Это всё из-за тебя (СИ) - Никитина Анна

Вот я маленькая в конверте, лежу у мамы на руках. Вот меня выносят из роддома в ярко зеленом конверте с бантом, который меня вдвое больше. Вот мне семь месяцев, я сижу на кровати голышом с игрушкой непонятного происхождения. Она похожа на собаку, только у неё два разных уха: одно коричневое, другое черное. Вот мне годик. Тут я уже уверенно стою на ногах. На мне пышное белое платье и два белых банта, которые еле держатся на моих волосах. И ярко красные туфельки. Помню, родители рассказывали, как папа мне их купил, и я носилась с ними по двору и хвасталась, что мне папа купил красные туфельки, как у принцессы. И какой восторг испытала, когда их надела. Я даже спала с ними. Вот я с дедушкой на рыбалке. В странных шортах, больше похожих на мальчишеские и в футболке на размер больше. Стою полностью измазанная в золе, в резиновых сапогах, уплетая картошку за обе щеки. А вот с бабушкой и папой собираем клубнику. Правда собирала она. Судя по моей красной физиономии, я её ела. Вот первый класс. Я довольная и счастливая, с белыми бантами, в белой блузке и синем сарафане, с большим букетом гладиолусов, стою на линейке. А на спине висит ранец, который выше меня на голову. За ним даже меня еле видно. Я всегда была мелкой. А вот и мой первый звонок. В прямом смысле слова. Я сижу на плече у парня с трясущимися руками, но такая счастливая машу этим колоколом. Помню, какой он был тяжелый и как мне нужно было приложить усилия, чтобы он зазвонил. А мне хотелось, чтобы все его услышали. И меня услышали. Ведь тогда я была самой счастливой. У меня было все: настоящая любящая семья и прекрасное детство. Я на всех фото улыбаюсь. А вот фотография, которую храню в сердце. Мы стоим в спортзале нашей школы. Мама, папа, я и брат Димка. У нас семейные старты. Помню, как прыгали в мешках, закидывали мяч в кольцо, передавали друг другу эстафету. Все это вызывает во мне такую тоску и слезы по тем временам. Сейчас знаю, что меня бы поняли и приняли в той семье, в которой я родилась, а не в той, в которой я сейчас существую.

Папа… Я скучаю. Если бы только можно все вернуть назад. Я бы вернула нашу семью.

Мысленно это произношу. Не хочу огорчать девочек. Улыбаюсь, когда они на меня смотрят. Обнимаю их. Благодарна хотя бы за них. Они – моя отдушина. Они не виноваты ни в чем. Я виновата. Я виновата, что влюбилась. Влюбилась так сильно, что не могу отвязаться. И не хочу.

Не смей его бросать.

Эхом слова сестры вертятся в голове. Не посмею. Не оставлю. Не брошу. Я сильнее всех обстоятельств.

Я любовь.

Я свет.

Я другая.

Я живая.

ЖИВАЯ.

За завтраком уже родители вместе поздравляют. Напутствуют. И, конечно, желают, чтобы я сделала правильный выбор в жизни. Уважала и почитала законы Божьи и родительские наставления. Ведь родители знают куда больше и всегда оберегают от зла своих детей.

Вот только почему мне кажется, что в данном случае мои родители – зло. Они даже в день рождения меня программируют так, как им нужно. И вместо того, что я хотела, они подарили то, что считают они нужным. Хоть бы раз прислушались. Поняли.

– Будем отмечать, как обычно, в семейном кругу? – задается вопросом Поля. День рождения в нашей семье не приравнивается к какому-то великому празднику или торжеству. Обычный день, только вечером мамин торт, свечки и чай.

– Сегодня немного изменим традицию. – вклинивается отчим, что меня не радует. Обычно в этот день он мало говорит. Все за него говорит мама. А тут и сам поздравил, и еще традицию хочет изменить? Не к добру такие знаки. Их я с детства умею читать, как Юрий, мой отчим, появился в моей жизни.

– На ужин приедут Черногорцевы всем составом, – с улыбкой говорит отчим. Понимаю, к чему. Он спит и видит, как бы с ними подружиться вплотную. Вот только я рушу эти планы, расставшись еще летом с их сыном Костей.

– Зачем? – недовольно спрашивает Поля. – Он ведь не член нашей семьи. Зачем он тут?

– Они хотят поздравить Аню с её новым годом жизни. Мы с мамой поддержали. Они люди верующие. Почитают традиции, устои церкви, брака и жизни по законам Всевышнего.

– Можно мне пригласить своих друзей, раз мы нарушаем сегодня традицию семейного празднования? – вклиниваюсь в их разговор уже я.

– Мы не нарушаем, – поправляет отец. – Костя и его родители почти члены нашей семьи. Ты помнишь, что в прошлом году он вытянул твой венок на Ивана Купала? Так что вы уже приговорены к помолвке. – обращается ко мне отец.

– Вы же говорили, если я буду согласна. Точный ответ я, помнится, не давала. – возражаю.

– Но уверена, скоро мы его услышим, – с улыбкой говорит мама отчиму и сердито смотрит на меня. С каждым разом я её разочаровываю все больше. И если раньше я переживала и делала так, чтобы она была довольна, наступая себе на горло, то сейчас я уже уверенно стою на своих двух и не прогибаюсь. Этот бунт во мне проснулся и точно знаю, что его уже не усмирить. Я словно проснулась от морока. Взглянула на все не через призму розовых очков, а трезво, разбив их к чертям. И реальность оказалась колючим ядом.

– Юр, не думаю, что будет плохо, если Аня пригласит пару девочек из академии. – тут произносит с нажимом, давая мне понять, что Кирилл тут лишний.

– Ладно. Но предупреди их о внешнем виде, – соглашается отец.

– Спасибо, – слегка улыбаюсь и иду в академию.

По пути думаю только о встрече с Кириллом. Как его увижу. Как вдохну родной запах. Обниму. Поцелую. Господи, как же я по нему соскучилась. Вот только в академии его нет. На парковке нет машины. Он не появляется ни после первой, ни после пятой пары. Настроение катится к черту. Слезы на глазах.

А ещё я поняла, что у меня самая лучшая банда одногруппников в мире. Они окружают вниманием. С самой первой пары они заваливаются в аудиторию с большим букетом цветов и колонкой с песней Ирины Аллегровой. Клименцов и Тихомиров подкидывают к потолку двадцать четыре раза. Я визжу на всю аудиторию, смеюсь громко и, господи, молюсь, чтобы эти бесята меня не уронили. Но нет, все проходит на удивление хорошо. Даже к этим мажорчикам я прикипела душой. Каждый из них обнимает и поздравляет.

– Ты знаешь, где он? – тихо спрашиваю, когда обнимает Клим. Знаю, что они лучшие друзья. Он с ним ближе всех. Они как братья. Сам мне говорил.

– Сегодня его тут не будет, – делится Руслан. – Но он точно тебе что-то готовит. – подмигивает и отпускает. Это подстегивает, но и заставляет волноваться и расстраиваться. Значит, наша ночь будет в силе. Домой он точно не заявится ко мне. Стоит мне даже подумать об этом, меня трясти начинает. Я даже не представляю, что будет, если Кирилл заявится ко мне домой. А главное, что будет с родителями, если мама против нас. От этого я вообще расклеиваюсь полностью. Думать о другом не могу. Я все же надеюсь с ним еще встретиться тут.

Кирилл Сомов: Я тебя люблю.

Отвечаю. Я сделаю всё, чтобы тебя оттуда забрать.

Ты будешь Сомовой, клянусь.

Это сообщение разбираю по частям.

Намек ли это на будущее. Или он правда собирается заявиться сегодня домой? Ответа не нахожу. Настроение падает к нулю, когда, прождав его еще полчаса после пары, он не объявляется ни на парковке академии, ни на трибунах.

Но девчонки не дают расклеиться. Вика и Наташа поднимают настроение музыкой, своеобразными танцами и селфи по дороге до моего дома. Утром после завтрака предупредила их о праздновании у меня, предупредив о самой скучной вечеринке в мире. Но их поддержка мне очень нужна.

Дома обстановка праздничная: цветы, шары и, что удивительно, музыка. Это немного непривычно и нестандартно, учитывая, что отчим вообще не любит скопление людей, толкучку и тесноту. Я пребываю в некоторой прострации и шокировано озираюсь. Будто попала вообще в другую квартиру и другую семью. Даша и Маша в красивых нарядных платьях гоняются по квартире за младшим сыном отца Кости. Мама в длинном белом платье в горошек с выточенным белым воротником и рукавом три четверти. У нее прическа и легкий макияж, когда даже в повседневной жизни она и пудры не нанесет. Все это тремор вызывает. Я даже скрываюсь в ванной, оставляя девчонок на Полю. Перевожу дух. Подкрашиваюсь и переодеваюсь в шелковое синее платье, которое купила три месяца назад, когда Кирилл только появился в академии. Сама не поняла этого порыва. Но сегодня мне хочется быть красивой. Хотя бы для себя и для него ночью. Если он, конечно, придёт. Надежда в районе солнечного сплетения так нервно и томительно жжет, что я знаю точно – он придёт. Там никогда не обманет.