Необычный подозреваемый. Удивительная реальная история современного Робин Гуда - Бен Мачелл

Лысый есть отказывался. Он просто лежал на полу, свернувшись калачиком, и почти не разговаривал. На каждом подносе с завтраком стоял также пластиковый стаканчик с прозрачной красной жидкостью. Стивен сделал глоток и почувствовал обжигающую язык сладость. «В сок подмешали лекарства», – лежа на полу, сказал Стив отстраненным монотонным голосом. Стивен отпрянул от стакана. Он подумал о своей матери и о том, как лекарства делали ее лишенной чувств и послушной, поэтому вылил сок в маленькую металлическую раковину в углу камеры.

Шли часы. Тюремный сотрудник принес лекарство для Стива, дождался, пока тот послушно проглотит таблетки, и ушел. Принесли новую порцию еды вместе со стаканами, наполненными окрашенным в яркий цвет соком. Стивен никак не мог успокоиться. Сидеть в «Дыре» было ужасно, но, по крайней мере, там у Стивена имелось свое собственное пространство, пусть и маленькое. Ему разрешали читать книги и пользоваться письменными принадлежностями. Но здесь? Здесь ему навязали сокамерников: совершенно инертного и неспособного усидеть на месте. Стивен провел почти всю свою жизнь в непосредственной близости с двумя людьми, страдающими от психических заболеваний, и вот, находясь за много километров от родного дома, он оказался в той же самой ситуации. Мэтт расспросил Стивена об Англии и его преступлениях, а затем принялся рассказывать длинные, бессвязные, полные самовосхваления байки о собственной криминальной карьере. Он утверждал, что был лидером банды и награбил 10 миллионов долларов, прежде чем его смогли поймать. Его постоянные разговоры, расспросы и хвастовство перемежались бурными приступами похожих на помои из яичного порошка испражнений. Стивен зажал себе рот. Это был прямой удар по его острой потребности в гигиене. В течение двадцати четырех часов клаустрофобия стала непреодолимой. Стивен начал понимать, что его соседи по камере не зря так охотно глотали сок.

Он сделал все возможное, чтобы выяснить, зачем его сюда поместили, старался выпытывать информацию у работников тюрьмы, когда те заходили в надзорную камеру. Стивену объяснили, что он считается потенциальным самоубийцей. Чтобы с него сняли эти подозрения, он должен сначала записаться на прием к одному из тюремных психиатров. Но, поскольку сейчас суббота, придется ждать до понедельника.

На следующее утро охранники вытащили Стива из камеры и усадили в инвалидное кресло. Его оставили сидеть в коридоре, прикрепив к капельнице. Он был слаб, и из-за отказа от еды ему требовалось получать жидкости, питательные добавки и витамины внутривенно. Стивен уставился на него из камеры. До этого он пытался подбодрить подавленного сокамерника, убедить его просто дождаться освобождения и возможности наконец вернуться на природу, ходить босиком по траве и слушать пение птиц. От одного разговора об этом у Стивена комок подступил к горлу, но Стив просто посмотрел на него.

– Мне наплевать на птиц или траву, – произнес он спокойно.

После этого Стивен перестал с ним разговаривать. Он попросил несколько листов бумаги и ручку, которые ему предоставили, и сообщил надзирателям, что собирается написать жалобу в посольство Великобритании в Вашингтоне, округ Колумбия, проинформировав их о тяжелом положении Стива и потребовав, чтобы кто-нибудь приехал в Департамент исправительных учреждений округа Страффорд, штат Нью-Гэмпшир, чтобы лично все проверить.

– Я сказал, ну все, я пишу об этом в свое посольство. И я произнес это таким серьезным тоном, что надзиратели просто рассмеялись и ответили: ладно, делай что хочешь. Им было все равно, – вспоминает он. – Я действительно написал жалобу, но не знаю, ответил ли на нее кто-нибудь.

Освобождение из камеры надзора за самоубийцами – это кошмар почище творений Кафки. Чем отчаяннее вы стремитесь выбраться оттуда, тем меньше вероятность, что вам позволят это сделать. Стивену потребовалось время, чтобы разобраться в этом. В течение последующих нескольких дней он ходил на прием к психиатрам, которые всем видом демонстрировали, что Стивена следует перевести. Он возвращался в свою камеру, и охранники сообщали ему, что никуда его не переводят. Если он сердился в ответ, они смотрели на него так, как будто он только что доказал их правоту. Мэтт сказал, что это обычное дело, что им нравится наблюдать за реакцией заключенных. Еще один день прошел под круглосуточным флуоресцентным освещением и постоянным наблюдением. Мэтта увели, что принесло облегчение, но его тут же сменил такой же молодой заключенный, который то безостановочно пел, то бился в подобии судорог. Во время первого припадка Стивен бросился к смотровому окну и застучал в него, стараясь привлечь внимание охранника. Однако, когда тот наконец подошел, новичок притворился совершенно спокойным, поглощая молоко из пакета. Заключенный ухмыльнулся Стивену, допил молоко и продолжил петь.

Наступил конец 2007 года, а обучающийся в Вустерском университете Стивен все больше замыкался в себе. Он не смог стать частью студенческой общины, образовавшейся на базе Виверн-Холла, у него не получалось наладить общение с другими однокурсниками. Стивен обнаружил, что не может выносить мелькание огней стробоскопов и бесконечный шум студенческих баров и ночных клубов, поэтому по вечерам сидел в одиночестве в своей комнате. Иногда он выходил, чтобы пожаловаться на то, что другие обитатели Виверн-Холла слишком громко включили музыку или слишком шумят в такой поздний час, но затем снова возвращался к себе.

Когда Стивен увидел, как члены клуба любителей активного отдыха смеются над бездомным, то лишний раз убедился, что эти люди просто не понимают, какая несправедливость царит в нашем мире и сколько факторов грозят его существованию. Или, возможно, в глубине души они это понимали, но находились под чересчур сильным влиянием западной капиталистической системы, чтобы признаться в этом самим себе. Перед крупной вечеринкой они мчались в город за новыми нарядами и даже не задумывались, почему эта одежда такая дешевая или кто ее сшил. Они приходили на лекции сонными и вялыми, потому что учеба не приносила им ни настоящего удовольствия, ни волнения. Они хотели лишь получить в итоге листок бумаги, подтверждающий пройденный курс обучения в университете, чтобы потом претендовать на более высокую зарплату. Они уже решили, в каких компаниях хотели бы работать и на каких автомобилях ездить после выпуска из университета. Подстрекаемые своими семьями – и обществом в целом, – они планировали в дальнейшем просто зарабатывать и потреблять. Брать от мира все, что только можно, и при этом постараться, чтобы незнакомые люди никогда не подняли их на смех из-за того, что у них нет крыши над головой или что им приходится шить одежду за гроши.

Стивену было легко прийти к такому выводу, потому что, в отличие от людей, за которыми он наблюдал, сам