Смертельный защитник - Тимур Каримов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Кто такая Мира?
– Что? – удивился ронин.
– Ты всё повторял это имя, снова и снова, во сне.
– Это что, непостижимая женская ревность?
Кай не видел, но её брови поползли вверх от возмущения, однако она решила не подавать значения его опрометчивой шутке.
– Нет, ты бредил ночью. От тебя исходил сильный жар, я даже подумала, что у тебя началась лихорадка. Никогда не видела, чтобы кошмары так сильно кого-то мучили. Что же тебе такого приснилось?
– Повторяю, это был не кошмар.
– А что тогда?
– Неважно. – Процедил он сквозь зубы.
– Мне так не кажется. – Луна нахмурилась и попыталась развернуться в седле к нему лицом.
– Не ёрзай!
– Послушай, иногда бывает полезно выговориться и поделиться своими переживаниями, тем, что тебя волнует и гложет. Это же, как тяжкий груз, нести одному всегда тяжело, но если с кем поделиться, то станет гораздо легче. Ну, разве я не права?
– Нет, не права. – Кай услышал, как она тяжело вздохнула.
– Да-да-да, конечно. Сама виновата, что задала глупый вопрос, ведь что бы я ни сказала, ты очевидно опровергнешь. Сдаётся мне, у тебя совсем нет друзей, интересно почему? Ах, да, наверное, потому что ты чертовски скрытный, замкнутый и неприятный тип со скверным характером. Да, именно поэтому ты всегда и один. Разве ты сам не устал от этого глупого одиночества и недоверия ко всем, разве ты не хочешь… ну скажем, положиться на кого-нибудь. Что тебе приснилось Кай, расскажи, не бойся.
Её голос как всегда был мягким и ласковым, однако ронин резко остановил коня, она вновь обернулась и увидела жесткий взгляд карих глаз. По её спине пробежала нервная дрожь.
– Запомни раз и навсегда, мне не нужна твоя поддержка и мнимая помощь. Я тебе не друг, не брат и не любовник, ясно? Ты сама заявляла, что мы лишь сотрудники, пусть так оно и остаётся. Я не знаю, сколько нам ещё придётся быть в связке, но вот тебе совет на будущее "заботливая мамочка": не смей лезть мне в душу! Тебе всё понятно?
– Понятно. – Проскрежетала она – мне понятно, что ты редкостный урод и бесчувственный козёл – её голос стал выше на несколько тонов – это был первый, и последний раз, когда я пыталась наладить с тобой нормальные человеческие отношения.
– Боже, какая трагедия – тихо произнёс ронин.
Хоть она и пыжилась, но всё же решила не обращать внимания на его сарказм.
Ронин никогда не отличался хорошими манерами, однако сейчас он был грубее, чем обычно. Он понимал, что действительно немного вспылил, но его сложно винить за это, таков был его естественный защитный механизм. Он всегда срабатывал. Каждый раз, когда речь заходила о его прошлом. Луна, конечно же, об этом не догадывалась, но её вопросы касались именно этого. Прошлого, которое он всеми силами пытался похоронить в себе и при этом подавлял каждое малое воспоминание. После, они ехали совершенно молча. Кроме одного случая.
– Мы уже в долине теней? – Озираясь по сторонам, спросила Луна.
Она поняла, что нет, когда ронин громко усмехнулся.
– Мы всего три дня в пути крестьянка, и если посчастливиться, то возможно завтра сможем оказаться лишь на её окраине.
– А что собой представляет… ну, то место?
– Увидишь, – мрачно произнёс ронин – но поверь то, что нас будет ожидать там, не сравниться с землями, по которым мы сейчас едим.
А ехали они по тихой и безмятежной равнине, борозды и ухабы, конечно, встречались, Луна не даст соврать, всякий раз подпрыгивая в седле, когда конь не мягко перепрыгивал их. Однако она быстро расслабилась, когда они начали передвигаться через луга высоких красных цветов. Они имели причудливые формы, их тоненькие пестики росли по краям сердцевины пышущей алыми лепестками. На вопрос Луны, что это за чудные растения Кай ответил, что это Ликарис, но в простонародье он известен как цветок смерти, ибо обычно растёт на могилах. Второе название не сильно омрачило представление девушки об этом растение, особенно когда его бархатные лепестки нежно щекотали ей голень. Вскоре они покинули луга, однако ещё долго оставались, покрыты разноцветной пыльцой, наиболее комично от этого пострадал ронин, его чёрный балахон покрылся сплошь радужными крапинками. Луна не могла сдержать улыбки, говоря серьёзному Каю, что впервые видит его таким пёстрым, а не уныло чёрным.
Всадник направил коня на крутой холм, поднимаясь по которому подул лёгкий ветерок, юная принцесса уловила знакомый, тонкий, с легчайшей горчинкой, вишнёвый запах. Преодолев подъём и оказавшись на верхушке холма, они увидели величественный розовый ландшафт. Счастливчики, иначе и не скажешь. Почему? Что ж, в это время года природа расцветает и одаряет мир своими красками, и ярче всего это было выраженно именно здесь. Место, в котором они оказались, было никому не известной рощей деревьев. Тайной рощей сакуры. Их конь медленно побрёл среди вековечных стволов, Кай его не подгонял, здесь спешить не стоило. Под копытами гнедого звучно хрустели ветки и листья, в воздухи стоял тот самый тонкий аромат вишни, на каждом шагу росла прекрасная молодая сакура. Раскинув свои ветви, они как будто бы тянулась к яркому солнцу. Могучие кроны деревьев успокаивающе покачивались в такт порывам ветра, тишину время от времени нарушало лишь тихое щебетание птиц. Луна не улыбалась и не искрилась от радости, она лишь безмолвно восхищалась, затаив дыхание с жемчужным блеском в глазах. Проходя мимо одного из дерева, Кай решил пошутить, вспомнив зимние забавы в юношестве, он ударил кулаком об ствол дерева, да так что тот пошёл ходуном. С ветвей сорвался миллион бело-розовых лепестков, они закружились в воздухе, словно снег в декабре и осыпались на спутницу всадника. Сплошь розовая Луна обернулась к Каю, она улыбалась, а тот лишь сказал:
– Ну, надо же, впервые вижу тебя такой пёстрой.
Луна звонко засмеялась, а Кай не смог оторвать от неё глаз. Её волосы цвета льна были облеплены этими розовыми лепестками, а нежно-голубые глаза так и сверкали, один из лепестков плавно приземлился на носик девушки. Кай посмотрел ей в глаза и как-то аккуратно, будто ласково, дотронулся до её лица и убрал его – робкий румянец вновь коснулся её щёк.
Странно, но почему-то сейчас она напомнила ему Миру, ту, которая когда-то была мила его сердцу. Луна не знала, просто не могла видеть, то, как это воин печально улыбнулся сейчас под повязкой. Возможно, он и дальше очаровано наблюдал бы за ней, но инстинкты, а в особенности голод
