Чеченский капкан: между предательством и героизмом - Игорь Прокопенко

Рассказывает Олег Моисеев:

«В этот момент, соответственно, отношение боевиков ко мне в корне изменилось. А я был доволен до ужаса. Я думал: ладно, хрен с вами, ребята. 48 часов. Пусть будет, что будет, но через 48 часов вас тоже не будет. Я был настолько морально удовлетворен, когда они там зашевелились, начали в панике совещаться и метаться, вот этот эпизод мне очень запомнился, понравился».

На следующий день офицера все же обменяли на пленного боевика. Став заложником, Моисеев спас жизнь почти сотне своих товарищей.

Пока же утром 20 августа из Грозного по предоставленному коридору уходит мирное население. Колонна беженцев растянулась тогда на 8 километров.

Пока федеральные силы не открывают огонь, навстречу беженцам в город заезжают новые группы боевиков. А Масхадов призывает генерала Александра Лебедя «употребить все свое влияние, чтобы остановить надвигающееся безумие». В городе бандиты не прекращают обстреливать позиции федералов.

Чехарда с началом и прекращением боевых действий продолжалась. А на опорном пункте «Долина» все еще ждали новых распоряжений.

В селе Новые Атаги на переговорах Лебедя с Масхадовым вырабатывается и подписывается документ, предусматривающий разведение противоборствующих сторон, отвод войск и совместный контроль над отдельными районами Грозного. Средства массовой информации отмечают плодотворные миротворческие усилия секретаря Совета безопасности, стыдливо умалчивая о том, что не ради такого мира здесь почти два года проливали кровь мальчишки-солдаты и их командиры.

После того как с блокпоста «Минутка» ушел последний солдат, уже в расположении частей федеральных войск у старшего лейтенанта Моисеева состоялся разговор с контрразведчиком, который обвинил его в измене. Оказывается, Моисеев не имел права вступать в переговоры с боевиками и решать, как ему спасать своих солдат. Он якобы совершил предательство, добровольно оставшись в заложниках и оставив боевикам непригодное к стрельбе оружие в обмен на раненых ребят.

Во время нашей встречи с Олегом Моисеевым он категорически отверг эти обвинения:

«Предателем я себя не считаю. Поскольку в целом задачи выполнены. В том числе и боевые задачи были выполнены. То есть мы дошли, удержали и продержались. И вторая задача, которую мы выполнили, — мы сберегли максимум людей, которые должны были жить».

Многие участники августовских событий вспоминают те три недели войны со смешанным чувством обиды, разочарования и гордости. Они стояли до конца, но у них отняли победу. И они остались верны долгу, вопреки абсурдным и противоречивым приказам далеких от поля боя командиров.

Вспоминает начальник штаба 245-го мотострелкового полка Сергей Чепусов:

«Для нас это был шок, с одной стороны. Потому что столько людей положить — и просто так уйти? И опять узнали, что бандиты берут власть в свои руки».

До подписания Хасавюртовских соглашений оставалась одна неделя…

Потери федеральных войск в период с 6 по 23 августа 1996 года:

— погибло — 322 человека;

— ранено — 1313;

— пропало без вести — 180 человек.

Уничтожено: танков — 5, БМП — 22, БТР — 21, автомобилей — 26, вертолетов — 4, САУ — 3. (По данным штаба ВОС. По неофициальным данным, цифры потерь иные.)

По официальным данным, за последние 15 лет решения чеченской проблемы погибло 70 000 мирных жителей, 10 000 военнослужащих. Пропало без вести 3000 мирных жителей, 570 военнослужащих. Стало беженцами около 700 000 человек. Количество терактов увеличилось с 19 в 1999 году до 543 в 2003-м. 14 терактов совершено смертниками. По данным Счетной палаты, из всего объема средств, выделанных на восстановление Чечни, 60 процентов расхищено. Ежедневно в Чечне добывается 5 тысяч тонн нефти.

Глава 11

На безымянной высоте

…В августе 1999 года городской аэропорт Махачкалы больше напоминал военную базу. Один за другим сюда приземлялись военно-транспортные самолеты с воинскими частями и милицейскими подразделениями. Их сразу бросали в тяжелые бои с многочисленными отрядами боевиков в Ботлихском и Новолакском районах республики.

В один из дней военным бортом в столицу Дагестана доставили бойцов отряда спецназа «Русь» внутренних войск МВД России.

Бойцам «Руси» отводилась особая задача. По оперативной информации, в кадарской зоне, в селе Карамахи, в доме одной из своих жен мог скрываться матерый бандит — главарь боевиков Хаттаб, он же Черный Араб. Это была редчайшая возможность захватить или уничтожить того, за кем вот уже несколько лет охотились российские спецслужбы.

О ходе операции в кадарской зоне мне рассказал Юрий Дидковский. В 1999 году он был майором, первым заместителем командира отряда «Русь» ВВ МВД России.

«У нас была возможность захвата и ликвидации в том районе Хаттаба, потому что существовал вариант того, что он с Ботлиха уйдет именно в Карамахи. В горах имелись тропы, по которым можно было туда пройти, и такой вариант был довольно-таки вероятен».

В то время как Дидковский со своими людьми готовился к началу операции, в кадарской зоне происходило следующее. В селах Карамахи и Чабанмахи уже который год хозяйничали сотни сытых и вооруженных до зубов боевиков, включая наемников Хаттаба. Многие дома они превратили в неприступные крепости, построили инженерные сооружения по всем правилам военной науки.

Вот что рассказал об этом боец отряда «Русь» Дмитрий Артеменко:

«Видно, что человек, составлявший и продумывавший схему обороны этих сел, был очень грамотно в военном отношении подготовлен. Создавалось стойкое убеждение, что он заканчивал те же военные ВУЗы, в которых учились и офицеры нашего отряда. По крайней мере, наши, российские ВУЗы. Не в натовской академии он учился. Здесь чувствовалась рука профессионала».

Если это так, то кто это мог быть? Военным контрразведчикам и сотрудникам Федеральной службы безопасности ничего не было известно об этом тайном гении военного дела.

Бандиты готовились к масштабной войне в кадарской зоне Дагестана. Если бы им удалось втянуть в боевые действия население этой республики, вспыхнул бы весь Кавказ. Перед федеральными силами был умелый, хитрый, жестокий и хорошо подготовленный противник. Каждый раз, когда некоторые отцы-командиры воспринимали боевиков как неумелых дилетантов, как стадо баранов, дело оканчивалось трагедией. Вот и на этот раз, до последнего дня официально считалось, что в Кадарском районе живут мирные пастухи со своими семьями…

Был и еще один щекотливый нюанс: некоторые представители руководства Дагестана того времени были родом из этих мест. Не исключено, что военное командование, действовавшее в республике, имело особое поручение свыше — в кадарской зоне работать как можно мягче.

Быть может, поэтому спецназовцам зачитали странный приказ. Его содержание в беседе со мной вспомнил Андрей Фураев. В 1999 году лейтенант Фураев был командиром взвода отряда спецназа «Русь»:

«Там говорилось: идти вообще без боеприпасов, самое большое вооружение, которое можно иметь, — это специальные карабины, которые стреляют резиновыми пулями. Еще разрешалось иметь снаряжение, которое положено при массовых мероприятиях, то есть резиновые палки, щиты».

Правда, выдавать эти спецсредства, предназначенные для поддержания порядка во время мирных демонстраций, бойцам не стали. Да и Юрий Дидковский при каждой возможности упрямо возражал командованию — соваться в эти села без тщательной разведки вообще рискованно. За что один из офицеров штаба бросил ему в лицо, что он паникер и трус.

Привожу воспоминания майора Юрия Дидковского:

«Он мне заявил: «Там боевики все уже удрали, осталось только несколько боевиков, и местные жители их оглоблей добивают. Они сейчас все разбегутся, и когда мы туда придем, там уже все будет спокойно».

Но Дидковский со своими людьми знал, что в Карамахи происходят совсем другие события и легкой победы не будет. Это подтвердил его друг и боевой товарищ Александр Стержантов, который видел, как из села массовым потоком уходили жители. А это плохой признак. Так люди бегут от войны!

В беседе со мной начальник разведки бригады Александр Стержантов рассказал:

«Оттуда люди выезжали фурами, машинами, все поголовно, увозили женщин, детей, всех».

Александр Стержантов в ту ночь получил приказ силами разведроты забраться на гору Чабан, одну из господствующих высот в этом районе, и уничтожить расположенный там ретранслятор боевиков. Задание крайне сложное и опасное, ведь гора — в самом логове бандитов. Было уже за полночь, к поставленному сроку — шести утра — разведчики не успевали, все-таки им предстояло пройти почти 30 километров по неизвестной горной местности. И тогда они решили рискнуть…