Мимолетная страсть - Лесия Корнуолл

— Понятно, — произнесла Онория с таким видом, будто подобное занятие в высшей степени не подобает графу, перевела взгляд на Миранду, и хищная улыбка вернулась. — Нравится ли вам сезон в Лондоне, моя дорогая? Я повсюду слышу ваше имя. Вы самая успешная дебютантка этого года. Знаете, а Чарлз считается одним из самых завидных джентльменов.

— Благодарю, миледи, — деревянным голосом отозвалась Миранда. — Мне очень нравятся званые вечера, а в хорошую погоду я с удовольствием езжу верхом в парке.

— Правда? — воскликнула Онория. — Чарлз! Ты должен взять леди Миранду на верховую прогулку! Кстати, у него есть новенькая коляска, вы наверняка не откажетесь прокатиться в ней. Гнедые, купленные специально для нее, очень похожи, просто почти близнецы!

— Спасибо, — ответила Миранда, — но боюсь, что ближайшее время у меня уже занято другими договоренностями.

— Превосходно! — ничуть не смутившись, прокаркала Онория. — У нас как раз есть неделя-другая, чтобы установилась хорошая погода. А там у вас, конечно же, будет много свободного времени. Я напишу вашей двоюродной бабушке, чтобы она пометила это в вашем календаре.

Миранда изменилась в лице.

— Весна в этом году довольна мягкая, правда? — сделал очередную попытку Адам. — Цветы радуют глаз, но я жду не дождусь, когда расцветут мои розы. Вы любите розы, графиня?

— Я предпочитаю фиалки, милорд, — негромко ответила Изабель.

— Вы непременно должны посмотреть оранжерею Адама, Изабель, — вмешалась Марианна. — Он собирает экзотические растения, в том числе фиалки…

Финеас заметил, что Изабель снова покраснела и покосилась на свекровь, ухмылявшуюся Миранде, как тигр своей жертве. Изабель блуждала взглядом где угодно, но не смотрела на него, а Марианна продолжала болтать.

Финеас снова поерзал в кресле и окинул комнату более внимательным взглядом, отмечая, где расположены шкафы и комоды. Позже, когда он вернется сюда ночью, будет знать, где искать.

— Может быть, нам пора идти, моя дорогая? — обратился Адам к жене, прервав Онорию прежде, чем она успела снова начать восхвалять Чарлза. — Не стоит злоупотреблять гостеприимством.

— Да, конечно. Я поднимусь в детскую и заберу Джейми. Изабель, вы покажете мне, где это?

Финеас встал.

— Если можно, я тоже пойду с вами. Я еще не знаком с новым другом Джейми.

Он ответил на ужас, отразившийся на лице Изабель Мейтленд, твердым и решительным взглядом. Она поспешно отвела глаза, и ему вдруг неожиданно захотелось приподнять ее подбородок, заглянуть в лицо и увидеть, что же прячется за этим взглядом.

— Мы с Чарлзом с удовольствием составим компанию леди Миранде и лорду Уэстлейку, пока вы не вернетесь, — сказала Онория. — Джейн, проводи Изабель наверх, на случай, если леди Марианне что-нибудь понадобится.

Финеас проследил за тем, как Изабель, плотно сжав губы, первой вышла из комнаты. Марианна взяла подругу под руку и защебетала что-то ей на ухо, поднимаясь вверх по лестнице.

Финеас глянул на двери, ведущие из холла. Одна стояла распахнутой. Он приостановился, изображая интерес к картинам, и заглянул внутрь. В центре ничем не примечательной комнаты стоял большой письменный стол.

— Я вижу, у лорда Чарлза имеется библиотека? — обратился он к Джейн Кирк.

— Он использует ее как кабинет, — начала жеманничать та. — Тут есть, конечно, собрание старых книг, думаю, они принадлежали когда-то отцу графини, но читает их только она, — добавила Джейн, злобно глядя в спину Изабель, поднимавшейся по лестнице вместе с Марианной.

— А семейные портреты имеются? — спросил Финеас. Редкие брови озадаченной Джейн резко сошлись на переносице. — Я очень интересуюсь портретами, — соврал он и поощрительно улыбнулся Джейн. Такая преданная вдова, как Изабель, наверняка повесила портрет покойного супруга в натуральную величину над своей холодной одинокой кроватью, хотя бы только для того, чтобы спрятать за ним сейф, набитый пожелтевшими любовными письмами.

— Портреты, — повторила Джейн. — Ну, в этом доме есть три портрета леди Онории, один лорда Чарлза и один покойного графа, лорда Роберта.

— Можно на них взглянуть? — спросил Финеас. — Я был знаком с лордом Робертом, и мне интересно увидеть, верно ли художник изобразил его.

Судя по всему, Джейн готова была растаять от его улыбки, поэтому он с готовностью ей улыбнулся.

— Ооооо! — Она прижала трясущуюся руку к пылающей щеке и повела его наверх.

К тому времени, как они добрались до второго этажа, Изабель с Марианной уже скрылись на лестнице, ведущей на третий. Финеас подождал, пока Джейн чуть приоткроет тяжелые дубовые двери, пропуская его внутрь.

Покои графини были отделаны в том же стиле, что и салон внизу. Безвкусные оттенки лилового и пурпурного раздражали глаз. В воздухе висел тяжелый аромат духов. К сожалению, дверь в спальню была закрыта.

— Вот он, — сказала Джейн, показывая на портрет Роберта Мейтленда, висевший на почетном месте над камином. Роберт смотрел на Финеаса — более тощая и светловолосая копия Чарлза. Впрочем, бледно-голубые глаза и эгоистичный рот с тонкими губами он унаследовал от Онории.

— Он был красивым мужчиной, — вздохнула Джейн. — Эта картина не отдает ему должного.

Финеас повернулся и увидел портрет леди Онории, смотревшей на него сверху вниз с противоположной стены. Странно, зачем Изабель держит в своих комнатах портрет женщины, которую так явно недолюбливает?

— Поразительно. Я бы скорее предположил, что такой впечатляющий портрет леди Онории следовало с гордостью повесить внизу. Или хотя бы в ее личных комнатах, — заметил он.

— О, так это и есть покои леди Онории! Когда лорд Роберт умер, она перебралась сюда. Леди Изабель живет в маленькой комнатке дальше по коридору, а лорд Чарлз, разумеется, занимает покои графа. И в библиотеке висит портрет леди Онории, а еще один в столовой, но этот ей нравится больше всего.

— У леди Изабель в ее комнате, вероятно, есть портрет лорда Роберта? — предположил Финеас, надеясь, что все окажется так просто.

Джейн презрительно хмыкнула:

— Нет. У нее есть небольшая акварель шестого графа, мастера Робина, которую она нарисовала сама. И еще миниатюра ее матери, но она ее прячет и думает, будто никто не знает. — В ее взгляде появилось что-то подлое. — Если бы леди Онория узнала, что в доме хранится портрет Шарлотты-потаскушки, она была бы очень недовольна. Конечно, я могла бы ей рассказать, если бы захотела.

Леди Шарлотта Фрезер — мать Изабель? Финеас сразу вспомнил непристойные песни и похотливые рассказы о Шарлотте-потаскушке. Когда он приехал в Лондон, скандал был еще совсем свежим. Ему тогда было восемнадцать, а Изабель, должно быть, была еще ребенком.