#20 восьмая - Юлия Кова

Он замолчал. Я не знала, что сказать. Андреев кивнул:

— Вот именно. Впрочем, можешь не отвечать, вопрос был риторическим. Да, ты и я можем остаться друзьями. Мы, черт возьми, можем даже остаться лучшими в мире подружками, но отношений между нами больше не будет.

— П-почему?

— Потому что я этого не допущу. Потому что я тебе не нужен. Потому что даже сейчас тебе нечего мне сказать. Всё, Лен, хватит. Спасибо за ужин и за разговор по душам. — Андреев притушил сигарету и собрался выйти из кухни. И я не выдержала, выпалила:

— Нет… Я… я люблю тебя.

Андреев замер, его спина напряглась:

— Что?

— Я люблю тебя, — повторила я три самых трудных слова, которых не говорила никому и никогда. Андреев помедлил. Потом вернулся ко мне. Наклонился, положил руки мне на плечи. Долго рассматривал мое лицо и глаза.

— Да, ты влюблена, и сильно, — кивнул он. — Но это ещё не любовь. Не та, которой был готов и хотел любить тебя я. — Алексей отпустил меня, развернулся и направился в кабинет. А я приросла к стулу. Итак, в этом доме скрывались две одиноких души. И у них было… будущее?».

Глава 10. Final Countdown

«Final countdown (англ.) — обратный отсчёт».

28.

«Олицетворение мужской независимости в белой футболке и чернильных джинсах прошествовало в ванную. Я посидела на кухне, потом проследовала в спальню. Вытащила из шкафа стопку постельного белья, положила их на диван Андрееву и снова вернулась на кухню. Моя посуду, услышала, как поочередно хлопнули двери ванной и кабинета. И, в конце концов, в квартире воцарилась гнетущая тишина. «Господи, точно в склепе...». Закусив губы, я вернулась в спальню. «Не торопи его. Он сам к тебе придёт. Он всегда приходил первым», — уверяла я себя, направляясь в душ и включая воду. «Он придёт», — повторила я, усаживаясь на постели. В два ночи я все ещё сидела, вглядываясь в темноту и прислушиваясь к безмолвию, которое нарушало только тиканье стрелок на часах, неумолимо отсчитывающих оставшиеся нам мгновения. Перед нами были весь мир и вся жизнь впереди. Но для одного из нас время уже истекало...

В полтретьего я наконец сдалась и легла. В четыре сон пощадил меня.

Моё утро наступило ближе к десяти, с воплем: «Ну, Ларионова!». Дверь спальни распахнулась и в комнату влетел «Лёха», сжимая в одной руке сотовый, в другой — зубную щётку. Полуголый и злобный, он производил забавное впечатление, в серых, болтающихся на бёдрах, тренировочных штанах, босиком и с полотенцем на шее.

— Лена, ты хоть раз можешь сделать, как я прошу? — начал он прямо с порога.

— Доброе утро, — я улыбнулась, села. Оправила пижамную курточку, откинула одеяло.

— «Доброе»? Кому доброе, а кому оно сейчас точно будет последним! — Андреев взмахнул зубной щеткой, как мечом. — Ты зачем отцу звонила?

— Но, я думала, что…

— Ты думала? Лен, опомнись: ты вообще никогда не думаешь. Мало того, что ты первая женщина, которая попыталась разрушить мою жизнь, так ты ещё и ухитряешься каждый раз — подчёркиваю, каждый раз! — пройтись по моему самолюбию, как… как танк!

— Как кто? — Я хихикнула.

— Если ты сейчас засмеёшься… Если ты сейчас только засмеёшься, — грозно предостерёг Андреев.

— Лёш, а ты можешь хоть раз нормально объяснить, чем ты недоволен?

Алексей проехался мрачным взглядом по моим голым ногам, сглотнул, запульнул свой мобильный мне на кровать и пулей вылетел из спальни, не забыв, как следует приложить дверь о косяк. Проводив взглядом его возмущенную спину, я вздохнула, взяла в руки iPhone и прочитала: «Уважаемый господин Андреев, судебное дело по просьбе истца приостановлено. Однако, истец требует личной встречи с Вами. Мы, как Ваши адвокаты, настаиваем на нашем присутствии… существуют судебные издержки… мы надеемся на Ваше понимание. Адвокатская контора “Бородин и Партнеры”».

«А молодец мой папа!»

Скинув ноги с постели, я натянула пижамные брюки и рысцой потрусила в кабинет:

— Лёш, а ты знаешь, где эта встреча будет?

Распахнула дверь кабинета и замерла:

— Ой.

Алексей Михайлович лихорадочно натягивал джинсы на свою голую задницу. Просверлив меня взглядом раненого тигра, он прошипел сквозь зубы:

— Давай, порадуй меня.

— Папа сюда приедет. Сам. Ровно в одиннадцать утра. Так что у нас есть время, чтобы позавтракать, и…

Андреев вцепился в свою взъерошенную шевелюру. Потом в мою голову полетела сброшенная с постели подушка. Я увернулась. Он запустил в меня пледом. Присев, я отбила плед. Подняла подушку и метнула её в него. Не ожидая нападения, Андреев запутался в джинсах и с изумленным лицом приземлился на диван. Я «добавила» ему пледом, который он успел перехватить, и подбоченилась:

— А теперь послушай мою версию устройства этого мира. Во-первых, я тебя ещё вчера предупреждала, что я позвоню папе. Во-вторых, из квартиры ты никуда не уйдешь, потому что отец приедет. И в-третьих, сейчас именно мой папа, а не ты наступаешь на горло собственной песни.

— Лен...

— Что, Лёш?

— Никак не пойму, ты взрослеешь? Или ты у меня учишься? — произнёс Алексей Михайлович голосом, от которого у меня по спине пробежали мурашки. Застегнул джинсы, подошёл ко мне. Приподнял мой подбородок и осмотрел кровоподтёк. — Всё ещё больно? — с сожалением спросил он.

— Уже нет. Вернее, больно, но не так, как вчера.

— Всё. Прости. Я был не прав. — Он наклонился, чмокнул меня в макушку, и пока я, моргая, смотрела на него, выдернул из сумки футболку. Надевая майку на ходу, прошёл мимо меня в кухню. — Что ты будешь на завтрак? — донеслось до меня.

— Я-яйцо всмятку. И бутерброд… с сыром, — ошарашенная его инициативой, пискнула я.

— Ладно, это я умею. — В кухне немедленно загремела посуда и раздалось «maybe, maybe…». Покачав головой, я прищёлкнула пальцами и расхохоталась. Он был удивительным. И непостижимым. Но он мне любым нравился.

Завтрак прошёл в дружелюбном молчании. Я пила чай и замазывала синяк тональным кремом. Андреев, выпросив у меня телевизионный пульт, щёлкал по каналам. «Новости ищет, как Макс», — подумала я, испытывая привычную досаду от осознания того простого факта, что по утрам мужчине нужна не я, а телевизор.

— РБК на втором, CNN на четвёртом, — стараясь не обижаться, подсказала я. — Ещё кофе будешь?

— Да, спасибо. Лен, скажи, а «музыкальный» здесь ловит?

— Ловит. — Я даже встрепенулась. — А какой канал ты хочешь найти?

— MTV или «YouTube». Кстати, я у тебя заметил приставку «Apple TV». Предлагаю «YouTube». Ты как?

— Давай. А у тебя свой плейлист есть?

Андреев с энтузиазмом кивнул. А вот это было забавно. У Алексея Михайловича, оказывается, была ещё одна сторона, которую я не знала.