Эталон победы - Алексей Фомичев

– Ну? – недоуменно откликнулся Рустам.

– Помнишь, как искали группу агентов?

– В смысле?

– Всеми силами, везде и долго.

– Это ты к чему? – с подозрением осведомился Рустам.

– Мы тоже ищем. Только одни и в режиме цейтнота. Особенности действия в Средневековье, – ровным тоном произнес я.

Рустам смерил меня тяжелым взглядом и после паузы растянул губы в усмешке:

– Да, похоже.

– Вот-вот. Только в книге врагов взяли в результате сложной операции с массой мешающих факторов и под понукание руководства. А мы возьмем с налета. Неожиданно.

Рустам хмыкнул:

– Серег, с тобой все в порядке?

– А то! Что, сомневаешься?

– Ну, шуточки у тебя…

Я перестал скалить зубы и ответил вполне серьезно:

– Рустам, я в порядке. Просто думаю, у нас все получится даже вопреки логике и малым шансам на успех.

– Вещун? – вспомнил Рустам любимое слово Бердина.

– Он самый.

– Ну-ну. Лишь бы не завел нас твой вещун в какую-нибудь дыру.

– А вот этого не обещаю.

6

Сергей Штурмин. Успех определяется решимостью

Первый раз нам повезло через два часа после выезда. У ручья, что тек рядом с дорогой, глазастый Федор рассмотрел отпечаток лошадиного копыта, а рядом след от каблука сапога. Видимо, кто-то слезал с седла, чтобы набрать воды или попить.

Следы могли принадлежать кому угодно, и делать из увиденного какие-либо выводы было глупо. Но почему бы не предположить, что это оставили шустрилы?

След копыт уходил строго на закат, к одному из хардаров и никак не совпадал с тропинкой, что вела к гаю. После недолгого колебания мы пошли по следу.

Он потерялся буквально через сто метров, чтобы потом возникнуть вновь вместе с десятком других следов. Наших слабых познаний в следопытстве хватило, чтобы понять – тут шли как минимум три лошади. Даже кое-какие отличительные признаки подков нашли.

Еще метров семьсот следы были видны на дороге, но затем пошел сухой твердый грунт, и различить что-то стало сложно. Однако до ближайшего хардара оставалось версты три.

К середине серостава все полевые работы давно окончены, но местные жители заготавливают глину и навоз для самана, а также последние разы выгоняют скот погулять на опустевших полях, где еще лежат кучки подопревшего сена и ботвы. Так что народу в полях хватает. Однако мы не заметили никого, и только из-за высокой стены торчали три-четыре головы.

Увидев нас, они сперва юркнули вниз, потом одна вновь поднялась и уставилась подозрительным взглядом.

Мы подскакали вплотную, я окликнул человека, чья кудлатая, укрытая войлочным треухом голова то исчезала, то высовывалась наружу.

– Мы брантеры, – начал я, но обладатель черной шевелюры, нечесаной, видимо, никогда, тут же закричал:

– Туда, туда подались! Верхами четверо! Туда!

В голосе сего наблюдателя явственно присутствовали истерические нотки, а в широко открытых от избытка чувств глазах была видна какая-то нездоровая искорка.

– Шага два назад, как светило взошло, проскакали!

– К вам не заезжали?

Мужик, наверное, поняв, что от нас худого ждать не стоит, вылез из-за стены по грудь и замахал рукой.

– Сунулись. Но мы их издалека учуяли, за стену засели, ворота закрыли. Они ругались, грозились, а потом ускакали.

– А что хотели?

Рядом с рассказчиком возникли еще две головы. Тоже вихрастые и в треухах.

– Коня сменять и еды набрать. Конь у них один хромает. А мы им во!

Мужик высунул из-за стены топор и воинственно помахал им. Третий мужик только кивал, но рта не раскрывал.

– Куда ведет дорога? – спросил Рустам.

– К Нойде.

– Может, и они, – тихо сказал Рустам, а потом посмотрел на мужиков: – А чего не открыли им? Вас вон сколько, а их четверо.

– Дак чего открывать! То шустрилы проклятые! Я их вожака знаю, Грут. Он родом из Нойды, пропал зим десять назад, потом приехал тем летом, стал на дорогах и в полях шустрить, людей побил сколько! Чтоб ему в кишках тесно стало!

Доброе пожелание мощного запора – одно из распространенных проклятий в этих местах. За такое можно и по морде схлопотать.

– А где он сейчас живет? – спросил я.

Мужики переглянулись и дружно исчезли за стеной. Тема закрытая, за длинный язык можно и поплатиться. Даже брантерам такое не скажут. Страх перед шустрилами сильнее искушения выдать бандитов.

Ловить тут больше нечего, я повернул коня и дал знак своим. Мы успели отъехать шагов на сорок, когда из-за стены вновь вылезла голова доселе молчащего мужика. Скорчив рожу, словно сидел на очке, он прогудел:

– К гаю они свернули. От большака направо через Пащину топь. За ней песчаник, а там и гай.

Сказать «спасибо» я не успел, голова исчезла со скоростью молнии. Как бы мужика за ноги вниз не сдернули. Но подсказку он дал, а это главное.

– К топи! – скомандовал я. – Смотрите под ноги, может, опять следы увидим.

Мы приободрились. И дорогой верной идем, и скорость движения шустрил из-за хромого коня невелика. Есть шанс настичь.

Рустам опять нагнал меня и с веселой озабоченностью прокричал:

– А кто выиграет чемпионат мира по футболу, твой вещун не скажет?

Я усмехнулся и промолчал. Рано о футболе думать.

Пащина в переводе звучит как жадная. Кто-то метко обозвал это место, где сгинуло множество скотины, привлеченной сочной травой, росшей вокруг топи. Впрочем, тонул не только скот, но и люди. Только здешние жители хорошо знали все тропинки и ходы сквозь нее, остальные не сворачивали с узкой грунтовки, шедшей краем гиблой трясины.

Мы тоже не сворачивали с дороги, хотя, наверное, смогли бы пройти по центру топи. Не такое уж сложное дело. Набитые сеном мешки, плетеные болотоходы, длинные шесты, веревки и небольшой навык – этого хватит, чтобы миновать и не такие болота. Но смысла лезть напрямую не было. Шустрилы явно не искали себе приключений, следы копыт их лошадей были видны довольно четко, и они вели по дороге.

Чуть позже, когда кустарники стали теснее примыкать к грунтовке, мы заметили поломанные ветки, иногда втоптанные в мягкую землю.

Край топи упирался в песчаник, за которым уже шла стена хвойнных деревьев – местная разновидность елей.

Вереница следов вела в ельник. Дорога превращалась в совсем узкую тропинку, почти незаметную в темноте гая.

У крайних деревьев я остановился. Здесь следов уже не видно, но теперь это не важно. Шустрилы шли сюда. Значит, у них тут скрытня. То есть тайное логово.

Глянул на парней, они встали цепочкой, глаза шарят по деревьям, голым ветвям кустарника, ямкам. Шутки прекратились, выражения лиц серьезные. Вот-вот будет сшибка, а в таком месте она всегда с непредсказуемым исходом. Так что полное внимание.