Это всё из-за тебя (СИ) - Никитина Анна

Родители Кости поздравляют. Я тактично принимаю и даже улыбаюсь. Костя сам тоже поздравляет, не навязывается. Наоборот, разговариваем только на нейтральные темы. Он частенько засматривается на Наташу. Меня это успокаивает. Может и вправду перегорел мной. Я даже расслабляюсь и ненароком даю понять, что подруга свободна. Я даже пригубила немного шампанского. Настроение поднимается, и мы уже танцуем с девчонками, пока не приходит сообщение от Тины.

Тиназова Ксения: Мы уже около твоего дома.

«МЫ». Эта опечатка сбивает с толку. Сердцебиение уносится, а в голове рождается шум. Виски пульсируют так, что ноги подкашиваются. Они словно ватные становятся. Звонок в дверь бьет по нервам. А когда открываю дверь, вижу перед собой Тину и его.

Кирилл.

Он тут.

На пороге моего дома.

Красивый. Родной. Любимый.

27

Ты будешь Сомовой, клянусь. Анна Бурцева

«Я тебя люблю». Простая фраза, но в ней так много скрыто. Так важно для одних и совершенно невесомо для других.

Ты будешь Сомовой, клянусь.

Иногда совершенно не важно, кто мы друг другу. Самое главное, что вместе нам очень хорошо. Иногда самое важное – ощущение. Но бывает, что просто необходимо знать, понимать, кем мы приходимся человеку. Иногда просто необходимо обозначить, определить, подчеркнуть статус человека в своей жизни.

Кирилл это подтверждает своими действиями. Несмотря на то, что мама, как мне уже доложили, встречалась сегодня с Кириллом и пыталась, как я полагаю, отвести его от меня. Её попытки явно не увенчались успехом, раз он сейчас тут. Это означает, что он от меня не отказался. Тогда как я могу отказаться? Как? Он подтверждает всю серьезность своих намерений в отношении меня своим появлением. Я хоть и испугана до чертиков, но дурашливо улыбаюсь. У меня трясутся коленки. Перехватывает дыхание. Я вообще не дышу. Но я рада, что он тут. Сейчас он тут нужен как никогда. Мне.

– Добро пожаловать, – улыбаюсь и пропускаю Тину и Кира в квартиру. Спасибо Тине, она не решилась испытывать нервы моих родителей и оделась, как я и просила, нормально. Без оголенных пупков и открытых ног. Все целомудренно. Хотя один мой наряд из всех выглядит вульгарно. Но сейчас и слово никто не может сказать. Только мама косо смотрит и качает головой, но мне все равно. Особенно сейчас, когда взгляд Кира загорается при виде меня. Его оценка самая важная. И она точно выше всех. Я с благодарностью отвечаю широкой улыбкой и таким же восхищенным взглядом.

Тина вешает пальто в прихожей, вручает пакет и убегает к Поле. Я же забираю пальто у Кира и сама вешаю на вешалку в шкаф. Растворяюсь в аромате его парфюма. Слегка прижимаюсь к нему боком, незаметно для родителей. Это то, что мне нужно было. Его присутствие. Его запах. Его взгляд. Его штиль. Хоть и в душе бушует ураган. Знаю. Но он держится достойно.

– С днём рождения, малышка! – выдыхает мне урывками в висок.

– Спасибо, – благодарю и забираю свой букет с красивыми белыми пионами.

Как только Кир заходит внутрь комнаты, облако напряжения повисает. Звенящая тишина. Все в наблюдающей позиции. Улыбки на лицах родителей сменились на что-то сдержанное и холодное. Мама бледная, как полотно. Ещё немного и в обморок грохнется. Отец на меня укоризненно смотрит. Только я мотаю головой. Не приглашала. Хотя очень хотела. Сама себе уже не вру. Честна, как перед алтарем. Его появление не нравится никому, но устраивать из этого скандал никто не собирается. Портить отношения никому не выгодно, да и отец не хочет выставлять себя в плохом свете перед отцом Кости.

– С днём рождения дочери, Ирина Васильевна! – показывает свое воспитание и сдержанность Кирилл. Протягивает ей белые лилии, даже несмотря на то, что она утром пыталась нас развести. Они отлично с ней сочетаются. От них так же болит голова, как и от мамы. Проносится едкое замечание в голове.

– Юрий Федорович, – кивает Кирилл и протягивает руку. Отец её пожимает в ответ. Надавливает. Превосходство показывает. Только Кира это не ломает. Выдерживает. Даже не сгибается. Смотрит в глаза открыто. Только в глазах отца показывается война и явное желание, чтобы он убирался отсюда. Что ему тут не рады. Что ему тут не место. Когда рукопожатие окончено со всеми, это же пренебрежение во взгляде я вижу не только в глазах своих родителей, но и в глазах Черногорцевых. А также ревность в глазах Кости.

Только сейчас это отчетливо вижу. А ведь когда-то я глупо надеялась, что наша дружба будет на троих. Что мы сможем дружить, шутить и смеяться. Когда-то в будущем поздравлять друг друга с праздниками и крестить детей. Сейчас же я думаю, какой же глупой я была и не видела очевидных вещей. Они всегда соревновались за меня. Только если Кирилл действительно любил, то Костя давил не только своим взрослением, но и поддержкой моих родителей. В нем играло чувство собственничества.

Потихоньку все налаживается, и я даже на какое-то время расслабляюсь. Кирилл находит общий язык со всеми. В его общительности и умении располагать к себе людей я не сомневалась. Он общается с девчонками так легко и свободно, что я снова и снова им очаровываюсь. Смотрю на него и не верю, что он мой.

Он мой.

Такой красивый. В темных джинсах, рубашке и пиджаке, который подчеркивает его крупные жилистые руки и мощные плечи. Уверенный подбородок, шея с пульсирующей синей венкой, любимые губы и горящие глаза. Как он улыбается девчонкам, что-то рассказывая, а они наперебой его о чем-то расспрашивают. Я вижу, что он им нравится.

Костя иногда к ним подходит, но на него они так не реагируют. Мельком отвечают, но льнут к Киру.

Когда Поля переключает на медленную мелодию, Кир приглашает меня на танец красивым жестом и подает руку. Я соглашаюсь, наплевав на все риски, что могут последовать. Руки и спину жжет от ядовитых взглядов. Была бы возможность, нас бы заживо испепелили. А так терпимо. Три дня я уже сидела в клетке. Страшнее уже точно не будет. Кирилл ведет меня в этом танце. И мир замедляется. Наш шарик словно плывет по течению. Так красиво. Нежно и сладко. Я сама к нему прижимаюсь. Рисковать так по полной. Кир чувствует меня и прижимает за талию еще сильнее и теснее. Наши лица в миллиметре друг от друга. Мурашками покрываюсь. Глаза в глаза. Дыхание на двоих. Феромоны и эндорфины. Всё сплетается в химическую реакцию. Еще немного и бомбанет. И это случается. Отец не выдерживает.

– Молодой человек, вы нарушаете все нормы приличия, прижимая к себе чужую невесту, – выпаливает отец. И я охаю. Задыхаюсь. Кислорода в легких катастрофически не хватает. Глаза наполняются слезами. Все и всё замирает. Смотрю на Кирилла, не в силах пошевелиться и хоть что-то вымолвить. Слова комом в горле застревают.

– Невесту? – переспрашивает Кир. – За три месяца наших отношений Аня мне не говорила, что помолвлена.

– Ваших отношений? – багровеет отец и хватается за сердце.

– Анна, это правда? – уже обращается ко мне отчим.

У меня впервые будто голос прорезается. Как никогда ощущаю всю силу. Встаю рядом с Киром и переплетаю наши пальцы. Все это видят. Тина и Поля тихо ликуют. Мелкие отходят подальше, знают, что грядет буря. И лучше бежать, куда глаза глядят.

– Да, мы действительно встречаемся, – подтверждаю слова Кирилла. А у самой трясется все тело. Краем глаза наблюдаю, как Поля и Тина застыли в ожидании, а родители в оцепениии, пока резко у отчима не перехватывает дыхание, глаза расширяются в ужасе, и он оседает на пол.

– Папа! – испуганно подлетают девочки. Только Поля не двигается.

– Юра… – тормошит его мама. За моей грудиной боль раздается. Слезы все-таки проливаются. Отпускаю свою руку из захвата Сомова и иду к отчиму. Присаживаюсь на колени.

– Папа, – все, что выдаю. Только мать безжалостно меня отталкивает, смерив таким взглядом, что давно бы умерла, не воскреси во мне Кирилл другую часть меня.

– Довела отца! – в слезах кричит мама. – А вас, молодой человек, я попрошу уйти из нашего дома и никогда сюда не возвращаться. Более того, я запрещаю вам прикасаться к моей дочери. Никаких между вами отношений нет и быть не может. Анна засватана за Константином. Через месяц состоится свадьба. И я настоятельно прошу вас принять это с достоинством и не портить жизнь Ане, – вклинивается мама.