Око за око - Harry Turtledove

Загорелся монитор, стоящий на столе. На экране появился адъютант адмирала Пшинг. Атвар сразу же ощутил беспокойство. Пшинг не стал бы прерывать его совещание с Кирелом из-за пустяков – значит, произошли новые неприятности.

– В чем дело? – резко спросил Атвар, добавив агрессивный оскал к вопросительному покашливанию.

– Прошу простить за беспокойство, благородный адмирал, – нервно заговорил Пшинг, – но Фззек, командующий силами вторжения в Британии, получил встревожившее его послание от Черчилля, главного министра жалкого императора Британии. Он не знает, как поступить, и просит вашего приказа.

– Передайте мне текст послания, – сказал Атвар.

– Будет исполнено. – Пшинг повернул глазной бугорок – очевидно, читал документ с другого монитора. – Черчилль требует, чтобы мы начали эвакуировать наши силы из Британии не позднее чем через два дня, в противном случае тосевиты применят против нас совершенно новый вид оружия, чрезвычайно опасный и эффективный.

– Если Черчилль использует против нас атомное оружие, мы уничтожим их столицу, – заявил Атвар. – Остров Британия слишком мал, несколько атомных зарядов сровняют его с землей.

– Благородный адмирал, Черчилль настаивает на том, что указанное выше оружие не имеет ничего общего с атомным, – ответил Пшинг. – Оно новое и смертельно опасное. Больше представитель Британии ничего не пожелал сообщить.

– Мы начали покорение Британии и не намерены отказываться от своих планов из-за угроз какого-то тосевита, – сказал Атвар. – Можете сообщить Фззеку, чтобы он передал мое решение Черчиллю. Насколько нам известно. Большие Уроды просто блефуют. Передайте Фззеку, что мы не позволим себя обмануть.

– Будет исполнено, – ответил Пшинг.

Экран с его изображением померк.

Атвар повернулся к Кирелу:

– Иногда наглость тосевитов меня поражает. Они обращаются с нами так, словно мы – полнейшие глупцы. Если они обладают новым оружием, в чем я сильно сомневаюсь, то заявление о его существовании им ничего не даст – ведь мы не раз убеждались в их лживости.

– Вы совершенно правы, недосягаемый командующий флотом, – согласился Кирел.

Остолоп Дэниелс, скорчившись, прятался среди развалин, надеясь, что бомбардировка ящеров скоро закончится.

– Иначе от Чикаго ничего не останется, – пробормотал он себе под нос.

– Что вы сказали, лейтенант? – спросил из воронки от недавно разорвавшейся бомбы Дракула Сабо.

Прежде чем Остолоп успел ответить, неподалеку разорвалось еще несколько бомб. Его спасло только то, что он прятался за мощной каменной плитой. Остолоп поблагодарил небо, что до сих пор дышит; иногда взрыв разрывал человеку легкие, не оставляя на теле никаких следов.

– Давай за мной, – сказал он и побежал на запад через развороченную лужайку колледжа к развалинам, оставшимся от магазинов и многоквартирных домов на противоположной стороне Саут-Парк-Уэй. Сабо бежал рядом.

Ящеры начали стрелять из автоматов. Дэниелс не знал, в кого они целятся, но не собирался проверять это на собственной шкуре. Он тут же упал на землю, не обращая внимания на обломки кирпичей и другой мусор, разбросанный повсюду. От камней можно получить синяки и шишки, а пули… Он содрогнулся.

Бела Сабо растянулся рядом во весь рост.

– Ну, и попали мы в заварушку, – сказал он Остолопу.

– Да уж, – проворчал Остолоп.

На западе американцы продолжали сражаться за развалины заводов; оттуда периодически доносилась стрельба. Сами заводы уже давно превратились в гору щебня, похуже развалин Броунзвилля, где он сейчас прятался. Ящерам наконец удалось прорваться через их позиции к озеру Мичиган.

В результате защитники Чикаго оказались в окружении посреди Броунзвилля, «черного пояса» Чикаго. До сих пор ни одной из воюющих сторон не удалось овладеть территорией между заводами, где сейчас лежал Остолоп.

Дракула ткнул большим пальцем в сторону бывшего колледжа Поро.

– Черт побери, а раньше что здесь было? – спросил он. – Я видел среди мусора фотографии цветных женщин.

– Здесь готовили косметологов, – ответил Остолоп, который заметил валявшуюся на земле вывеску. – Наверное, учили прихорашивать цветных девочек – кажется, ты так сказал.

– Не я, лейтенант, – возразил Дракула.

– Ну, не ты, а кто-то другой, – проворчал Остолоп.

Как и большинство белых с Миссисипи, он считал негров невежественными издольщиками, с которыми не возникало никаких проблем, пока они знали свое место. Показательные зимние выступления против игроков с черным цветом кожи и бесконечные путешествия по северу и западу, где дела обстояли иначе, несколько смягчили его позицию, но в целом она осталась прежней.

Теперь это осложняло ему жизнь, поскольку в Броунзвилле, кроме войск ящеров и отрядов американской армии, было довольно большое число негров – они продолжали ютиться в подвалах и убежищах, наскоро построенных среди развалин красивых домов. Они были непревзойденными мусорщиками; уже одно то, что они выжили в чудовищных условиях Чикаго, воспринималось как настоящее чудо. Негры умудрялись раздобыть самые разные предметы и товары – консервы, лекарства, иногда даже сигареты и выпивку – для сражающихся рядом армейских частей. Но только не для Остолопа: едва заслышав его южный акцент, они сразу притворялись глухими. Один из них, более откровенный, чем другие, сказал:

– Мы ушли на север, чтобы не слышать такого акцента.

Казалось, Дракула Сабо понял, что беспокоит Остолопа.

– Лейтенант, нам должны помочь призраки. Хочу сказать, что я не самый плохой добытчик…

– Ты самый настоящий грабитель и сукин сын, Дракула, – проворчал Дэниелс.

Сабо оказался лучшим фуражиром из всех, кого Остолопу доводилось встречать, а он видел настоящих знатоков этого дела, американцев и англичан, а особенно французов, во Франции, во время Первой мировой войны. Если бы не Дракула, взвод питался бы отвратительно, да и настроение у людей было бы много хуже. У Остолопа до сих пор оставалось в запасе несколько драгоценных сигарет.

Дракула ухмыльнулся и продолжал говорить, словно Остолоп его не прерывал.

– …но все дело в том, что призраки знают, где лежит самый лучший товар, поскольку именно они его спрятали. А я повсюду сую свой нос, и иногда мне везет, вы понимаете, что я имею в виду? Удача – важная штука, спору нет, но гораздо лучше иметь на своей стороне ангела. – Он говорил со спокойной уверенностью человека, у которого в рукаве спрятана пара тузов.

– Не стану с тобой спорить, парень. Вот только в следующий раз переговоры с ними будешь вести ты. Скажешь, что лейтенант сделал тебя официальным представителем армии США по поставкам продовольствия для взвода. Посмотрим, что из этого получится, если, конечно, нас отсюда не вышвырнут и мы не подорвемся на снаряде.

– Хорошо, лейтенант, если вы так хотите, – проговорил Сабо до такой степени равнодушно, что Остолопу пришлось прижать руку ко рту, чтобы сдержать смех.

Дэниелс понимал, что отдал лисе ключи от курятника. Дракула будет добывать товар для себя, а не только для взвода и получит солидную прибыль. Но он достаточно умен, чтобы в первую очередь обеспечить людей самым необходимым. Ну, а если чувство меры ему изменит, Остолоп с ним быстренько разберется.

Со стороны озера Мичиган по улице Калумет, где находились ящеры, начал стрелять миномет.

– Пошли! – крикнул Остолоп и помчался к дому, который сохранился лучше остальных.

За ним бежали солдаты его взвода, держа наготове винтовки и автоматы. Все спрятались среди развалин.

Вновь началась бомбардировка с воздуха – и рядом стали падать осколки. Минометы продолжали обстрел. Остолоп выглянул из-за угла дома, выпустил очередь – ему показалось, что он заметил ящера, – пробежал с десяток шагов и залег за грудой кирпичей, еще недавно исполнявших роль трубы в чьем-то разбомбленном доме.

Пару минут лейтенант лежал, восстанавливая дыхание. Война – занятие для молодых, а он уже далеко не молод. «Стоит ли платить кровью за несколько миль разрушенного города, которые они пытаются отбить у ящеров?» – вдруг подумал он.

Во время первой войны, в которой Остолоп принимал участие, его посещали похожие мысли. Но там ты раз за разом занимал вражескую траншею, продвигался вперед, еще и еще, а потом приходило время, когда боши не выдерживали и сдавались.

Остолоп понял, что имел в виду мистер Вильсон[21], когда говорил: «Война нужна для того, чтобы покончить с войной». А затем появились Гитлер и японцы, и все пришлось начинать сначала. А когда прилетели ящеры, вдруг оказалось, что он сражается уже не в богом забытой чужой стране – бои идут в Чикаго. Проклятье, парк Комиски – точнее, то, что от него осталось, – находился примерно в миле отсюда.