Мимолетная страсть - Лесия Корнуолл

— Ясно. — Харт вздохнул, плечи его поникли. — Значит, мне придется сделать все возможное, когда его светлость в следующий раз приедет в Уотерфилд. — Он скованно, неуклюже поклонился. — Доброго вам дня, графиня. Простите, что побеспокоил вас.

И повернулся к двери.

— Мистер Харт! — окликнула его Изабель.

— Да, миледи? — Он с надеждой вскинул брови.

— Как часто мой деверь приезжает в Уотерфилд?

— Очень часто, миледи. Раз в месяц, а то и чаще.

— Понятно. Вы подождете немного?

Изабель прошла мимо него и торопливо поднялась вверх по лестнице. Ее охватило бешенство. Они врали ей про смерть мужа! Изабель распахнула дверь в свою комнату, подошла к шкатулке с драгоценностями, вытащила ненавистное обручальное кольцо и помолвочное кольцо с изумрудом. Если мистер Харт их продаст, он получит денег достаточно, чтобы выплатить жалованье за несколько месяцев. Ее рука на мгновение зависла над бабушкиным жемчугом, но Изабель извлекла и его. И уже повернулась, чтобы пойти обратно.

И даже дошла до двери, затем повернулась и уставилась на шкатулку. Ужас сжал ей горло.

Изабель схватилась за шею, но цепочки на ней не было. Она вернулась к туалетному столику, онемевшими пальцами взялась за крышку шкатулки. Прошептала молитву и открыла крышку.

Кровь отхлынула от ее конечностей, она тяжело рухнула на пуфик возле зеркала. Портрет Робина пропал.

Изабель точно знала, где он.

Глава 20

Дамы Мейтленд-Хауса ахнули, когда Финеас явился к чаю, незваный и нежданный. Он стоял рядом с сестрами и Адамом и обаятельно улыбался трем женщинам, смотревшим на него, приоткрыв рты.

Бледные голубые глаза Онории едва не выскочили из орбит. Вторая женщина смотрела так, словно он был пирожным с кремом, а она умирала с голоду. Окинув его взглядом, она издала дрожащий вздох и прижала ладонь к щеке. Никто не потрудился представить ее.

Изабель моргала, потрясенно прикусив губу, словно кот приволок окровавленную мышь и бросил на коврик у ее ног.

— Лорд Блэквуд, — пробормотала она сквозь стиснутые зубы. — Мы вас не ожидали.

Она скованно присела в реверансе и отвернулась, пылая алыми щеками.

— Джейн, нам потребуются еще чашки, — приказала Онория, с трудом отведя взгляд от Финеаса и посмотрев на ошеломленную женщину рядом с собой, но та не двинулась с места. Она по-прежнему пялилась на него, широко распахнув глаза, закусив нижнюю губу, и он снова улыбнулся ей, глядя, как жаркий румянец заливает ее землистое лицо. Финеас знал, что влюбленные женщины часто бывают наиболее полезными.

— Джейн Кирк! — громче повторила Онория и так сильно ткнула женщину локтем, что та едва не упала. — Сходи и принеси еще чаю, я сказала!

Миранда под пристальным взглядом Чарлза, от которого даже Финеасу стало неуютно, придвинулась ближе к брату. Он сжал локоть сестры, пересек комнату и сел в кресло, указанное Онорией и стоявшее довольно далеко от нее.

Убранство салона напомнило Финеасу дорогой бордель, где картины, роскошные ткани, даже вазы и безделушки выбирались исключительно из-за своей чрезмерной стоимости, а не исходя из хорошего вкуса. В результате гостиная графини казалась кричаще яркой. Учитывая долгий траур Изабель, Финеас ожидал увидеть дом, превращенный в храм Роберта Мейтленда, но не заметил ни единого портрета покойного.

Он решил, что эта комната обязана своей экстравагантной отделкой Онории и Чарлзу, а не Изабель. Онория встречала гостей в дорогом, с оборочками платье цвета фуксии, более подходящем дебютантке, чем дебелой матроне шестидесяти лет. Чарлз же, в зеленом шелковом жилете, с большим рубином в галстуке, казался пресытившимся пашой.

Изабель была просто отрадой для глаз. Ее серое платье среди этого пестрого хаоса успокаивало, как тень в жаркий день, а волосы на фоне пепельного платья пылали, словно костер. Финеас не мог не признать, что выглядит она элегантной и даже привлекательной, несмотря на шею и спину, словно одеревеневшие от негодования.

Она села напротив него, предоставив разливать чай свекрови и Джейн. Финеас наблюдал за ней, отказываясь верить, что такая скучная женщина может командовать шайкой контрабандистов. Изабель наверняка боится темноты, и он мог бы держать пари, что она в жизни своей не пробовала крепких спиртных напитков. И уж конечно, не испытывает страсти к шелкам и французским кружевам.

Изабель заметила, что Блэквуд разглядывает ее, наткнулась на его оценивающий взгляд, и глаза ее широко распахнулись. Щеки жарко вспыхнули, она поджала губы и отвернулась. Изабель сделала вид, что занята чаем.

Ее пальцы, обхватившие чашку, были длинными и изящными. Изабель бросила на него еще один по-птичьему быстрый взгляд, торопливо оценив все, начиная с узла галстука до сапог, и снова резко отвела глаза. Румянец сделался гуще, и Финеас отметил, как сильно бьется жилка над ее строгим воротничком.

Он прекрасно знал, какой эффект оказывает на женщин — либо шокирует их, как Онорию, либо ошеломляет, как Джейн Кирк, а вот Изабель его озадачивала. Она вела себя так, словно Финеас застал ее голой. Более чем интригующая реакция от скучной и вялой вдовы.

Он заставлял ее нервничать, просто сидя напротив. Изабель удерживала на лице жалкое подобие вежливой улыбки, но румянец, не сходивший со щек, выдавал ее волнение. Время от времени она украдкой бросала на него взгляды из-под ресниц, и Финеас поймал себя на том, что ждет этих взглядов и даже считает их.

Интересно, как Изабель отреагирует, если он прикоснется к этой пылающей щеке, заключит вдову в объятия и поцелует? Эрекция настигла его неожиданно, и Финеас заерзал в кресле.

Дьявольщина! Его вовсе не влечет к дурно одетому ничтожеству вроде Изабель Мейтленд! Разумеется, если придется, он выполнит свой долг, но постель, разделенная с ней ради информации о Чарлзе, вряд ли доставит удовольствие. Ну, разве только ей.

Финеас заставил себя отвести от нее взгляд и сосредоточился на разговоре.

— Насколько я понимаю, вы владеете землей чуть дальше по берегу от моей собственности, графиня. Место называется аббатство Уотерфилд, так? — спрашивал Адам, незаметно управляя беседой.

— Это поместье принадлежало моему дяде, милорд. Я не была там с дет…

— Вы знаете, что Чарлз управляет семью имениями? — прервала ее Онория, обращаясь к Миранде. Та вспыхнула, не зная, что ответить.

— И сколько из них находятся у моря? — поинтересовался Адам.

— О, Адам! — закатила глаза Марианна. — Прошу вас, простите моего мужа, леди Онория. Он вырос у моря и просто одержим кораблями, и приливами, и звездами.