Цифровой призрак (СИ) - Некрасов Николай Алексеевич

— Да ты посмотри! — возбужденно гаркнул Вовка. — Смотри–смотри! Я повелеваю!

Муравей, над которым распростерлась рука, забегал кругами, словно его заперли под стаканом.

— Да все равно не ори, — продолжил я. — Мне нравится этот сквер, а мы тут единственные, кто не вписывается. У нас ни детей, ни собаки. А ты еще и орешь, словно закинулся чем–то.

— Пф, — скривился Вовка, — ну запудришь им мозги, как ты это умеешь, делов–то… — но распростертую над муравьем ладонь убрал.

— Да не хочу я. Не надо гадить там, где ешь.

Вовка начал озираться.

— Ни детей, ни собаки, говоришь? — Хитро уставился мне за плечо. — Сейчас исправим, раз ты такой нервный.

Я обернулся. Возле газетного киоска, повиливая хвостом, стоял чумазый кудлатый пес и клянчил еду у мужчины, ждущего зеленого сигнала светофора.

— Не надо, ты еще не тренировался на таких крупных существах. Помнишь, что было с тем голубем?

Вовка лишь отмахнулся. Мужчина у перекрестка тоже отмахнулся, газетой от пса, давая понять, что не собирается делиться едой, лежащей в пакете, в который пес тыкался носом.

— Иди сюда, шавка, — приказал Вовка, — и пес мотнул ухом. Не потому что услышал, а как будто его пчела ужалила. Тихонько заскулил. Мужчина с пакетом начал переходить улицу, и пес растерянно проводил его взглядом.

— Сюда… — гнусаво процедил Вовка, поглощенный процессом. — С–сюда–а, мальчик.

Пес опять мотнул ухом и встрепенулся, словно отряхивался от воды.

— Хватит. Если он пострадает, поведешь сам к ветеринару.

Я уже был не рад, что у меня все–таки вышло. Мы не один раз обсуждали это. И я не один раз обдумывал. И множество раз задавался вопросом, что может пойти не так? В голову приходило разное, но когда все получилось, оба обрадовались. Только теперь я всерьез начал сомневаться.

С Вовкой все было не так, как со мной. У меня будто сработала формула «all inclusive», а он — лишь отчасти раскрыл свой потенциал. И теперь я, кажется, даже был рад, что все сработало не на полную.

— К ноге, — прошептал Вовка, но пес даже не подумал повернуться в нашу сторону. Только тряс ушами и поскуливал.

— Хватит. Ты что, не видишь? Не выходит. Потренируйся на… — я пробежал взглядом по столу, но ни муравья, ни какой–то либо другой мелкой живности не увидел.

— Давай, я сам решу? — Вовка уставился на меня с каменным выражением лица, но мне без труда удалось считать его состояние — «обида», а Вовка добавил: — Я не указывал, что делать тебе, а ты не указывай, что делать мне.

— А как же наше коронное — «я и мой пи*дюк»? — шутка, прижившаяся с первого дня обретения им способностей. — Я ж за тебя в ответе.

— Ага, главное, чтоб обошлось без «я тебя породил, я тебя и убью», — вставил он как будто на автомате, а потом оторвал взгляд от пса, уставился на меня. Не то от того, как серьезно он произнес эту всем известную фразу, не то от пристального взгляда, не то от скулящей позади меня собаки, стало как–то не по себе. Но через мгновение, Вовка рассмеялся, хлопнул меня по плечу и поднялся с места.

— Во номер бы вышел, да? Прям по классике, — и тут же буднично произнес. — Буду тренироваться на кошках. Собаки пока явно не мой вариант.

Я нагнал Вовку у выхода из сквера. Задержался, покупая псу хот–дог.

— Опять мир спасаешь? — усмехнулся он, затягиваясь сигаретой. — Супергерой, которого заслуживает этот город. Кормит собак. Спасает муравьев. Хоронит голубей в мусорках.

— Да в чем дело–то? — не выдержал я. — Что с тобой творится? Ты же получил, что хотел, чего бычишь–то постоянно?

— Я? — он стряхнул пепел, и опять затянулся.

— Ты. И тебе нельзя курить. Не с твоей астмой.

— О, так ты и меня спасаешь? Я польщен, — огрызнулся он, щурясь от дыма. — Но давай обойдемся без этого. Ты мне не старший брат. Это я, — он усилил последнее слово, — я старший. У меня диплом. Аспирантура за плечами. Ответственная работа. Это я должен говорить тебе, что делать. И это я должен… — осекся. Опять затянулся.

— Это ты должен спасать мир, да? Ты должен уметь то, что умею я?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вовка не ответил.

— Конечно… — я начал заводиться по сотому кругу. То, что Вовка так и не решался озвучить, проскальзывало в диалогах множество раз. — Я не заслуживаю своих способностей. Не заслуживаю денег, которые мне платят за статьи, что я пишу, не с девяти до шести, а когда сам хочу. Не заслуживаю девушки, которая меня, кажется, действительно любит. Не заслуживаю всего того, чего нет у тебя, так?

— Ой, да заглохни… — прошептал Вовка.

— Не понял? — я хлопнул его по плечу, о чем почти сразу же пожалел. — Разве не это ты никак не можешь высказать мне в лицо? Разве не в этом все время упрекаешь меня, не говоря прямо?

Ситуация накалялась, хотя совершенно не хотелось обижать Вовку. Я всегда старался защищать его, быть его крышей, особенно, когда его задирали, провоцировали или дразнили ботаном. Но теперь все внутри начинало кипеть.

В кармане звякнул мобильник, но я не стал его доставать.

— Ответь… — прошелестел Вовка и затушил окурок о витой металлический забор. — Не заставляй женщину ждать. Герои так не поступают.

Я проигнорировал выпад и все–таки глянул на дисплей. Действительно, звонила Алена. Пока я мешкал, Вовка уже отошел от меня к перекрестку.

— Куда прешь? — рявкнул он на велосипедиста, задевшего его привязанной к багажнику дорожной сумкой. — Эй! Извиниться слабо?

Парень на мгновение обернулся, и молча поехал дальше.

— С-стой… — произнес Вовка со злостью и сжал кулаки. — Стой, придурок!

Я в первый раз видел его таким — давшим волю эмоциям. Он всегда был тихим, всегда держался подальше от конфликтов, отмалчивался и, уж точно, никогда не лез в драку.

После его слов велосипедист вдарил по тормозам и вильнул в сторону. Я решил, что он действительно хочет затормозить и извиниться, но когда его повело, стало ясно, что он потерял управление. Переднее колесо уперлось в забор, ограждавший сквер от тротуара и проезжей части, а сам парень потерял равновесие. Кое–как удержавшись на ногах, оперся одной рукой о металлические прутья, второй коснулся уха и затем посмотрел на ладонь.

Пальцы были красными.

Коснулся еще раз, размазывая кровь по шее, и опять уставился на руку.

— Это ты сделал? — спросил я у Вовки, но тот лишь усмехнулся, отвернулся и пошел вдоль дороги по направлению к тележке с мороженым.

— Ты не можешь так себя вести, — крикнул я, двинувшись следом. — Не заставляй меня пожалеть…

Вовка не среагировал, выхватил шоколадный рожок из рук у девочки в розовом платье и пошел дальше, игнорируя возмущенный визг со стороны ее подружки — такой же нарядной и маленькой.

— Эй! — крикнул продавец. — Ти што делаешь? Вэрни рэбенку!

— Я разберусь… — произнес я, дойдя до тележки под цветастым зонтиком. Положил пару мятых купюр на прилавок. — Пусть девочки берут все, на что хватит. — И уже обернувшись к маленьким принцессам, добавил: — Не обижайтесь. Денек сегодня солнечный, дяденьке просто голову напекло.

* * *

— Что мы будем делать? — спросил Юрка, оторвавшись от экрана и развернувшись в своем компьютерном кресле ко мне.

— Мы? Мы ничего делать не будем. Делать буду я.

— Бла–бла–бла… — он прощелкал степлером перед моим лицом. — Надо собрать информацию, и потом решать что делать. А по информации у нас как раз я. Если Вовка упек благоверную в дурку, то он и тебя туда запихнуть может. И на лекарства посадит, что ты потом даже вспомнить не мог, действительно ли что–то умел или у тебя правда кукушка в теплые края отлетела.

— И что ты предлагаешь?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Сначала нужно понять, чего ты хочешь. Цель, план, потом действие, — отчеканил Юрка и откинулся на скрипучую кожаную спинку кресла.

Если б я еще знал, чего я хочу. Ситуация была странная. Я точно был уверен, что хочу вызволить Настю из психушки — она такого отношения не заслужила. Еще хотелось, чтобы Вовка ответил за то, что сделал. Он явно добился карьерного роста не благодаря своим природным талантам. Я пробудил в нем силы, которые нельзя было выпускать, поэтому и разребать теперь нужно было мне. Во всех статьях, что мы с Юркой перелопатили было написано, что Вовка начинал свой путь в компании как неприметный сотрудник, затем его заметили и он резко пошел в гору. До кучи еще и очаровал дочку владельца компании. Стал его правой рукой, а после трагической аварии, сделавшей Настю единственной наследницей, стал главой семьи. Молодая жена никак не могла справиться с горечью утраты и «уехала на отдых».