Не страшись любви - Максин Барри

— Значит, вы думаете…

— Подождите, не так быстро. Это достаточно сложно. — Сэм протянул руку. — Первоначальное завещание официально утверждено, условия его выполняются на протяжении нескольких… не нескольких… теперь уже двадцати двух лет. Законом предусматривается возможность аннулирования завещания. Кроме того, первоначальные составители могут подвергнуться проверке. Если они проявили халатность… — Он замолчал, его острый ум прокручивал в голове возможные варианты.

Первым побуждением Сэма было вообще не допустить по возможности пересмотра завещания. Он медленно откинулся на спинку стула.

— Поместье однозначно принадлежит Джайлзу Пауэллу. Тут не может быть никаких сомнений. Но деньги? Документ аннулирует предыдущее завещание и согласно ему каждый из детей — или в данном случае их потомков, — получает третью часть денег. У вашей тети Фрэнки остались наследники?

Харриет моргнула.

— Я… я не знаю.

— У нее были дети?

— Нет.

— Но она оставила завещание?

— Да, — твердо сказала Харриет. Ее стало мутить.

— Кому она оставила свои деньги? — продолжал копать и дальше Сэм.

Харриет с усилием сглотнула.

— Мне, — тихо сказала она. — Во всяком случае, отель она оставила мне. — Она вкратце пересказала Сэму историю «Уиндраш-Шеллоуз» и то, как, насколько она помнила, было сформулировано завещание.

— Хорошо, — сказал, тяжело вздохнув, Сэм. — Я посмотрю копию. — Если вы оказываетесь единственной наследницей доли вашего отца и вашей тети, то вы будете очень богатой женщиной. Конечно, в том случае, если мы сумеем добиться, чтобы первоначальное завещание было аннулировано. Что говорит по этому поводу ваша бабушка? — спросил Сэм. Харриет обескураженно уставилась на него. — Я понял, — сказал он, — вы не верите, что ваша бабушка захочет уладить дело… миром?

Харриет молча смотрела на него.

— Потому что, — в голосе Сэма зазвучало отчаяние, — в аналогичных случаях дело лучше решить без суда. Я могу узнать, сколько денег причитается вам, и попросить семью возместить вам эту сумму. Надеюсь, что вы понимаете преимущества мирного разрешения спора?

Харриет покачала головой.

— Они ничего не знают, — наконец сказала она. Сэм недоуменно моргнул.

Харриет опять покачала головой:

— Джайлз и моя бабушка ничего не знают.

— Вы не сказали им, что нашли дополнение к завещанию? — удивился Сэм.

— Нет. Они вообще не знают, что я дочь Марка. Сэм ошалело уставился на нее.

Боб Гленнистер вошел в холл «Уиндраш-Шеллоуз» и с любопытством огляделся вокруг. Отель небольшой, сельский, уютный. Эвелин быстро направила его в комнату для отдыха, где Бретт и Ванни пили кофе и читали утренние газеты.

В субботу утром экскурсии не проводились, и Ванни никогда так не радовалась этому, как сегодня. Поэтому, когда в комнату кто-то вошел, она почувствовала разочарование. Единственный минус проживания в отеле — ты можешь рассчитывать на уединение только в своей спальне.

Но Бретт, как только увидел вошедшего, просиял от удовольствия.

— Боб! — воскликнул он, с энтузиазмом пожимая ему руку. Ванни тоже поднялась. С сияющими глазами Бретт повернулся к ней: — Дорогая, познакомься с Бобом Гленнистером.

Улыбка Ванни тут же стала приветливой. Прошлой ночью Бретт рассказал ей, что намерен приобрести компанию лимузинов Гленнистера. Это объяснило и то, почему Ларнер разыграл тот нелепый сценарий с Ритой-Сью. И эта сделка, быстро сообразила она, положит конец ее страхам. Теперь Бретт сам миллионер и автомобильный король — и без помощи миллионов Макаллена.

Ему не нужны ее акции. Он их не хочет.

Теперь они могут пожениться, полностью уверенные в том, что вступают в брак исключительно по любви.

— Мистер Гленнистер, — сказала она, протягивая ему руку, — вы даже не представляете, как я рада вас видеть.

Роберт Гленнистер расцвел.

— Мисс Макаллен. Я немного знал вашего отца. Вот уж кто понимал толк в машинах.

Ванни улыбнулась и вдруг почувствовала, что Чак Макаллен сейчас с улыбкой смотрит на них с неба.

— Да, — сказала она мягко, — он был выдающимся человеком.

— Ну что, дружище, — сказал Боб, открывая кожаный кейс, — думаю, ты готов подписать документы.

— Держу пари, что готов.

Ванни встала за спиной своего возлюбленного. Положив руки ему на плечи, она смотрела, как он подписывает документы, которые делают его собственником автомобильной империи.

Даже если бы она сама подписывала эти документы, то не ощущала бы такой гордости. В конце концов, она все-таки дочь Чака Макаллена.

Джеймс Ларнер заказал себе крепкий бурбон, но не успел сделать и первый глоток, как в бар вошли Ванни и Бретт. Их глаза устремились на него.

Бретт, приблизившись к Ларнеру, улыбнулся так дружелюбно, будто встретил друга, которого давно не видел.

— Джеймс, ты можешь помочь мне и Ванни отпраздновать одно дело. Бармен, всем шампанского!

Посетители бара одобрительно зашумели.

— Я хочу произнести тост, — громко продолжал Бретт, широко улыбаясь в лицо Джеймсу. — Эта молодая дама только что согласилась стать моей женой.

Последовали обычные в таких случаях поздравления от гостей и от сияющего бармена, который, как и весь персонал «Уиндраш-Шеллоуз», обожал Ванни.

Джеймс тяжело вздохнул. Он почувствовал, как с лица у него сходит краска. Что тут, черт возьми, происходит? Ведь Рита-Сью уверяла, что их отношения пошли прахом. Взгляд его заметался между Бреттом и Ванни.

— Не забудь про второй повод для празднования, милый, — подсказала Ванни.

— Верно, — сказал Бретт и так шлепнул Джеймса по плечу, что того перекосило. — Я минуту назад подписал документ, который делает меня законным владельцем компании Гленнистера.

Снова все присутствующие — гости и персонал — одобрительно зашумели, а Бретт заказал еще шампанского. Джеймс недоуменно моргнул.

— Ах да, — спохватился Бретг, когда Ванни игриво подтолкнула его, — Ванни становится членом совета директоров компании своего отца — она продолжит список представителей семьи Макалленов, обеспечивающих Америку автомобилями. Объединив наши усилия, мы справимся с любой задачей. Правда здорово, Джеймс?

Джеймс смотрел на них, облизывая губы, которые вдруг стали сухими. Не в силах встретиться взглядом с Бреттом, он посмотрел на Ванни. Ему показалось, что в ответ на него взглянули глаза самого Чака Макаллена. Та же решимость, подкрепленная неограниченной властью. Вместо того чтобы находиться у него за спиной и быть его тенью, Ванни теперь сидит в водительском кресле.