Пятая могила по ту сторону света - Даринда Джонс

Я коснулась полотенца.

- Я думаю, что ты уже большой мальчик и знаешь, что я рядом, что бы ни случилось.

Чтобы подразнить его, я провела пальцами по краю полотенца, потом ниже, прикоснувшись к самому интересному. Ей-богу, он вовсе не был так зол, как казалось на первый взгляд.

Рейес застыл.

- Что бы ни случилось?

- Что бы ни случилось, - повторила я, пытаясь хоть немного сдвинуть его с места. – Но заруби себе на носу: ты меня получишь, как только перестанешь сыпать угрозами всякий раз, когда я пытаюсь настоять на своем. А до тех пор будем соседями. – Я попробовала нырнуть ему под руку, но Рейес опустил ее, заблокировав мне путь к бегству.

- Шутишь, что ли?

Я глянула на него:

- Вовсе нет. Пойду я, если ты не против, - и кивком указала на его руку.

Вместо того чтобы отступить в сторону, он шагнул ближе, и между нами остались какие-то сантиметры.

- Соседями?

Пожирающий его огонь просочился сквозь мои джинсы и свитер и затанцевал на коже. Я прижалась затылком к стене и уставилась снизу вверх на Рейеса. Прошло какое-то время. По идее, он должен был либо отступить, облегчив нам обоим жизнь, либо что-то сделать, чтобы мои попытки уйти стали по-настоящему мучительными. Однако ничего не произошло. Он просто стоял и внимательно на меня смотрел. Поначалу я ничего не поняла, а потом почувствовала. Почувствовала его. Осторожно, словно изучая, в меня текла горячая энергия.

- Если бы я хоть чуть-чуть верил, что ты всерьез принимаешь мои угрозы, я бы рта не раскрыл.

На ум мигом пришла уйма вещей, которые он мог бы сделать ртом.

- Это не оправдание, - сказала я и удивилась, как тихо звучит мой голос.

- Когда я тебе угрожаю, ты перестаешь меня жалеть.

- Сочувствовать, - уточнила я.

- Мне намного легче принять гнев, чем жалость.

- Сочувствие, - опять брякнула я.

- Можешь подобрать хоть тысячу эвфемизмов, но жалость остается жалостью.

- Речь о сострадании.

- Об утешении того, кто достоин сожаления.

- О глубоком понимании того, через что тебе пришлось пройти. Искренне, от всего сердца. А если тебе так уж тяжко с этим смириться, то смело можешь поцеловать меня в зад.

- Предложение?

- Факт.

Рейес опустил голову.

- Я хочу, чтобы ты мне доверяла.

- Это, конечно, очень странно, но я доверяю. Что бы ты там ни говорил, я тебе доверяю.

Он заключил в ладони мое лицо и погладил пальцами виски.

- Очень доверяешь?

Я тут же начала расслабляться. Все-таки его прикосновения оказывают удивительный эффект.

- Прямо сейчас – очень. Но ты все равно меня не получишь, пока не научишься прилично себя вести.

Рейес прижался лбом к стене сбоку от меня. Нет, ко мне он не прикасался, но был так близко, что я ощутила на шее его дыхание, когда он тихо проговорил:

- Ну так научи.

Смысл его слов вкупе с глубоким тембром голоса окончательно меня довел. И Рейес, черт его дери, прекрасно знал, что так оно и будет. Тщательно выстроенная система сопротивления дала сбой, и я всем существом потянулась к нему. Осторожно коснулась руками твердого живота. Медленно провела пальцами вниз до полотенца, чувствуя, как от прикосновений сокращаются мышцы. Потянула за ткань, и она упала к нашим ногам. Сердце Рейеса забилось чаще. Кровь быстрее потекла по его венам. Или по моим. Не важно. В комнате стало еще жарче.

- Положи ладони на стену, - решительно сказала я, нырнула ему под руку и подтолкнула вперед, пока он весь не прижался к стене.

Глядя на него, я смаковала обстоятельства. Рейес Фэрроу в полном моем распоряжении. Вынужденный слушаться меня, подчиняться приказам. Блин, я ведь могу к такому привыкнуть. А тем более могу привыкнуть видеть его голым, когда мне заблагорассудится. Пока я пожирала его глазами, он оглянулся. Влажные темные волосы упали на лоб. Глаза мерцали. Весь его вид просто кричал о совершенстве. Я опустила взгляд на стальную задницу с впадинками с обеих сторон, которые тут же стали глубже от напряжения. Шагнув ближе, провела пальцами вниз по позвоночнику Рейеса. Мышцы спины застыли под кожей. Я пошла дальше – провела ладонью по скульптурной заднице, скользнула ниже и обхватила основание члена. Рейес опустил голову. Руки на стене сжались в кулаки. Внутри него кипела борьба за самоконтроль.

Пока я ласкала его, стоя сзади, влажное тепло разлилось у меня между ног. Я подалась ближе, вжалась в изгиб его спины и обняла за талию свободной рукой. Провела ладонью вниз и сжала спереди.

- Твою мать, - резко выдохнул Рейес.

Я почувствовала, как кровь прилила к члену, не давая мне сомкнуть вокруг него пальцы. Твердый, как камень, он пульсировал в моих руках, наполняя головокружительным ощущением власти. Рейес остро реагировал на каждое мое прикосновение, каждую ласку. Я провела пальцами по всей длине, и он простонал сквозь стиснутые зубы. Его голос показался мне лишь ломкой оболочкой настоящего. Хрупкой. Уязвимой.

Я вошла в ритм, продолжая сжимать его у основания.

- Датч. – Хриплый голос был почти таким же сексуальным, как и его обладатель. – Подожди.

Но я не послушалась. Я вела его к краю пропасти, к самой грани оргазма, потому что тоже все чувствовала. Словно не я его ласкала, а он меня. Жар в животе стягивался в тугой узел, прорастая ниточками по всему телу. Мне хотелось большего. Я опустилась на колени, развернула Рейеса к себе и сжала в ладонях спереди, собираясь взять его в рот, но он схватил меня за руки и, дернув вверх, прижал к груди.

- Это уж точно не приличное поведение! – запротестовала я.

На мои слова он не обратил никакого внимания. Уткнулся носом в шею и пошел вперед, заставляя меня пятиться, пока мы не добрались до кровати. Потом поднял меня на руки, уложил на постель и прижался ко мне всем телом. Продолжая осыпать поцелуями мою шею, Рейес занялся джинсами. Расстегнул их и стащил по ногам. Каким-то чудом мне удалось избавиться от ботинок и трусиков, пока он снимал с меня свитер. Ловко, как бывалый ловелас, в мгновение ока он расстегнул лифчик и освободил Угрозу и Уилл. От прохладного воздуха соски заострились, но прохлада тут же сменилась жаром, исходящим от моего непослушного соседа. Положив на девочек ладони, он накрыл обжигающими губами сосок Угрозы. Я чуть не вскрикнула, почувствовав, как кружит по вершинке горячий язык. Рейес стал нежно посасывать сосок, и внутри меня разгорелось острое удовольствие. Словно от груди к животу протянули струну и заиграли на ней чудесную мелодию. Он занялся Уилл, а я крепко обняла его, извиваясь от едва переносимого наслаждения.

И вдруг Рейес остановился. Я открыла глаза и увидела, что он поднял голову и пристально на меня смотрит.

- Ты мне доверяешь? – спросил он.

- Как-то ты не вовремя, - ответила я, с упреком сдвинув брови. Хотя, если честно, сейчас меня мало что волновало.

Его губы были приоткрыты, он все еще тяжело дышал.

- Но ты мне доверяешь?

Я сдалась:

- Ладно, фиг с тобой. Доверяю. – Мне хотелось добавить что-то вроде «безоговорочно», «всем сердцем» и «ради всего святого, позволь мне уже кончить!», но я прикусила язык.

Рейес лежал на мне, упершись локтями в кровать, и невозможно серьезно смотрел мне в глаза. Потом опять сделал ту удивительную штуку – заключил мое лицо в ладони и потер пальцами виски. Как и в прошлый раз, я тут же начала расслабляться.

- Закрой глаза, - прошептал Рейес.

Я послушалась, хоть и не очень охотно.

- Расслабься и впусти меня, - добавил он.

От его прикосновения я словно погружалась в какой-то транс. Пальцы нежно кружили у меня на висках, и я растаяла, полностью отдаваясь его воле. А потом что-то почувствовала. Мягкое давление на разум. Разделение ткани реальности. Я услышала непроизнесенные слова на иностранном языке. Пусть не сразу, но я его узнала. Арамейский.

- Можно мне войти? – спросил голос, и я услышала в нем Рейеса. Легкий акцент, глубокий тембр, вибрирующий в сознании.

Он говорил со мной на каком-то ином уровне. Где царят инстинкты и интуиция. И он хотел, чтобы я его впустила.

Я была так очарована тем, что он делает и как со мной говорит, что не сразу ответила.

- Датч. – Голос становился четче, давление на разум – настойчивее. – Можно мне войти?

На этот раз я ответила. Так же. Мысленно и на арамейском.

- Да.

В тот же миг его сущность полилась в меня. Не только в разум, а в каждую молекулу. Ниточки удовольствия поползли по спине, завязались узлом в животе, окружили сердце. Как будто в меня просочился чувственный дым. На вторжение отреагировала кожа. Стало щекотно, появилось покалывание, кожа натянулась, и вдруг показалось, что ее для меня слишком мало. Закипела кровь. Угроза и Уилл налились тяжестью от колючего голода. Под чувственными волнами сокращались и расслаблялись мышцы. По телу протянулись горячие ленты экстаза.