Выжившие: Начало - Илья Тамбовцев

За этими четырьмя зданиями Олег заметил нечто вроде полигона с тремя ангарами, из которых два разрушены. Возле была вышка и небольшая постройка, являвшаяся, по сути, уменьшенной копией одного из зданий. Именно оттуда вылетел самолет. Подросток направился туда. Возможно, там будут люди.

На этот раз Олег пошел по дороге, огибая по краю пустырь. Достигнув домов, он оглядел их. Высокие стены хотели упасть на юношу, нависая над ним, но сдерживались. Эти семиэтажные постройки выглядели, словно их построили для того, чтобы внушать страх своей пустотой. Здесь царила тишина. Никаких автобусов с обращенными и убитым шофером, никаких плющей и призраков газовиков, только тишина и шаги Олега. Подросток прошел мимо зданий к полигону, но все равно оглядывался на них.

Несмотря на холодный ветер и пасмурную погоду, возле этих домов было душно. Не жарко — именно душно. Что-то тяжелое и согревающее, что заполняло очистившийся от города воздух, затрудняло дыхание своей теплотой и проникало глубоко под одежду и респиратор. Было настолько душно, что весь лоб подростка покрылся реками пота.

Вскоре он отошел от зданий и вышел на бетонную дорогу, ведущую к полигону. Сбоку была теплоэлектростанция с разрушенной трубой. Светлый дым шел не только из трубы, но и из энергоблока и самого здания, уходя в город. Густые покровы дыма внезапно закрыли все небо, пряча верхушки домов и город. Через какое-то время дым опустился на землю и спрятал полигон от оставшегося посреди дороги Олега. Теплый дым полностью согревал подростка, но от жары ему стало плохо. Снимая респиратор от духоты, юноша задыхался едким дымом, от которого и дозиметр задыхался в своем треске. Глаза жгло жаром. Недавно зажившие ожоги дали о себе знать жгучим раздражением. Олег упал на колени, кашляя и закрывая лицо руками. Его тело полностью скрылось в белом горячем тумане. Тягучая густая пелена плыла перед глазами, даже Солнца в небе не было видно. Единственное, что подросток видел: свое тело и бетонная плита, на которой он сидел. Его сердце глухо и быстро забилось, глаза покрылись мутными темными пятнами, мозг обдало неприятным холодом, а в ушах стоял такой звон, будто его оглушило настолько, что он слышал удары молотка. Тело онемело и потяжелело, нос жадно ловил среди дыма воздух, но это не помогало.

Олег пополз по дороге к полигону, несмотря на то, что ему было плохо. Из последних сил он тянул руки к другой бетонной плите и цеплялся за нее, подвигаясь. Запах дыма въелся в нос и стал особенно невыносимым. Дыхание стало постоянно прерываться и сразу же возобновляться. Стук сердца только усиливался и гулко отдавался в ушах, смешиваясь со звоном. Олег не знал: закрыл он глаза или их полностью затянуло мутными пятнами, но в любом случае это заставило его бросить все свои усилия и замертво лечь.

9

Желтоватые пятна в некоторых местах покрыли серое небо, выделяя белые тучи, быстро несущиеся за горизонт, озаренный розовым сиянием. Небосвод остался серым, ровным, но приобрел лиловые оттенки. Солнце недавно светило, но скрылось в вечерних сумерках, сгустившимися над угасающей землей. Недавнее тепло вытеснялось холодом. Изуродованные здания, как и мертвая природа уже давно спали. Но наступало утро. Сложно поверить, что в этом большом городе не осталось никого. Только обращенные и зомподы, если они здесь есть. Страшно то, что в городе вообще никакой жизни не было. Город стоял, казалось, на нетронутой земле, куда человек еще не ступал, и не должен был сейчас стоять. Тот дым на мгновение спрятал его, но рассеялся.

Только ничего из этого он не видел. Олег лежал на какой-то повозке, которую двигала полуживая старая лошадь, которая постоянно пыхтела из-за тяжести. Он проснулся, но не открыл глаз и снова заснул под скрип колес и укачивание повозки. Его не беспокоило, кто его везет, куда везет, зачем. Главное, что сейчас он в естественном тепле, а не в той горячей мгле; под старым пледом лежит и не чувствует боли.

Когда подросток снова заснул, он видел во сне лишь какие-то эпизоды из своей жизни, застывшие моменты. Он летал по серому пространству и постоянно натыкался то на отца, то на Настю, товарищей Бахтеева, одноклассников, родственников. Все их фигуры всплывали из той мглы и соединялись тонкими и вязкими нитями. Они возникали, словно вырезанные из фотографии фигурки и на секунду появлялись перед Олегом, после чего рассеивались. Подросток сквозь сон заплакал, тоскуя по лицам, что появлялись во сне. Но вдруг повозка остановилась.

— Бр-р-р! — остановила лошадь какая-то женщина.

— Ты чего так долго? — спросил чей-то неприятный голос, раздававшийся из какой-то повязки или респиратора.

— Да вот, живого человека нашла возле аэродрома, — ответил ему женский голос в противогазе. — Под мглу попал…

— Зомпод?

— Нет. Говорю же: живой человек.

— Показывай!

— Вон, на телеге лежит.

Олег раскрыл глаза и огляделся. Серое, с лиловым оттенком небо высоко стояло над высокими и почти разрушенными современными зданиями. Они были настолько высокими и так близко расположены, что еще на фоне Катастрофы вызывали чувство безысходности, отчаяния и отдаленности от чего светлого и близкого. Подросток сел на край телеги, убрав плед. На удивление, все вещи оказались при нем. Даже автомат висел также на боку, и сумка осталась нетронутой.

— Да это ж ребенок! Где ты его нашла?.. — спросил человек в ватнике, капюшоне от толстовки под ватником, теплых штанах, высоких сапогах и самодельном респираторе, сделанном из резины и марлевой повязки. Он был невысокого роста, лет тридцати пяти. На плече держал автомат Ак-74. Олег успел разглядеть серые и небольшие глаза, бледную кожу, темные непрямые волосы, лежавшие неаккуратными копнами на лбу, и шрам на лбу.

— Возле аэродрома, говорю, глухой! — ответила безобидным голосом женщина. — Выехала за город зверье пострелять, поехала через аэродром, как раз мгла началась, и тут этот посреди дороги разлегся, задыхаясь!

— Постреляла зверье? — усмехаясь, спросил человек в ватнике.

— Только птиц.

— А нахрена мне твои птицы и зверье, если мы второй день без костра сидим?! Нам дрова нужны!

— Да где я тебе дров найду, собака? Все сгорело! Радуйся тому, что есть.

Человек в ватнике промолчал сначала, но потом сказал, обращаясь к Олегу:

— Ты! Как тебя зовут?.. Идешь за мной. И вещи свои отдай, а то, может быть, ты посланник зомподов.

— Зачем тебе мои вещи? Пускай лучше у меня побудут, а то вдруг не вернешь, — бросил ему Олег, злобно смотря на него.

Человек долго молчал, вытаращив глаза.

— Ладно, — смирился он, — пошли.

Сзади