утратить его часть, чтобы обрести целое.

Софи в изумлении уставилась на доктора. «Какой вздор! – думала она. – Неужели этот человек считает, что Гарету должно стать хуже перед тем, как наступит выздоровление?! Ведь он и так с каждым днем вспоминает все больше и становится все сильнее безо всякого лекарства!»

Софи твердо решила, что не допустит подобного лечения.

– Вам письмо, миледи.

Софи с раздражением схватила листок бумаги с серебряного подноса, протянутого слугой. На конверте не было адреса, что явно свидетельствовало о том, что письмо написал ее неугомонный муж.

Она почти весь день спорила с Гаретом насчет доктора Макалистера. Наконец после пятичасового чая, за которым царила напряженная атмосфера, он крикнул, что она «фурия, которая не желает его исцеления».

Слишком раздосадованная, чтобы выразить удивление его поведением – вне всякого сомнения, также вызванным ядовитым зельем, – она назвала его упрямым болваном. А он после этого ринулся вон из комнаты и на весь день заперся в кабинете.

Но теперь, когда она вот-вот должна была отправиться в театр вместе с мистером Фиском и Бекки, муж решил послать ей записку. А ведь мог бы поговорить с ней еще несколько часов назад!

Когда дверь за слугой закрылась, Софи развернула записку.

«Так и быть. Я воздержусь от лечения доктора Макалистера, пока мое состояние будет продолжать улучшаться. И пока память снова не подведет меня».

Он несколько раз подчеркнул слово «пока». Но почему же Гарет так мало верил в то, что непременно поправится? Ведь всем было ясно, что он выздоравливал… Господи, что за упрямец!

А последняя строчка гласила: «Предсказываю, что позову его снова через неделю или даже раньше».

Софи смяла листок. Если дойдет до этого, она заменит мерзкое снадобье доктора снотворным, которое приготовит сама. Приготовит безвредный отвар ромашки, лимона и мяты.

Эта мысль успокоила ее, и к тому времени, как пришла Бекки, Софи уже была готова наслаждаться вечером. Она расправила светло-желтые юбки и взглянула в зеркало, прежде чем открыть дверь красавице золовке.

На Бекки было верхнее платье из серебряной сетки, надетое поверх светло-розового, нижнего; а подол и вырез были отделаны золотистым шнуром. Точно такая же золотистая лента обхватывала тонкую талию девушки, а на шее у нее блестела золотая цепочка, принадлежавшая еще ее матери. В ушах же красовались крошечные бриллиантовые серьги-слезки.

– Чудесно выглядишь, дорогая, – заметила Софи.

Улыбка осветила лицо Бекки.

– И ты тоже. То есть ты выглядишь не такой старой, как на самом деле.

Софи невольно рассмеялась и, взяв Бекки под руку, сказала:

– Что, пойдем?

Войдя в ложу герцога Колтона, Бекки тихонько ахнула и подошла к перилам балкона. Вид театра, сверкавшего огнями и уже переполненного зрителями, поражал воображение – весь Лондон стремился увидеть знаменитую мелодраму, один из лучших спектаклей «Ковент-Гардена». Что же касается Софи, то ей просто хотелось отвлечься.

Мистер Фиск подвел ее к стулу с бархатной обивкой. Софи села и краем глаза заметила, как в публике сразу замолчали и с любопытством уставились на их ложу. Но она упорно смотрела на золовку.

– Дорогая, красиво, правда?

Бекки повернулась к ней. Голубые глаза девушки округлились, и она пробормотала:

– Красиво, конечно, но… Если случится пожар, мало кто спасется.

– Зато освещение великолепное, не так ли? – усмехнулась Софи.

Бекки содрогнулась.

– Я немного боюсь. Здесь так много свечей! Если хоть одна свалится, все здание мгновенно охватит огнем.

– К подобным вещам нужно привыкнуть, – вмешался мистер Фиск. – Но уверяю, миледи, если начнется пожар, вы первая сумеете выйти отсюда.

– Как это, мистер Фиск? – удивилась Бекки. И кокетливо улыбнулась.

Софи разгладила свою атласную юбку и тихо вздохнула. Сегодня Бекки была неотразима. Слишком уж неотразима… И наверное, было ошибкой брать с собой мистера Фиска.