Британская империя - Наталья Беспалова

Так прошло чуть больше года, а потом бывавший на ферме наездами Герберт убедил брата, что алмазные месторождения достойны его внимания. Сесил подошел к делу обстоятельно, обзавелся большим фургоном, запряженном волами. В нем он вез столь ценимые на приисках запасы провизии, заступы, ведра и… словарь древнегреческого языка, а также несколько книг античных авторов. Он всегда мечтал учиться в Оксфорде. Скромное состояние отца и положение пятого сына в семье не позволяли ему этого, а он воспринимал знаменитый университет как некий клуб, открывающий путь в элиту английского общества. «Вы задумывались когда-нибудь, почему это во всех сферах общественной жизни так много выпускников Оксфорда? – говорил он. – Оксфордская система выглядит, казалось бы, весьма непрактичной, но ведь вот, куда ни глянь, – кроме области научной – выпускники Оксфорда всегда на самом верху».

Южная оконечность Африки была объектом соперничества голландцев и англичан начиная с середины XVII века. Основанная голландцами в 1650-е годы Капская колония, примыкающая к атлантическому побережью, отошла британской короне в 1806 году. В 40-е годы XIX века англичане захватили Наталь. В интересующее нас время в Южной Африки существовало два государства, власть в которых осуществляли выходцы из Голландии (буры): Оранжевая республика и республика Трансвааль.

Алмазные месторождения обнаружились в глубине континента, на территориях, формально не принадлежащих ни одному цивилизованному государству. Искатели сокровищ попытались было провозгласить здесь независимую республику старателей и даже подняли над приисковым поселком «Веселый Роджер», но из этой затеи ничего путного не вышло. Оранжевая республика вскоре объявила, что месторождение находится в пределах ее территории и является ее собственностью, затем заявила о своих претензиях Трансвааль. Великобритания подоспела последней, но оказалась наиболее успешной. Усилиями министра колоний лорда Кимберли район алмазных копий признали собственностью британской короны в октябре 1871 года. На радостях старательский поселок, которому вскоре предстояло превратиться в город, назвали именем министра, а голубовато-серая алмазоносная порода до сих пор называется кимберлитом. В ноябре того же года поселок Кимберли впервые узрел Сесил Родс. «Представьте себе небольшой холм, – писал он матери. – Самая высокая его точка поднимается всего лишь на тридцать футов над окружающей местностью; в ширину этот холм – сто восемьдесят ярдов, в длину – двести двадцать; все пространство вокруг холма занято белыми палатками, а за ними на мили и мили – плоская равнина с пологими возвышенностями здесь и там. А теперь взгляните на холм от входа в мою палатку. Перед Вами – словно бесчисленные муравейники, покрытые черными муравьями так густо, как только можно, эти муравьи – человеческие существа. Вспомните, что на этом холме – шестьсот старательских заявок и каждая из них в свою очередь разделена обычно еще на четыре участка, и на каждом из них работает, как правило, шестеро черных и белых. Значит, десять тысяч человек возятся ежедневно на кусочке земли площадью в сто восемьдесят на двести двадцать ярдов.

…По всему холму – дорожки, по ним на тележках вывозится порода… Но перил у этих дорожек нигде нет, и мулы, тележки и все остальное то и дело летит вверх тормашками вниз, в уже глубоко вырытые ямы».

Пройдет совсем немного времени, и описанный Родсом холм превратится в одну сплошную яму, самую большую из до сих пор вырытых людьми.

Как видно, будущий некоронованный король Кейптауна был хорошим сыном. Он постоянно писал матери, описывая все свои впечатления, исключая, быть может, наиболее тяжелые и отчитываясь о своих успехах, вполне ощутимых, но пока не особо выдающихся: «В субботу я нашел больше 17 каратов… Я надеюсь получить за них сто фунтов… Вчера я нашел отличный камушек в три с половиной карата, продал за тридцать фунтов… В среднем я нахожу тридцать каратов в неделю».

Герберт Родс, в отличие от Сесила, был настоящим искателем приключений. Африка манила его сама по себе, а деньги были лишь чем-то вроде призовых очков в игре. Он успел застолбить отличные участки, но скоро ковыряться в земле в поисках алмазов показалось ему столь же скучным занятием, как и выращивать хлопок. Как некогда ферму, он оставлял на брата свой прииск и надолго исчезал. Короткое пребывание в Кимберли подсказало ему идею нового бизнеса. Здесь он имел возможность познакомиться с разными африканскими племенами и их нынешними потребностями. Некий Гвайи Чамзаше, христианский священник туземного происхождения, писал об алмазных приисках следующее: «Тут бушмены, коранна, готтентоты, гриква, ботлапинги, дамара, баролонг, барутсе, бакатла, баквена, бамангвату, бапели, магалака, батсветла, баганана, басуту, магваба, мазулу, масвази, матсветства, матонга, матабеле, мабаса, мампондо, мамфенгу, батембу, макоса и многие другие.

…У тех, кто приходил из далеких глубинных районов: у баквена, бамангвату, мапели, матабеле и других, была одна-единственная цель – добыть ружья. Многие из них оставались здесь не дольше, чем это нужно было, чтобы заработать шесть или семь фунтов стерлингов для покупки ружья. Поэтому вы каждый день видите, как сотни людей покидают район алмазных россыпей и столько же других приходят сюда с севера».

Герберт решил пойти навстречу пожеланиям трудящихся и заняться продажей оружия африканским вождям. Это обещало быть занятием не менее прибыльным и гораздо более привлекательным, чем добывание алмазов. Но очень скоро этот новый бизнес привел его в португальскую тюрьму.

Вновь оказавшись на свободе, Герберт Родс продал Сесилу все свои участки и отправился к озеру Ньяса. Где-то там он и нашел свою смерть. Рассказывали, что Герберт выколотил трубку над бочонком с ромом и погиб в пылающей хижине.

А Сесил и не думал покидать Кимберли. В двадцать лет он уже был хозяином нескольких целых участков и не только сохранил, но и приумножил деньги, оставленные ему тетушкой. Лишившись брата, Родс нашел себе отличного партнера, некоего Чарльза Радда. Тот был на девять лет старше, имел состояние и блестящее образование: окончил Харроу, а затем Кембридж. Но лидером в этой паре был Родс. От большинства старателей его отличало исключительное умение быстро оценивать конъюнктуру рынка и стремление постоянно искать новые пути для решения стоящих перед ним задач. Он часто вводил на своих участках технические новшества, привез паровую машину, устроил насос для откачки воды. В качестве сопутствующего бизнеса Родс организовал на приисках производство и продажу льда. Не трудно догадаться, что товар этот пользовался у старателей большим спросом.

Но все это были мелочи. Главное, Родс ждал, когда верхний слой алмазоносной породы будет выработан и для дальнейшей эксплуатации месторождений понадобятся технические средства и денежные вложения, недоступные рядовым старателям, и, следовательно, они начнут массово продавать свои участки. Мировой финансовый кризис 1873 года приблизил этот момент, который стал для Родса и Радда золотым временем жатвы. Их главным делом стала амальгамация – скупка и объединение множества мелких участков. Поначалу они занимались амальгамацией не в масштабах всей алмазоносной территории, а лишь в районе фермы Де Бирс, места одной из первых находок. В конце 1872 года состояние Родса оценивали в пять тысяч фунтов, к августу – сентябрю 1873-го оно удвоилось, и это было лишь начало процесса. Правда, ему и его компаньону не удалось сразу стать полновластными хозяевами даже месторождений Де Бирс, но они смогли объединить тамошних старателей в единую акционерную компанию. 1 апреля 1880 года было провозглашено создание компании «Де Бирс даймонд майнинг компани». Родс не имел в ней контрольного пакета акций, и особое влияние, которым он пользовался, объяснялось не столько долей капитала, сколько его исключительными деловыми качествами. Сперва он числился секретарем компании, потом стал ее президентом. Повторный кризис 1882-го предоставил широкие возможности для новых амальгамаций. Мелкие старатели разорялись, а Родс снова и снова удваивал свой капитал.

К концу 1885 года на том месте, где первоначально было 3600 участков, осталось только 98 владельцев. Из них 67 имели участки в районах Блумфонтейн и Дютойспан, 19 – в районе Кимберли, и 10 в районе Де Бирс. В это время ежегодный доход Сесила Родса составлял 50 тыс. фунтов.

Имперские грезы

До сих пор мы мало говорили о Сесиле Родсе как о человеке, сосредоточившись на его предпринимательской деятельности. Стоит исправить это упущение. Читатель, возможно, удивится, узнав, что этот исключительно энергичный человек, обладающий железной деловой хваткой, отличался крайне слабым здоровьем, с детства страдал чахоткой и болезнью сердца. Собственно, именно проблемы со здоровьем послужили одной из причин того, что родственники посоветовали ему отправиться на ферму в Южную Африку. Эта область земного шара отличается исключительно здоровым климатом. Побывавший здесь как-то русский писатель А. И. Гончаров восторженно рассказывал: «Чувствуешь, что каждый глоток этого воздуха есть прибавка запасу здоровья, он освежает грудь и нервы, как купанье в свежей воде». Все это так, ферма в Натале действительно может быть прекрасным местом для поправки здоровья, но едва ли этой цели могут служить алмазные прииски в Кимберли. Впрочем, сам Родс объяснял свой приезд в край, где ему суждено было стать всесильным, следующим образом: «Почему я отправился в Африку? Ну, вам могут сказать, что для поправки здоровья или из-за тяги к приключениям – в какой-то мере и то и другое верно. Подлинная же причина в том, что я не мог больше сидеть без дела».