Смертельный защитник - Тимур Каримов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
От сорванца и след простыл, он убегал, смотря назад через плечо ехидно улыбаясь и ели сдерживая смех. Думал ли он, просыпаясь сегодня утром в канаве, что сможет устроить такую потеху? Навряд-ли. Удирая, он предвкушал сладостную победу и радовал себя мыслями, что день прожит не зря. Оставалось лишь скрыться с рынка за этим поворотом направо, а в городе уж его точно никто не найдёт.
За поворотом направо его ждал ещё один самурай. Здоровый мужик, сшиб ребёнка сильным ударом ноги. Мальчик лежал на мокрой земле с разбитым носом, в ушах стоял нестерпимый звон, а во рту он почувствовал металлический привкус крови. Когда тёмная пелена немного рассеялась, он повернул голову и увидел совсем новые сапоги, шлёпающие по грязи. Держа мальчика за воротник, этот самурай волочил его по земле, словно какую-ту тушу или же трупа, что принципе было вопросом времени. «Холера! Откуда он только там взялся, не уж-то сапоги себе покупал?».
– Эй! Дуболом, отпусти меня, пока я не разозлился!
– Закрой рот щенок, я веду тебя к своему командиру, теперь он будет решать твою судьбу, а если быть точнее, то вершить заслуженное наказание.
– А, это тот жирдяй? Да, славная вышла хохма с яблочком. – Не смотря на сильную боль в челюсти, малец засмеялся.
– Я сказал, заткни пасть!
В скором времени его приволочили на место и бросили к ногам капитана.
– Твоя песенка спета засранец. – Злорадствовал Ямато. – Теперь-то все узнают, что справедливость торжествует, когда твою голову натянут на пику!
– Справедливость, – мальчик усмехнулся, с трудом оторвав раскалывающеюся голову от земли, он уселся на колени и исподлобья стал смотреть на командира самураев, если бы не длинные и сальные волосы Ямато смог бы увидеть в глазах ребёнка презрение.
– Да что ты вообще смыслишь в справедливости, а? Для таких зажравшихся уродов как вы это слово перестало иметь значение. Вы меняете его смысл в зависимости от ситуации, и по-всякому выворачивая это слово наизнанку, пороча его без зазрения совести, с целью извлечь из него максимум выгоды, извращая при этом само понятие. Так что не смей зарекаться о справедливости, она тебе не ведома, грязное ты животное!
– Какие сильные слова для заморыша из подворотни, а я-то думал, что ты только с крысами умеешь общаться. Вот только в одном ты ошибаешься. Грязное животное, здесь только ты.
Он ударил его, несколько раз подряд, да так что у мальчика посыпались искры из глаз. После чего Капитан вытащил катану.
– Само твоё существование паскудышь, было, ошибкой. Твоя мать наверняка была какой-нибудь шлюхой, небось, на этом же рынке она и торговала своей задницей. Скорее всего, она залетела от местного пьянчуги. Ей следовало сделать аборт, но, похоже, пузо у неё уже было слишком большим, родив она решил, оставить тебя в одной из этих канав. Ты – всего-навсего дитя порочной любви, что не должно было явиться на свет! Так почему же ты не оказал всем услугу и не сдох ещё в младенчестве? Ну да ладно, не переживай, я мигом исправлю это недоразумение.
– Только на это вы и способно, – сказал мальчик, сплюнув сгусток крови – вот она хвалёная доблесть и честь благородных самураев! Вы только и можете, что детей избивать да резать им глотки. Да в тех же самых крысах, с которыми как ты говоришь, я общаюсь, больше благородства, чем в вас жалкие трусы. Трусы, прячущие гнилое нутро за избиением детей, вот кто вы все такие!
– Ну, хватит, он мне уже надоел. Можно я его убью господин Ямато?
– Нет, – капитан остановил своего подчиненного, который уже успел обнажить клинок – я сделаю это сам.
Толстяк подошёл к ребёнку со стороны, сжав рукоятку меча обеими руками, он сначала аккуратно коснулся острым лезвием шеи мальчика, тем самым наметив себе место, по которому будет наносить удар, после чего он замахнулся. Говорят, что за секунду до смерти перед глазами человека проноситься вся его жить. Но этот мальчик ничего не видел, ибо он и не жил во все, а лишь выживал. Только и делал, что боролся со смертью день ото дня и единственным светлым пятном в его памяти, стало лицо милой и доброй девочки пусть хоть и с короткими волосами, но всё же красивого огненного цвета и ярко-изумрудными глазами, что так были мило его крохотному сердцу.
– Стойте.
Самураи увидели, как к ним подъехал некий странник в чёрном балахоне и верхом на замыленном коне.
– А ты еще, что за клоун? Не мешай нам вершить правосудие, а то и тебя в расход пустим за непроявленное уважение. Проваливай!
Человек в чёрном скинул капюшон и произнёс:
– Ну разве так вершат правосудие?
Все самураи, в том числе и сам капитан Ямато попадали ниц и низко склонили головы.
– Господин Ханзо, я прошу у вас прощение за то, что не смог признать вас. Молю у вас прощения за подобную ужасную ошибку. – Привычный гонор и надменность мигом испарились из голоса капитана, сейчас он походил на покорного раба готового сквозь землю провалиться.
Мало кто знает, но Ханзо Гайд часто разгуливал среди крестьян. Без доспехов и без шелковых нарядов, что присуще сюзеренам. Ему было важно знать, то, как живут обычные люди, он, конечно, мог выслушать отчёт от своих подчиненных, но предпочитал сам увидеть. Ну а для маскировки, чаще всего он использовал балахон священника. Однако это ещё только предстояло узнать бездомному мальчишке и в будущем даже перенять этот хитрый приём на своё вооружение.
– Если ты у кого и должен просить прощение так это у ребенка, над которым ты посмел так жестоко измываться и посягнуть на его жизнь. – Голос Ханзо был жёстким, как метал.
– Мой господин… этот негодяй своей выходкой, посмел опозорить мою честь. За это следует наказывать…
– И переворачивать весь рынок верх ногами? Тревожить непричастных к этому людей и портить всем торговлю из-за того что кто-то кинул в тебя яблоко. Некрасиво, очень некрасиво Ямато. Даже не думал, что ты так низко опустишься из-за такой ерунды.
От этих слов капитан побледнел и стал ещё более жалким на вид.
– Господин, я…
–
