От Бузулука до Праги - Людвик Свобода

Но вот Фейнер увидел приближающихся людей. Он локтем толкнул командира отделения Томана и жестом показал: там! Действительно, на льду отчетливо виднелись фигуры.

- По местам!

Томан остался, Фейнер побежал к домику. В одно мгновение отделение поднялось, и бойцы быстро заняли свои места в траншее. Ручной пулемет, автоматы, самозарядные винтовки, гранаты - все было приведено в боевую готовность.

Белые точки на льду виднелись уже отчетливо. Они двигались цепью восемь или десять человек. Наши в белых маскхалатах лежали в кустарнике. У них замечательная позиция, хорошо укрытая, с превосходным обзором. Спокойствие, только спокойствие. Пусть подойдут поближе, быть может, удастся взять кого-либо живым. С опытными разведчиками надо быть начеку. Спокойствие, только спокойствие. Они уже близко. Точки увеличились в размере и тотчас пропали. Залегли, чтобы -выждать удобный момент. Что будет дальше? Вышлют вперед дозор или попытаются обойти? Действительно ли их только восемь-десять?

- Стрелять только по моей команде! - передал Томан по цепи.

Точки показались снова. Ну что ж, пора...

- Стой, кто идет?! - Голос Томана прозвучал твердо, властно.

Ответа не последовало. Мертвая тишина не предвещала ничего доброго. В те дни действовал приказ по фронту: если в боевой обстановке ответа на первый оклик не последует, открывать огонь. Но у Томана был свой замысел. Он решил выждать. Что могло случиться? То, что это - враги, он был уверен. Некоторые из них уже подползли очень близко, на расстояние броска. Отступить им не удастся. Стало быть, они должны либо атаковать, либо сдаться. Окрик Томана указал им направление атаки.

- Стой, кто идет?! - В голосе Томана слышалось раздражение и злость.

Тишина.

- Стой, кто идет?! - прозвучало в третий раз.

Достаточно. Теперь надо разговаривать другим языком. Тем более что видимость пока еще хорошая. Томан выпустил короткую очередь из автомата, для начала - в воздух.

- Не валяй дурака, человече! Это я, Петрас!

Этого никто не ожидал. Даже заснеженные кусты зашевелились, когда наши перевели дух. Правда, всем было немного жаль, что не пришлось взять "языка". Но Томан не потерял присутствия духа. Он мыслил иначе. Голос он узнал; сомнений не было - действительно Петрас. Но что если у него за спиной немецкие пистолеты? Что если он - приманка на крючке удочки, которую держат в руках фашисты?

- Командир вперед, остальные на месте! - решительно скомандовал Томан.

Петрас поднялся, миролюбиво перекинул автомат через плечо и пошел вперед. Его, разумеется, узнали, горячо пожимали руки... За ним по одному подошли и остальные.

Что же все-таки произошло? Ведь достаточно было одной ошибки, и снег под Артюховкой мог обагриться братской кровью. Разведчики Петраса вышли из Миргорода, где оборонялась правофланговая 3-я рота. Разведка подошла к переднему краю вражеской обороны, но была обнаружена. Враги огнем из станковых пулеметов отрезали разведчикам путь назад. Поэтому им пришлось отойти в другом направлении, к левому флангу батальона. О том, что разведчики выбрали этот путь, разумеется, никто не знал. Не знали об этом и ребята Томана. Находчивость, проявленная с обеих сторон, помогла бойцам благополучно выйти из опасной ситуации. Томан и Петрас живы и по сегодняшний день.

13 марта - последний день участия нашего батальона в боях под Соколово. Командир 62-й гвардейской стрелковой дивизии гвардии генерал-майор Зайцев, в подчинении которого в это время находился чехословацкий батальон, приказал ему оставить свои позиции. В приказе он высоко оценил храбрость и стойкость наших воинов. Высокую оценку и благодарность мы получили и от командующего войсками Воронежского фронта генерал-полковника Ф. И. Голикова.

Бой непосредственно за село Соколово начался 8 марта, и именно этот день вошел в историю, хотя батальон вел бои в районе Соколово и на реке Мже без малого две недели. В тесном взаимодействии с советскими гвардейцами 1-й Чехословацкий батальон не пропустил ни одного вражеского танка через реку Мжу и помог войскам Воронежского фронта выиграть несколько дней, необходимых для того, чтобы войска генералов Рокоссовского и Черняховского смогли подойти к Северному Донцу. Чехословацкие воины с приданными им советскими подразделениями честно выполнили поставленную перед ними задачу. Хотя батальон потерял 112 человек убитыми и 180 ранеными и был значительно ослаблен, воины гордились тем, что они выполнили свой долг и нанесли тяжелые потери врагу.

В ночь на 14 марта 1-й Чехословацкий батальон отошел в направлении на Константиновку и к утру сосредоточился на восточной опушке леса у Лизогубовки.

Во второй половине дня воины батальона разместились в домах большого села и быстро заснули. Однако через некоторое время их осторожно разбудили деревенские дети.

- На, поешь немного! Щи любишь? Поешь, а потом спи сколько угодно, обратился к чехословацкому воину шустрый паренек.

У местных жителей почти ничего не осталось после грабежей, учиненных фашистами, но они сварили нам щей и вскипятили воду для чая.

- Сахару нет, все взяли фашисты.

Это ничего. Чехословацкие воины делились с колхозниками сахаром, с благодарностью ели горьковатые щи и пили горячий чай. Уже несколько дней они не ели горячей пищи. Вот теперь хорошо и поспать...

Наши санитарки заходили в каждый дом и оказывали помощь больным. Как и всегда, они работали без устали, словно не участвовали в походе, словно не воевали 8 и 9 марта и в последующие дни. Сколько трогательной, прямо-таки материнской заботы к бойцам проявляли девушки, еще совсем недавно сидевшие за партами.

Мне хочется рассказать об Аничке Птачковой и Власте Павлановой, о том, что произошло с ними 10 марта.

Девушки услышали крики о помощи. Это были два советских танкиста, тяжело раненные во время вражеского обстрела из шестиствольных минометов. Девушки, не колеблясь, поспешили в ту сторону, откуда доносились крики. Миновав жидкий кустарник, Аничка и Власта вышли на широкий пологий откос, укрыться на котором было невозможно. С артиллерийских наблюдательных пунктов противник видел этот откос как на ладони, и при малейшем подозрительном движении минометный и артиллерийский огонь усиливался. Однако девушки храбро устремились к раненым танкистам.

С командно-наблюдательного пункта командир советской танковой бригады следил в бинокль за развернувшейся на откосе борьбой. Две юные чешки были готовы пожертвовать своей жизнью, чтобы спасти русских, находившихся в опасности. Одна из девушек упала, вторая быстро помогла ей подняться. Кажется, все в порядке... Вражеские снаряды и мины ложились рядом. Девушки склонились над ранеными. В такие моменты минуты кажутся часами. Советские артиллеристы ударили по врагу - огонь противника ослаб. Хорошо, что то место, где лежат раненые, находится вне предела досягаемости пулеметного огня врага.