Путь к власти - Ирина Даневская

Разумеется, Уолтер вскоре узнал все подробности интриги, и ему не терпелось передать их королеве. Но судьба приготовила ему еще один подарок – в Лотарингию прибыл гонец от герцога Бэкингемского…

Несмотря на скромную должность, Элен де Сент-Люс была единственной фрейлиной, пользовавшейся полным доверием и любовью королевы и, таким образом, занимала исключительное место в ближайшем окружении Ее Величества. Ее любовником был блистательный кавалер Джон Вилльерс, брат первого министра Англии. Сам герцог Бэкингемский не раз заявлял во всеуслышанье, что также является поклонником очаровательной баронессы. Для молодой женщины без громкого титула и состояния это было слишком много, и только благодаря острому уму, доброму сердцу и легкому веселому нраву ей удалось не обзавестить столь-нибудь серьезными врагами из числа придворних завистников. Шпильки же именитых красавиц, которые страстно желали оказаться в объятиях Джона Вилльерса, но оказались разочарованными в своих надеждах, хоть и проникали в голову, но не задевали сердца, и мало кому удавалось стереть улыбку с лица Элениты.

Но вот уже несколько дней баронесса была чем-то опечалена. Она шутила, как обычно, отделывалась от любопытных правдивыми, на первый взгляд, объяснениями о приступах мигрени, якобы донимавшими ее. Но на самом деле одна мысль острой иглой засела в ее голове и грубо ранила нежную душу Элениты, лишая ее сна и покоя.

Все это произошло после возвращения в Англию Уолтера Монтегю. Он так спешил повидаться с королевой, что явился во дворец, даже не переодевшись с дороги, в забрызганном грязью костюме, и потребовал у баронессы срочно устроить ему аудиенцию. Разумеется, Элен выполнила его просьбу, но сама, впустив молодого человека в кабинет королевы, почему-то не прошла к себе, а осталась за дверью потайного хода. И, как оказалось, не напрасно.

– Вы оказались правы, Ваше Величество, – взволнованно произнес гвардеец, осушив стакан вина, предложенный Генриеттой. – Во Франции готовится не просто политическое убийство зарвавшегося министра. Это не больше и не меньше, как государственный переворот, в котором участвуют первые дворяне королевства. Испания, Лотарингия, Савойя и Венеция – все возмущены действиями кардинала и уже пообещали оказать помощь и содействие заговорщикам. Сигналом к выступлению должно послужить убийство Ришелье. Его убьет Шале[66] – один из поклонников герцогини де Шеврез. Предполагается, что смерть первого министра посеет панику среди сторонников Людовика XIII, чем и воспользуются заговорщики, подняв армию против законного монарха. Король будет свергнут, и на престол взойдет герцог Анжуйский. А королева Анна станет его женой. Это все.

– Все? Все? – воскликнула Генриетта, пораженная страшной новостью. – Нет, не все. Теперь я понимаю, зачем Анне было призывать во Францию английскую армию. И, разумеется, Бэкингем, желая помочь возлюбленной обзавестись покладистым мужем, поплывет на помощь заговорщикам. И этот лицемер еще говорил о гордости, о национальных интересах! А Мари… Неужели она серьезно рассчитывает, что я приложу руку к убийству собственного брата?

– Ваше Величество, успокойтесь, умоляю вас, – произнес Монтегю, обнимая королеву, которая в пылу гнева даже не заметила этого.

– Успокоиться? Вы призываете меня к спокойствию? – негодовала Генриетта, размахивая кулаками перед лицом гвардейца. – Вы уверяли меня, что герцог – великий политик, который действует во благо Англии. И я поверила вам – шпиону, которого Бэкингем подослал ко мне… и…

– Если Ваше Величество действительно считает меня предателем, – холодно произнес Уолтер, – то я считаю наш разговор бессмысленным. Я удаляюсь.

– Стойте! – воскликнула Генриетта, преграждая ему путь. – Простите меня, я… я… не знаю, как мне поступить. Я услышала такие новости, ведь нужно что-то делать…

– Прежде всего, моя королева, нужно успокоиться, – заявил гвардеец. – Сейчас я и сам не знаю, что Бэкингем – предатель или жертва стечения обстоятельств. Пока мы в этом не разберемся, советую вам, Ваше Величество, не делать поспешных выводов. Не забывайте, что подлинная власть в стране в руках герцога, а король во всем поддерживает своего министра. Так что, если вы, миледи, решитесь обвинить Бэкингема в предательстве, советую вам раздобыть весомые доказательства его вины. В противном случае вы подставите себя под удар, а в вашем положении вы не можете себе этого позволить.

– Почему? – глухо спросила Генриетта, пораженная справедливостью его слов.

– Потому что вы француженка, а наши страны находятся в состоянии войны. Вы – католичка, а английская армия плывет в Ла-Рошель, чтобы оказать помощь протестантам. Вы – сестра короля Франции, а значит, сторонница французской политики, враждебной английским интересам. И потом, вы еще не подарили Англии наследника престола. Вам обьяснить, Ваше Величество, что это значит?

– Не нужно, – тихо произнесла Генриетта. – Я поняла вас, сэр.

– И потом, что вы можете предьявить герцогу? Что он решил поддержать французских заговорщиков, желающих свергнуть с престола своего короля? Да, не слишком благородный поступок, но вполне обьяснимый, в духе военного времени. Если герцог Анжуйский в благодарность за корону пообещает уладить спорные англо-французские вопросы, оставит в покое гугенотов и подпишет новый союзный договор с Англией, то даже господа депутаты Английского парламента, ненавидящие Бэкингема, провозгласят первого министра новым Мессией.

– И возненавидят королеву-папистку, которая дерзнула помешать такому трогательному единению, – усмехнулась Генриетта.

– Совершенно верно, – улыбнулся Монтегю. – Черт возьми, я нарисовал такую убедительную картину, что сам почти в нее поверил. А ведь этот невероятный проект вполне в духе Бэкингема!

Гвардеец и королева смеялись, даже не подозревая, настолько их шутки близки к истине.

Сам того не ведая, Уолтер Монтегю раскрыл все причины, побудившие Бэкингема к войне с Францией, причем любовь, политика и неуемное тщеславие тут так тесно переплелись, что бесполезно было распутывать этот узел, пытаясь отделить черное от белого. Впрочем, в этих противоречиях был весь Бэкингем – гениальный и талантливый, испорченный и бездарный, способный вызывать и ненависть, и любовь…

Элен, слушая этот разговор, несколько раз то краснела, то бледнела, не зная, что и подумать. Монтегю рассказал Генриетте все подробности своего визита в Лотарингию, умолчав о своих амурах с герцогиней, благодаря которым и получил эти сведения.

– Что же мне делать? – отсмеявшись, произнесла королева. – Мне безразлично, что будет с кардиналом, но я не оставлю Людовика на произвол судьбы. Он не заслуживает такой участи!

– Можно написать обо всем королю Франции, – пожал плечами Уолтер, – и подавить заговор в зародыше, передав его учасников в руки правосудия.

– Нет, – твердо ответила Генриетта, подумав о Мари и Анне Австрийской, о Суассоне, который чуть не стал ее мужем, о Гастоне, доверившемся ей. – Я не могу так с ними поступить. Я попробую уговорить Шевретту отказаться от задуманного.

– Этим вы добьетесь только того, что герцогиня перестанет нам доверять, – заявил Монтегю.

– Что же вы предлагаете?

– Сейчас надо оставить заговорщиков в покое. У нас есть дела поважнее. Ваше Величество, Анна Австрийская предложила Бэкингему заключить военно-политический союз с Испанией, направленный против Франции.

– Он согласился? – воскликнула Генриетта, похолодев от ужаса.

– Да, – честно ответил Монтегю.

– Только этого мне и не хватало, – прошептала королева. – Де Молина не простит такого предательства. Хотя…

Хищный взгляд королевы ужасно не понравился Элените. Так глядит сытый кот на пойманную мышь, размышляя о том, придушить ее сразу или еще поиграть….

А потом Генриетта и лорд Монтегю горячо обсуждали какие-то письма, написанные злополучным Бэкингемом. Вечером баронесса прокралась к секретеру и просмотрела их. Она очень любила королеву и никогда бы не сделала ничего такого, чтобы смогло бы ее огорчить. Но и судьба Бэкингема была ей не безразлична.

«Я должна поговорить с герцогом», – твердо сказала себе Элен.

Но еще целый день баронесса набиралась решимости, понимая, что один неверный шаг погубит все предприятие.

Бэкингем принимал ванну, когда Роджерсон доложил ему о приходе баронессы Сент-Люс. Он наскоро оделся и поспешил к ней.

– Элен, моя дорогая, я счастлив, что вы здесь, – воскликнул герцог. – О, жестокая, вы совсем забыли обо мне. Подумать только, я не видел вас целую неделю!

Девушка улыбнулась. Только Джон и Джордж Вилльерсы обладали такой подкупающей манерой приветствия. Вот и сейчас, поочередно целуя надушенные ручки баронессы, Бэкингем немного насмешливо, но пытливо всматривался ей в глаза. Увидев в них отчаяние и смущение, он усадил Элениту на диван, присев прямо перед нею так, что его лицо оказалось против ее милого личика, и вновь взял ее руки в свои. Теперь он мог читать все ее мысли и душевные порывы, как раскрытую книгу.