Русская жизнь-цитаты 14 ноября - 7 декабря 2023 - Русская жизнь-цитаты

этом говорили и президент, и авторы закона. Нет запрета на профессию. Ставь пометку «иноагент» и публикуй свои тексты – гласит наш закон!  Так почему же Мальченкова сидя у себя в кабинете 201 Минюста, криминализует появление этих фамилий в печати?  Она ведь таким образом, между прочим, демонстрирует справедливость подозрений, что иноагент – это стигма, клеймо. Его нельзя упоминать, печатать, его появление компрометирует.  Мальченковой просто не в чем меня обвинять. И она пытается найти состав преступления в абсолютно законной деятельности. «Посей подозрения, они дадут вину» – это уже из классика. Компрометация человека, компрометация автора, «выявление» и «разоблачение» абсолютно открытого источника информации – это, извините, донос, а не закон.  Какое это имеет отношение вообще к юстиции?  Заканчиваю. Мы в редакции не получили ни одного официального замечания по поводу упоминания этих фамилий. Нет нарушения! Нет преступления! А Справка – есть. Это всё, что нужно знать про тружеников из кабинета № 201.  Однако есть мне и за что сказать спасибо эксперту Минюста Мальченковой. На прошлой неделе, 13 ноября, российская делегация в ООН прямо заявила: закон об иноагентах не дискриминирует «иноагентов», он не является запретом на профессию.  Так что для ООН у делегации из Минюста России была пушистая и безобидная версия, а вот в реальном моем деле упоминание иноагента создает вину для тех, кто с ним соприкасается. Прокаженность и токсичность нам взяла и откровенно предъявила эксперт Мальченкова.  Мне искренне интересно, я надеюсь, суд в своем решении это прояснит: где позиция Минюста подлинная – в зале заседаний ООН, оглашенная в присутствии представителей более чем 180 стран директором Международного департамента Минюста РФ Екатериной Куделич, или в «Справке», подготовленной экспертом Минюста Мальченковой в тихом кабинете № 201, в «Справке», где даже сам факт упоминания мною или газетой «иноагентов» приводится как доказательство вины.  Там, в ООН, представитель Минюста декларирует, что закон об иноагентах не ущемляет права «иноагентов», если они не получают иностранное финансирование (а мне и не предъявлено), и если не осуществляют «целенаправленный сбор сведений в военной и военно-технической области РФ».  Нет, уважаемый суд, я не собираю таких сведений.  А вот «распространение информации» – это же и есть работа медиа и журналистов. Статья 1 Закона о СМИ № 2124-1 гласит: «В России производство и распространение информации не подлежат ограничению».  Если вы собираетесь присваивать этот статус иноагента всем, кто распространяет информацию широкому кругу лиц? Таких у нас 149.288 зарегистрированных медиа, и 61.576 действующих. Назначите «иноагентами» всех? Или объявите преступным собственный закон?  … Некстати вспомнил советский анекдот: «100% людей, заболевших раком, когда-либо ели огурцы». Уверяю, 100% из всех 149 тысяч зарегистрированных меди нет-нет да и распространяли какую-то информацию.  Но, может быть, есть та информация и те способы распространения, которые нравятся Минюсту и которые не нравятся? Попробуем разобраться.  Странно выглядит, Ваша честь, констатация того, – см. справку с. 3, – например, что «Муратов распространял материалы на следующих ресурсах:  Твиттер.  В Контакте.  Одноклассники.  Фейсбук.  Инстаграм.  Клянусь своей перевязью, как говорил Портос, но у меня нет ни одного аккаунта ни в одной социальной сети.  Если речь идет об издании, где я работаю, то, как и остальные 149.288 изданий, «Новая газета» вела социальные сети. Это абсолютно и непоколебимо законно. Соцсети ведут все медиа и все официальные организации тоже. Вот, набираю в Телеграме в окне поиска МИНЮСТ. Ба! Есть свой аккаунт у Минюста! У вас, Минюст, 7.988 подписчиков, поздравляю их.  Ну, и у каждой газеты есть. Подписчиков у нас, правда, раз в 30 побольше, значит, вам есть к чему стремиться. Но то, что Минюст или «Новая» ведут Телеграм, – тем более в России, – помилуйте, что за преступление? Как любил Плюшкин у Гоголя «все свалить в кладовые, где все становится гнилью и прорехой». Такая у нас прореха.  Там же в «Справке» и “Возражениях” приведено много цитат из моих выступлений.  Ваша честь, я от природы не злой человек, не буду разбирать все, что и здесь свалили в кучу, но что-то придется цитировать, раз меня обвиняют.  Итак, из «Возражений» Минюста. Цитирую.  «(…) В интервью официальному ютуб-каналу «Odesa Film Studio» Одесской киностудии и Одесской студии мультипликации (место нахождение Украина) от 10.08.2023 под названием «Дмитрий Муратов о Нобелевской премии. До и после… (2023). Новости Украины» административный истец выражает поддержку Украине:  «Будет ничего невозможно забыть, потому что фиксация всех событий – это устройство хранения памяти. Нажимаешь кнопку «Бахмут» – и у тебя вылезает миллионы снимков, или Мариуполь, или ракеты, попавшие в жилой дом в Днепре. И все будут помнить эту желтую кухню вывороченной многоэтажки, и все будут помнить молитву маленькой девочки из Днепра. У меня есть мечта, может быть, кто-то откликнется на вашу программу. Я хочу собрать молитвы украинских детей. Эта девочка говорила: «Господи, дай мне, оставь, сохрани, пожалуйста, жизнь мне. Сохрани жизнь моей семье. Сохрани жизнь моей стране», – молилась девочка после попадания этой ракеты…» (17:07).  «Есть народ Украины, у которых никакого притупления не происходит, в который летят ракеты, летят Калибры», летят беспилотники, летят «Ланцеты» и «Шахеды»…»  Это было никакое не интервью студии мультфильмов, а совсем другому СМИ, там оно процитировано просто. Это сразу видно. Но важно было, видимо, подчеркнуть связь со стороной конфликта. Даже по мелочи врут!  Но да, это точно, мои слова. Они про то, что современные войны – цифровые. Если на всей Второй мировой работало за все годы около 3000 операторов и фотографов, в СССР – 270 героических репортеров, то сейчас СВО снимают сотни тысяч, миллионы телефонов, спутников, камер наблюдения.  Именно поэтому привыкнуть к потерям, крови, боям жителям страны Украины невозможно. Все жертвы и взрывы – сохранены. Создано гигантское устройство хранения памяти и боли, произошла цифровизация трагедии, трагедия стала доступна не в архивах, а одним кликом.  И молитвы детей беженцев. И горе Донбасса. И похороны. Все – в доступе, а не в библиотечных подшивках.  Поэтому привыкание, рутинизация боевых действий у политиков происходит, а у простых людей – нет.  Эта трагедия между нашими народами – на десятилетия, столетия, может быть.  Цитирую далее.  «Установлен факт интервью административного истца ютуб-каналу «DW на русском» (описание канала – DW – независимый взгляд из Германии на события в России, Украине и в мире) от 21.06.2023 под названием «Интервью Дмитрия Муратова DW: «Идея войны в России больше не продается»» следующего содержания:  «Люди были ошеломлены. Многие, безусловно, поверили в то, что если бы не напали мы,