Джоуи - Сэди Кинкейд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я провела это время, тихо наблюдая за ней. Она молода и уязвима, да, но в ней есть тихая сила. Она не так наивна, как кажется. Может быть, ее огромные оленьи глаза делают ее такой невинной. Макс смотрит ей в глаза так же, как он смотрит мне в глаза? Он давал ей обещания и тоже их нарушал?
Каждые несколько минут я вспоминаю, что он сделал, и на меня обрушивается новая волна боли. Мое сердце физически болит — глубокая, висцеральная боль в груди. А потом я смотрю на девушку, сидящую за столом. Ей восемнадцать лет, почти девятнадцать, и она на шестом месяце беременности мальчиком. Как Макс мог изменить и ей?
Данте был прав, Макс ДиМарко — не тот человек, которого я знала.
«Все в порядке, котенок?» — спрашивает Данте свою жену.
«Я как раз собираюсь уложить Габриэллу спать и хочу сообщить, что София приготовила ужин. Я думаю, важно, чтобы наш гость что-то съел».
«Я-я в порядке», — запинаясь, говорит Кристин. «Я просто хочу найти Макса».
«И мы это сделаем», — отвечает Лоренцо. «Но Кэт права. Ты должна есть».
Я сжимаю руку Кэт в своей, собираясь с духом. «Мы все равно будем есть здесь. И мы сможем поговорить за ужином».
Кристин так искренне улыбается мне в ответ, что у меня скручивает живот. Она думает, что я ее союзник, но я женщина, которая трахается с ее папочкой. Неудивительно, что этот обманщик-змей не взял меня к себе. Этот гнев и боль снова кипят во мне, но я проглатываю их.
Кэт отпускает мою руку и встает. «Тогда я пойду и скажу Софии, чтобы она подала ужин».
«Я пойду с тобой. Мне нужно поцеловать свою дочь на ночь, прежде чем она ляжет спать», — говорит Данте.
«Пойду проверю Аню». Лоренцо следует за Кэт и Данте из столовой, оставляя Кристин и меня наедине. Я тоже хочу уйти. Я ненавижу ее. Нет, это неправда. Я хочу ее ненавидеть. Это было бы легче, чем ненавидеть Макса, потому что он где-то там и может страдать. Или еще хуже. Я не могу думать о том, что я буду делать, если больше никогда его не увижу.
«Как думаешь, мы его найдем?» — шмыгает она носом.
«Да», — говорю я с полной уверенностью, но не озвучиваю остальные свои мысли — что я надеюсь, что мы найдем его, пока не стало слишком поздно. Людей не похищают просто так. Не было выкупа или каких-либо других требований, так что его исчезновение, скорее всего, связано с местью. И я знаю, какой ущерб наносят люди в нашем мире, когда хотят отомстить. Одна лишь мысль о том, что его постигнет такая участь, заставляет меня чувствовать, что я сейчас потеряю сознание.
Я снова сосредотачиваюсь на Кристин. Мне так много хочется спросить ее. Как долго они вместе? Где они познакомились? Берет ли он ее в свою хижину в лесу?
«Ты его любишь?» — спрашиваю я вместо этого.
«Макса?»
«Нет, Райана Рейнольдса», — думаю я, но сдерживаю саркастический ответ и вместо этого киваю.
Она колеблется секунду, и слепой к любви идиот во мне видит проблеск надежды, но затем она улыбается и говорит: «Да. Он хороший парень».
Посмотрим, будет ли она так думать, когда Макс вернется сюда и она узнает, чем он занимался за ее спиной. Потому что даже если я ей не расскажу, кто-нибудь из моих братьев наверняка это сделает.
Во время ужина я ковыряюсь в еде, едва успевая съесть хоть кусочек.
Мой желудок — огромный комок беспокойства и страха, и все, что я туда положу, обязательно вылезет обратно. Вопросы постоянно роятся в моей голове. Кажется неправильным сидеть здесь и есть, пока Макс где-то там, вероятно, страдая от рук своих похитителей, но Данте и Лоренцо разыскивают его всеми доступными людьми. Сейчас больше ничего нельзя сделать. Во время ужина они принимают звонки и следуют новым зацепкам, задавая Кристин все вопросы, которые приходят им в голову.
Я смотрю на свою тарелку, не видя ее, когда звук моего имени привлекает мое внимание. Подняв глаза, я вижу Лоренцо, хмуро смотрящего на меня. «Где твой кулон?»
Я провожу кончиками пальцев по коже там, где она обычно находится.
Мои щеки порозовели. «Я оставил его в хижине».
Если мое упоминание о домике что-то значит для Кристин, она этого не показывает.
Он подался вперед на своем месте, широко раскрыв глаза. «Оно все еще там?»
Я закатываю глаза. «Это действительно важно сейчас, когда Макс пропал?»
«Да», — говорят он и Данте.
Я в замешательстве пожимаю плечами. «Тогда нет. У Макса».
Кристин все еще не реагирует. Думаю, она доверяет Максу так же, как я раньше. Пара идиоток, мы двое.
Данте отодвигает свой стул от стола, и Лоренцо следует его примеру. «Джоуи», — говорит Данте, когда они выходят из комнаты, поэтому я следую за ними, размышляя, почему мой кулон так важен.
Как только мы оказываемся в коридоре, Данте хватает меня за руку. «У Макса твой кулон?»
«Да. Он сказал, что будет носить его и присматривать за ним для меня».
Лоренцо нечасто показывает свои эмоции, но клянусь, его глаза светятся радостью. «Ты думаешь, он все еще носит его?»
«Есть только один способ узнать», — бросает Данте через плечо, направляясь к их кабинету.
«Может ли кто-нибудь из вас объяснить мне, что, черт возьми, происходит?» — требую я, следуя за ними.
Данте отвечает. «Этот кулон — маячок, Джоуи. Зачем, как ты думаешь, мы дали его тебе, когда ты уехал в Италию?»
«Маячок? Ты следил за мной?»
«Мы отслеживаем и твой телефон». Лоренцо небрежно пожимает плечами. «Мы также отслеживаем телефоны друг друга».
«Да, но это другое». Я не знаю, в чем разница, но это так. «Ты же сказал, что кулон принадлежал маме».
«А иначе ты бы его носила?» — парирует Данте.
«Знаешь, тебе действительно нужно перестать мне врать», — резко говорю я.
Данте смотрит в потолок и вздыхает. «Если Макс носит твоего Святого Христофора, то мы можем отследить сигнал и найти его. Разве ты не должна сосредоточиться на этом
