Бои местного значения - Грибанов Роман Борисович

Иван, вставший на секунду позже Рырки, привычно положил пулю из своей мосинки, точно в голову оставшегося на ногах американца. Второй, застреленный Рыркой мгновением ранее, уже практически без головы, заваливался назад. «Какой хороший винчестер у Рырки, – отстраненно подумал Иван. – Моя винтовка бьет не хуже, но патрон у него лучше, если по крупному зверю. Или человеку. Человеку, положим, и из моей винтовки одного патрона хватит, но вот для медведя…»

Основное правило охотника у северных народов «один патрон – один зверь» пока действовало и в отношении американцев.

Пилот вертолета, хотя и был занят управлением висящей над землей машины, слушал переговоры своего экипажа и время от времени посматривал в их сторону. Несмотря на то, что они спустились довольно далеко, футов на двести по склону, пилот успел увидеть, что происходит. Выстрелов из-за рева поршневого двигателя Continental R-975-46A, мощностью в 410 киловатт, он не услышал. Просто сначала он бросил взгляд на своих людей, привлеченный их экспрессивными восклицаниями. Они как раз стояли над телом второго члена экипажа сбитого «Виджилента», и в свете горящего на земле фальшфейера их было довольно неплохо видно. В следующую секунду он отвлекся, все-таки висение так низко над землей, в горах, требовало постоянного внимания. А когда он через пару мгновений посмотрел на своих морпехов, то увидел, как один уже почти упал, а второй начинает заваливаться навзничь. Пилот действовал очень быстро, левой рукой переключив тумблер своей гарнитуры связи на частоту авианосца, он прокричал:

– Я «Веселый-9»! Мэйдэй, мэйдэй! Мы попали в засаду! Повторяю, я «Веселый-9», мэй…

Правой рукой он двинул ручку управления влево, одновременно кладя вторую руку на ручку шаг-газ, собираясь двинуть его до упора.

Но еще быстрее действовал Рырка. Увидев, что вертолет, несомненно, полный таких ценных и нужных в хозяйстве вещей, сместился вперед и начал набирать высоту, явно собираясь улететь, Рырка перевел ствол винчестера на него, целясь в силуэт пилота, слабо различимый на фоне приборной подсветки в проеме бокового остекления. Рука не подвела опытного охотника, и в следующий миг выпущенная им самодельная тупоголовая тринадцатиграммовая свинцовая пуля калибром 11,2 миллиметра на скорости 300 метров в секунду, пробив боковое стекло кабины и оттого слегка деформировавшись, поразила пилота сбоку, в основание шеи, разорвав кровеносные сосуды и перебив позвоночник. Смерть пилота была мгновенной, но энергии удара пули, составившей почти полтысячи Джоулей, оказалось достаточно еще и для того, чтобы бросить тело американца из кресла вбок и вперед, на ручку шаг-газ. Двигатель послушно взревел, выдавая максимальные обороты, а когда в следующий миг ручка прошла примерно треть своего хода, лопасти винтов встали на максимальный угол. Вертолет, натужно ревя мотором, накренился вперед и влево, начиная довольно быстро уходить от земли. Рырка, видя, что такой ценный ништяк улетает, начал быстро всаживать пулю за пулей в вертолет. Через секунду к нему присоединился Иван. И сразу же вторая пуля, выпущенная Иваном, повредила втулку несущего переднего винта. Чуть позже Рырка попал в двигатель, вызвав его возгорание, но это уже было неважно. Вертолет, кренясь все сильнее и сильнее, с ревом врезался в горный склон в километре от них. Рырка горестно застонал, смотря на то, как вертолет катится вниз по склону, быстро превращаясь в огромный бесформенный клубок горящего металла. Рядом матерился Иван, это ж надо, они только что просохатили целый вертолет. Если всего лишь у двух сбитых пилотов нашлось столько полезного, то какие богатства были в таком огромном вертолете?

Впрочем, горевали они не долго. У северных народов вообще не приняты долгие переживания и терзания по поводу упущенных возможностей. Когда живешь в экстремальном мире, природа которого в любой момент готова преподнести тебе неприятный сюрприз или даже вообще убить, такие вещи, как неудача с вертолетом, переносятся очень легко. Остались живы, вступив в схватку с врагами – хорошо. Добыли трофеи, и не маленькие – вообще отлично. Не надо гневить богов и испытывать свою удачу – урос, как еще ее называют чукчи, у каждого охотника не безграничен. Значит, урос у них был такой, не больше. Рассуждая так про себя, Рырка вместе с Иваном подходили к подстреленным морпехам. Как-никак, это еще два тела, и наверняка у них и на них есть много чего хорошего. Подойдя ближе, Рырка поморщился. У убитого им американца почти напрочь отсутствовала голова, вдобавок он упал неудачно. Короче, почти новая и теплая куртка была густо залита кровью.

– Э’ткин. Ирьын черитк’ыльу[27], - печально сказал Рырка, от расстройства перейдя на чукотский.

У Ивана, наоборот, с одеждой убитого им врага было все в порядке. Фабричная остроконечная пуля из патрона 7,62x54 вошла примерно в правый глаз американца, пройдя навылет. Да и упал его враг удачно, вниз головой по склону, так что кровь не натекла даже за воротник. Иван, видя расстройство приятеля, сказал, стараясь утешить:

– Надо ее сейчас замочить, это всего лишь кровь. А потом твоя Наташа отстирает. – И сразу же продолжил, видя, что вожак в некоторой растерянности. – Ты оставайся здесь, пока все складывай внизу, в распадке, где олени подойдут. А я пойду за Василием. И я со своего ему винтовку отдам, хватит ему с берданкой ходить.

Он показал на длинную автоматическую винтовку М-14, лежавшую рядом с телом. Тут же, уже снятые, лежали ремень и подсумок с тремя запасными магазинами.

– Нымэлк’ин милгэр, – машинально ответил на чукотском Рырка. Но тут же поправился, уже приходя в себя: – Хорошая винтовка. – И продолжил, уже прежним, решительным тоном: – Но вы оба сюда не приходите, надо, чтобы кто-то с остальным стадом остался. Ночью олени беспокоились. Кто-то здесь еще есть, волки или медведь.

– Однако, тогда я Василия пришлю. С парой упряжек, на одной волокуше трудно будет все сразу увести, тропа сюда совсем плохая.

И он, подхватив М-14, легко скользнул в темноту. Рырка начал собирать трофеи. Первым делом он обшарил тела морпехов. Ништяки были, но совсем не такие, как у пилотов. Нельзя сказать, что хуже. Просто другие, и их было поменьше. Помимо винтовки с полным магазином на 20 патронов Рырка снял с тела застреленного им морпеха такой же ремень, только на нем были два подсумка. В обоих подсумках обнаружились те же стандартные три запасных магазина, все с патронами. Еще на ремне висели фляжка и ножны с ножом, когда Рырка вытащил клинок из ножен, то даже цокнул языком от удовольствия. Нож оказался очень хорош. С черненым лезвием, длиной где-то 18 сантиметров и толщиной у рукоятки почти в полпальца, очень острый и тяжелый, весом, наверное, с полкилограмма, он восхищал своей суровой красотой. И выглядел гораздо лучше, чем трофейные ножи пилотов, и даже, чем собственный нож Рырки. Он вытащил свой нож и провел «американцем» по клинку. Даже в бледном свете луны была заметна оставшаяся после трофейного ножа царапина, которая четко ощущалась пальцами. Да, с таким ножом можно спокойно на медведя выходить, не боясь, что он сломается или не достанет до сердца зверя. Рырка решительно расстегнул свой ремень, пристроив ножны с кабаром по другую сторону от ножен со своим ножом. Потом, подумав, поменял ножны местами. Бывают моменты, когда руки действуют на автомате, и Рырка хотел, чтобы в эти моменты у него в руке оказался именно трофейный клинок. Дальнейший осмотр карманов куртки, брюк и рубашки привел к появлению на свет зажигалки, пачки презервативов, небольшой катушки ниток с иголкой, пачки жевательной резинки, шоколадного батончика и связки ключей. Особенно порадовали Рырку начатая пачка сигарет, «его» морпех, в отличие от пилота, оказался курящим. В нагрудном кармане нашлись и документы. Все это Рырка положил на уже аккуратно сложенный парашют, деля на три кучи. Одна – это его ништяки, другая принадлежала Ивану, а в третью Рырка побросал все карты из планшетов, документы и пистолеты пилотов. Эти вещи, совершенно бесполезные для камчадалов, можно будет обменять у русских на что-то нужное. В ранце, висевшем у морпеха за плечами, нашелся еще хабар, сильно поднявший Рырке настроение. Там обнаружилось: две банки консервов, маленький, всего на литр, котелок, пачка чая, пакетики с солью и сахаром, упаковка галет, 10 таблеток сухого горючего, запасные теплые носки, трусы и камуфляжная майка с короткими рукавами, моток хорошей веревки, небольшая аптечка, две упаковки патронов в картонных пачках, чехольчик с чем-то небольшим и тяжелым и, самое главное, початый блок таких же сигарет. «Лаки Страйк» – прочитал Рырка, немного знавший английский. Табак из сигарет все равно придется крошить в трубку, которую курил Рыркин тесть, но это лучше, чем сушеные листья черемухи и ягель. В последнее время с куревом ситуация была напряженной. Сам Рырка не курил, но за тестя переживал очень сильно. В чехольчике оказался маленький складной ножик, мультитул, с кучей лезвий, отверток, открывашек и прочего. Тоже очень полезная вещь. Ранец, который принадлежал раньше другому американцу, а теперь являлся законной добычей Ивана, Рырка тоже просмотрел, по-быстрому. Практически все то же самое, только нет патронов и курева, зато аптечки целых две. Одна такая же, маленькая, а другая почти на полранца. Из любопытства он заглянул в нее. Жгуты, бинты, несколько шприцев в прозрачной упаковке, куча таблеток, еще какие-то пакеты… Пусть Иван решает, что с этим делать, вместе с шаманом стойбища, который у них заодно выполняет функцию врача. Едва он успел снять обувь и верхнюю одежду с тел и собрался перенести все это вниз, в распадок, как над головой раздался рев реактивных самолетов. Их было не видно в темноте, только слышно, как они два раза прошли над долиной. «Наверное, сверху хорошо видно горящий вертолет», – подумал Рырка, сначала спрятавшийся на всякий случай в заросли стланика. Вертолет и вправду был хорошо виден. Его дымящиеся обломки лежали на противоположном склоне долины, время от времени оттуда вырывались языки пламени. Но больше никаких сюрпризов с воздуха не последовало, самолеты ушли. Рырка даже не мог сказать, чьи это были самолеты.