Царь муравьев - Андрей Плеханов

– Как тебя зовут? – спросил я.

– Слава. Ярослав, если точнее.

– Ты тут обитаешь, Ярослав?

– Ага, зэков охраняю.

– Женат?

– Нет пока.

– А чего так?

– Да не на ком тут жениться. Телки все местные раскормлены как свиньи, смотреть страшно. Они, между прочим, тоже зэков стерегут. Стоят в бушлатах на вышках, с автоматами. Мужиков тут нормальных мало, все алкоголики, пьют с утра до вечера. Приходится баб брать на службу.

– И что, стреляют?

– Кто?

– Бабы на вышках.

– А чего же, стреляют, если надо, – флегматично сообщил Рыкало. – Редко, конечно. Колония у нас богатая, отсюда обычно не бегут, наоборот, попасть все сюда хотят.

– Почему богатая? Грев с воли идет?

– Грев – это не наше дело, – недовольно заявил Ярослав. – Может, жулики и подкармливают друг друга, меня это мало интересует. Производство у нас хорошее мебельное, вот отсюда и деньги. Зэка все при деле, бузят от этого меньше, да и бабки сами зарабатывают. Церковь недавно достроили. Вот, смотри, какая красавица! – в голосе его прозвучала то ли гордость, то ли ирония – трудно было разобрать в туманном предутреннем сумраке.

Я сам уже увидел церковь в окно. Она представляла собой огромную рубленую избу, крашенную в ярко-лимонный цвет. Из восьмискатной ее крыши торчал длинный четверик, увенчанный пузатой восьмиугольной луковкой, еще выше – кованый крест. Большое крыльцо с узорными перилами и затейливые наличники на окнах отливали интенсивной морской бирюзой. Тонированные стекла сияли как зеркала. Передо мной находился образец тюремного творчества – исполненный, однако, с любовью и тщанием. О трепетном отношении уголовников к религии я уже говорил…

– Батюшка есть? – спросил я.

– Своего нет. Из райцентра три раза в неделю приезжает на службы. Ничего такой поп, поет душевно.

– А ты в церковь ходишь?

– Очень редко.

– Отчего же?

– Да оттого, что буддист я! – заявил Рыкало. – Если зэкам нравится, пусть они и ходят. Мне их рожи на зоне надоели до смерти, еще в церкви их разглядывать… Я лучше видюшник посмотрю в свободное время, комедию какую. Хоть поржать можно!

Рыкало решительно не был похож на подлизу, хотя и вызывал у меня определенную симпатию. Вертухай-буддист, это ж надо! Чего только в жизни не увидишь…

Мы проехали мимо зоны, проплюхали вдоль поселка, по улице, застроенной двухэтажными кирпичными коробками на удивление убогого и неухоженного вида. На одной из них было написано «Гостиница», и сердце мое екнуло – не в этом ли жалком домишке доведется встретиться с Женей? Но нет, мы миновали улицу и сам поселок, и очутились в месте, застроенном вполне приличными частными домами. По большей части они выглядели обычно для русской деревни – бревенчатые, основательные, обшитые вагонкой, некоторые – с большими мансардами. Попалась даже пара каменных двухэтажных, со встроенными гаражами, с балконами и спутниковыми антеннами – не коттеджей, конечно, но с претензией.

– Кто здесь живет? – поинтересовался я.

– Начальство наше.

– А у вас его много?

– Хватает.

– Я смотрю, денежек у них достаточно.

– А то! – Ярослав хмыкнул – не скептически, скорее, удовлетворенно. – Платят нормально, деньги здесь девать особо некуда. Если бабки не пропивать, то можно отгрохать приличный дом. Рабочая сила, считай, халявная. Зэки за досрочное освобождение построят тебе все что угодно. Они, конечно, жулики, работать не любят. Но есть мастера на зоне, есть – убийцы, в основном. Бытовые убийцы, алкаши – напились, тюкнули топором жену, или собутыльника, или еще кого. Профессиональных воров лучше не приглашать – руки у них под строительство не заточены. Да и не надо им это.

– А ты – пропиваешь?

– Вообще не пью, ни капли, – отрезал Рыкало. – Вредно это для здоровья.

Ага-ага… Может, все-таки он подлиза? Подозрительно это как-то – непьющий офицер на зоне.

– А ты построил свой дом, Ярослав?

– Построил. Сейчас увидишь.

Увидел очень скоро. Через пару минут минуту мы свернули за угол, подъехали к воротам и остановились. Фигурные ворота были из черного железа ручной ковки, красивая ограда сложена из серого базальта и красного гранита. За оградой высилось трехэтажное строение, назвать его коттеджем можно было уже без натяжки. Дом скорее западный, чем русский, явно не на одну семью, модерновой архитектуры, с пластиковыми рамами и черепичной крышей. Сразу за коттеджем лежало сонное озеро, за ним тянулся хмурой полосой лес, сизые полосы рассветного тумана плыли над водой. Красивая картинка, почти идиллическая. Странно она смотрелась после унылых зоновских заборов и скособоченных двухэтажек поселка.

– Это все твое? – растерянно спросил я.

– Ну почему? Батя мой здесь живет, мамаша, сестра моя и брательник. Народу хватает. Всего, значится, четыре семьи.

– А кто твой батя?

– Полковник Рыкало. Начальник колонии.

– Он тоже не пьет? – почему-то спросил я.

– Завязал. Раньше квасил изрядно.

– Так ты, стало быть, сын начальника колонии?

– Стало быть, да.

– Понятно… А Женя где?

– Здесь Женя, у меня живет. Славная девчонка, хорошо с ней.

Фраза «у меня живет» кольнула в самое сердце. Я сразу представил: Женя – невеста этого усатого крепыша, вполне, как выясняется, обеспеченного и неплохо пристроенного папой-полковником. А меня она притащила сюда, чтобы показать, как обстоят дела на самом деле.

«Дим, я должна тебе все объяснить. Только ты не обижайся»…

– Чего скуксился, Димитрий? – Рыкало открыл дверцу и ловко выпрыгнул из машины. – Вылазь, пошли в дом. Женька тебя ждет – не дождется. Решил, небось, что я на нее какие-то виды имею?

– А что, не имеешь?

– Не имею.

– И как вы познакомились?

– Через Ганса, естественно.

Опять таинственный Ганс. Крутой, неизвестный мне босс. Большая шишка.

Мы зашли в дом сбоку. Ярослав приложил палец к губам: тихо, мол, народ еще спит. Разулись в просторном холле, поднялись по лестнице на второй этаж. Сердце мое сладко ныло в предчувствии встречи, ноги подкашивались. Я еще не верил, что все обойдется без подвохов, что действительно увижу Женечку живой и невредимой.

Жилье Ярослава представляло собой отдельную квартиру немалой площади. Из прихожей мы попали в обширную гостиную, кажущуюся пустынной, потому что мебели в ней почти не было, только диван, пара кресел и журнальный столик. И огромный плоский телевизор, окруженный высокими колонками. И камин из красного кирпича. Вероятно, именно здесь Ярослав коротал вечера в одиночестве, у домашнего кинотеатра, глядя, как он выразился, «видюшник».

– Садись, Дим, – он показал рукой на диван. – Сейчас приведу твою Женьку.