Каирская трилогия - Нагиб Махфуз

Хадиджа тревожно заметила:

— И ты ещё рад, что он будет заниматься этой журналистикой?

Тут Абдуль Муним, дабы развеять напряжённую обстановку, сказал:

— Но государственную службу тоже теперь не каждый выбирает!

Его мать резко возразила:

— Однако вы сами госслужащий, господин Абдуль Муним…

— В элитном отделе. А вот должности клерка я бы не обрадовался. Даже дядя Камаль просит Господа Бога уберечь моего брата от своей профессии…

— В какой области журналистики ты хочешь работать?

— Господин Адли Карим согласен принять меня в редакцию своего журнала для подготовки, и сначала я буду заниматься переводами, а затем редактированием.

— Но «Новый человек» это журнал из сферы культуры, ограниченный в средствах и в тематике…

— Это первый шаг в качестве тренировки, чтобы я подготовился к более важной работе. Но в любом случае я могу подождать, и голодать мне не придётся…

Камаль посмотрел на Хадиджу и сказал:

— Пусть всё будет так, как он хочет. Он взрослый и образованный человек, и лучше знает, что делает.

Но Хадиджа так просто не собиралась сдаваться и легко признавать своё поражение. Она снова попыталась убедить сына поступить на госслужбу, и даже повысила голос до резких ноток. Камаль вмешался, чтобы разнять их, но безмятежная атмосфера встречи была расстроена, и наступило тяжёлое молчание. Наконец Камаль не выдержал и со смехом сказал:

— Я пришёл сюда, чтобы выпить щербета и отпраздновать, а меня постигла такая неудача.

В это время Ахмад оделся, чтобы выйти, и Камаль, извинившись, покинул дом вместе с ним. Они пошли по улице Аль-Азхар, и Ахмад решил быть откровенным с дядей: он собирался в редакцию «Нового человека», чтобы начать там работу, обещанную ему Адли Каримом. Камаль сказал ему:

— Делай как хочешь, но не задевай своих родителей…

Ахмад засмеялся и ответил:

— Я люблю и почитаю их, но…

— Но что?

— Это ошибка, что у человека есть родители!

Камаль засмеялся:

— Как ты можешь так легко говорить такое?

— Я не имею это в виду буквально, это всего лишь указывает на то, что они олицетворяют традиции прошлого. Отцовство в общем-то выглядит как тормозящий фактор. Нам в Египте не нужны тормоза, мы и так медленно плетёмся, словно ноги у нас в кандалах!

После некоторого размышления он продолжил:

— Такой, как я, не познает на себе горечи борьбы, пока у него есть дом и его содержит отец. Я не отрицаю, что мне спокойнее так, но в то же время я этого стыжусь!

— Когда ты ожидаешь получать жалованье за свою работу?

— Редактор ещё не определил это…

Они расстались на площади Аль-Атаба Аль-Хадра, и Ахмад продолжил свой путь в редакцию журнала «Новый человек», где мастер Адли Карим тепло приветствовал его и провёл в секретарскую, где представил его:

— Это ваш новый коллега, мастер Ахмад Шаукат…

Затем представил ему коллег со словами:

— Мадемуазель Сусан Хаммад, мастер Ибрахим Ризк, мастер Юсуф Аль-Джамиль…

Они приветственно пожали руки Ахмаду, и Ибрахим Ризк вежливо сказал:

— Ваше имя известно в нашем журнале…

Господин Адли Карим пояснил:

— Он первенец нашего журнала, первый его подписчик…, - тут он указал на письменный стол Юсуфа Джамиля… — Вы будете работать за этим столом, так как его владелец проводит здесь мало времени и появляется лишь изредка…

Когда Адли Карим вышел из комнаты, Юсуф Джамиль пригласила Ахмада присесть на стул рядом с его столом, и подождав, пока тот сядет, сказал:

— Мадемуазель Сусан Хаммад выделит работу, которую вам поручат, а сейчас можно и по чашечке кофе выпить…

Он нажал на кнопку звонка, а Ахмад тем временем принялся изучать помещение и окружающие его лица. Ибрахим Ризк был среднего возраста, но дряхлым, отчего казался старше своего возраста лет на десять. Юсуф Джамиль был молодым человеком на последней стадии своей молодости. Внешний вид его говорил об уме и педантизме. Ахмад бросил взгляд на Сусан Хаммад, спрашивая себя, помнит ли она его?.. Он ведь видел её в последний раз в 1936 году. Их глаза встретились, и он спросил её с улыбкой, побуждаемый желанием нарушить наконец молчание:

— А вас я встречал здесь однажды пять лет назад…

В её блестящих глазах появился такое выражение, будто она узнала его, и он пояснил:

— Я тогда ещё спросил вас о судьбе моей статьи, которую не опубликовали!

Она с улыбкой ответила:

— Я почти что припоминаю вас, но в любом случае, с тех пор мы опубликовали много статей!..

Юсуф Джамиль прокомментировал:

— Ваши статьи свидетельствуют о прекрасном прогрессивном духе…

Ибрахим Ризк тоже заметил:

— Сегодня внимание людей приковано совсем к другим вещам, нежели вчера. Всякий раз, как смотришь на улицу, можешь прочитать на стенах такое выражение: «Хлеба и свободы!» Таков новый девиз народа.

Сусан Хамад с интересом отметила:

— Это самый замечательный девиз, и особенно в такое время, когда тьма накрыла собой весь мир!

Ахмад понял, на что она намекает, и душа его быстро откликнулась на окружающую его новую среду с радостью и воодушевлением:

— Тьма и правда нависла над всем миром, но пока Гитлер на напал на Британию, есть ещё надежда на спасение.

Сусан Хаммад ответила:

— Я гляжу на эту ситуацию с другой стороны. Если Гитлер и нападёт на Британию, то есть вероятность, что обе империи будут разрушены, или по крайней мере, баланс сил сместится в сторону России.

— А если случится обратное? Я имею в виду, если Гитлер подметёт под себя Британские острова и достигнет неоспоримого