Черный зверь - Виталий Полосухин

Нас разделяло два шага. Я был готов к тому, что Лиза прыгнет на меня. Но она не прыгнула. Она просто очутилась рядом. В фантастике это называется телепортацией. Так вот, если угодно, она просто телепортировалась — иначе это никак не назовешь. И в следующее мгновение я получил такой апперкот, что челюсть громко лязгнула, а из глаз посыпались искры, грозя устроить пожар. Инъектор выскочил из руки, закружился в воздухе и медленно упал на пол. Вслед за мной.

Не знаю, каким чудом я успел сгруппироваться перед этим ударом. Потом, спустя некоторое время, восстанавливая произошедшее в памяти, я понимал, что физически не мог ни отразить, ни блокировать этот удар: он был не просто молниеносен — он был мгновенен. Однако я успел подготовиться и лишь на несколько секунд потерял ориентацию в пространстве. Когда я пришел в себя, Лизы рядом уже не было. Дальше все происходило так же быстро: я бросился в прихожую, увидел, что дверь заперта, рванулся в гостиную — пусто, в спальню — пусто. Но в спальне было открыто окно. Я подбежал к нему. Семнадцатый этаж. Отвесная стена блочного дома: ни балконов, ни карнизов. Поздний вечер. Только на фоне луны рвано дергается жирная черная точка, словно подбитая птица. Секунду я смотрел на эту точку, пытаясь понять, куда делась Лиза. А куда еще она могла деться?

Я снова подбежал к входной двери, отпер замок, не понимая, каким образом и зачем она закрыла его снаружи. Я мчался вниз по лестнице, еще надеясь, что, может быть, удастся догнать ее. Выбегая из подъезда, я столкнулся с тремя мужчинами в темно-серых тройках. Одного из них я едва не сбил с ног.

— Эй, молодой человек, осторожней! —выкрикнул он, отскакивая в сторону.

На улице, разумеется, никого не было. Я упустил ее. Упустил навсегда.

Дверь черного «мерседеса», стоявшего у подъезда, открылась. Как в замедленной киносъемке, из машины вылез знакомый мне человек. Он направлял в мою сторону дуло пистолета. Это был Грэг. То, что я сделал в следующую секунду, я осознал только спустя много часов. А как мне это удалось, я понял еще очень не скоро. Я достал свой пистолет, снял его с предохранителя, прицелился и выстрелил в Грэга раньше, чем он просто нажал на курок. Может быть, он вовсе не хотел в меня стрелять. А может, и хотел. Рефлекс, сработавший во мне, исходил из худшего. Не дожидаясь продолжения, я сорвался с места и побежал в сторону дороги.

Эдуард Фомич едва сдерживал нетерпение. Нервы сжимали сердце, и он боролся с желанием достать из кармана валидол. Только не на глазах у подчиненных.

Когда машина остановилась у подъезда, он не торопился выходить. Торопиться было уже некуда: его ждало либо все, либо ничего. Неужели. Наконец-то. Только бы не сглазить.

— Ну, с богом, — прошептал он и открыл дверь. — А ты, — он взглянул на Грэга, — оставайся здесь. Если увидишь, что она заходит в дом, поднимайся следом. Оружие держи наготове, но стреляй осторожно: она мне живой нужна.

Николай, Эдуард Фомич и брюнет, которого звали Юрием, вошли в подъезд. Вдруг со стороны лестничного пролета выбежал какой-то полоумный и едва не сбил Эдуарда Фомича с ног.

— Эй, молодой человек, осторожней! — выкрикнул он, отскакивая в сторону.

Они поднялись на лифте на семнадцатый этаж. Дверь в одну из квартир была распахнута. Они переглянулись и быстро вошли обратно в лифт. Когда они спустились вниз и Эдуард Фомич увидел труп Грэга у автомобиля, он полез во внутренний карман пиджака и достал пузырек с валидолом.

Старший лейтенант Лаврухин дежурил на Курском вокзале в вечернюю смену. Он только заступил на дежурство и поэтому еще довольно бодро прохаживался между рядами сидений в зале ожидания. Привычным взглядом он отсеивал бомжей, грязных и совершенно ничем не привлекательных вокзальных проституток, которым больше всех прочих подходило определение «шлюхи», припозднившихся челноков с огромными баулами. Вдруг его внимание привлекла молоденькая миловидная девушка. Привлекла она его сперва своей одеждой: Лаврухин не слишком разбирался в ней, но легкие красивые туфельки из черной замши, джинсы без расползающихся швов и торчащих ниток, изящная черная блуз— ка из ткани сеточкой и черный пиджак, сшитый точно по фигуре, говорили, что одевается девушка явно не на оптовом рынке. Девушка, кажется, спала, а Лаврухин знал, как эта опасно в зале ожидания, особенно для хорошо одетых людей. Он подошел к ней и осторожно тряхнул за плечо:

— Девушка! Эй, девушка, проснитесь! Так обдерут каи липку, и не заметите. Девушка, просыпайтесь!

Девушка не двигалась. Тогда Лаврухин почувствовал неладное и затормошил ее сильнее. Она наконец открыла глаза.

— Уф, слава богу, живая! Что же вы это?..

Девушка вела себя как-то странно. Она безумным взглядом обвела вокруг и попыталась что-то сказать. Но изо рта вылетали только нечленораздельные, шепелявые звуки.

— Девушка, что с вами? — оторопело произнес Лавру-хин. Она остановила на нем взгляд и, с трудом выговарива Слова, произнесла: —Где я? Фто со мной?

— Вы на вокзале, на Курском. А что с вами, я сам хотел бы знать.

Лаврухин заподозрил, что это обычная наркоманка,

— Документики у вас имеются? Предъявите, пожалуйста.

— Фто? — шепеляво произнесла девушка и непонимающе посмотрела на милиционера. Совсем обкололась, подумал Лаврухин.

— Документы, говорю, предъявите! Паспорт у вас есть с собой?

— Не знаю…

— Ну так посмотрите!

Девушка, тупо глядя перед собой, принялась ощупывать карманы.

— Пусто, — медленно произнесла она. — Нисего нету.

— В таком случае придется пройти в отделение. Попрошу со мной.

Девушка равнодушно поднялась с места и поплелась рядом с милиционером. Она шла словно пьяная, и Лаврухин взял ее под локоть.

В отделении, каморке с тусклыми крашеными серыми стенами, где за решеткой одиноко дремал на широкой скамье пьяный бомж, он усадил ее на голый деревянный стул и сказал старшине:

— Вот. Наркоманка вроде. Обыскать надо и оформить. Старшина раскрыл папку:

— Фамилия, имя, отчество, год рождения.

Девушка молча смотрела перед собой.

— Гражданка, вы меня слышите? Как вас зовут?

— Не помню. . Нисего не помню…

— Я ее упустил.

Навигатор сморщился, как от зубной боли, закрыл глаза и покачал головой.

— Но теперь я понимаю, почему вы меня так торопили. За ней охотится кто-то еще. Кто эти люди? И хватит мне врать. Я видел, что может Лиза. Это не просто какая-то там психическая болезнь. Я требую, чтобы вы объяснились, иначе я прекращу поиски. Мне все надоело: и ваше вранье, и то, что люди исчезают, а я к этому причастен, и то, что я ничего не понимаю и ничего не знаю. В том, что я упустил ее, виноват не я, а вы. Вы скрываете от меня информацию, кормите меня баснями. Хватит.