Путь к власти - Ирина Даневская

Девушка улыбнулась. Только Джон и Джордж Вилльерсы обладали такой подкупающей манерой приветствия. Вот и сейчас, поочередно целуя надушенные ручки баронессы, Бэкингем немного насмешливо, но пытливо всматривался ей в глаза. Увидев в них отчаяние и смущение, он усадил Элениту на диван, присев прямо перед нею так, что его лицо оказалось против ее милого личика, и вновь взял ее руки в свои. Теперь он мог читать все ее мысли и душевные порывы, как раскрытую книгу.

– Что случилось, девочка моя? – спросил Джордж. – Говорите, я же вижу, что вы чем-то взволнованны.

– Милорд, – Элен наконец удалось собраться с силами, – я хотела попросить вас поговорить с Ее Величеством о войне с Францией. Это очень важно для вас… и для нее тоже.

Герцог задумался. Ему было ясно, что девушка пытается предостеречь его от чего-то. Но от чего именно?

– Элен, – произнес герцог, взвешивая каждое слово, – я глубоко предан Ее Величеству, и, хотя королева считает меня свом врагом, я никогда не сделаю ничего такого, что могло бы принести вред Ее Величеству и Англии. Я готов повторить королеве все сказанное вам хоть сейчас. Вы этого ждете от меня?

– Этого мало, – серьезно сказала Элен, – вы должны заверить королеву, что не допустите вмешательства короля Филиппа и подкрепите свои слова действиями.

Герцог рывком встал на ноги. Он изумленно смотрел на баронессу.

– А могу ли я узнать…

Он не закончил фразу и подошел к окну, пытаясь скрыть волнение. Джорджу было ясно, что о его переписке с Анной Австрийской узнала Генриетта. Но как много ей известно? Чтобы привести в порядок мысли, Бэкингем налил себе вина и, залпом осушив стакан, пристально посмотрел на Элениту. Девушке сделалось не по себе, но она стойко выдержала его взгляд.

– Элен, – негромко сказал герцог, – вы сами пришли ко мне, значит, вы мой друг. Вы должны мне помочь.

– Я слушаю вас, Ваша светлость, – тихо ответила девушка.

– Я совершил ошибку, моя дорогая… не сейчас, а много раньше, когда полюбил, как мне казалось, самую прекрасную женщину на свете. Но, увы! Политический расчет оказался сильнее страсти, но понял я это слишком поздно. Я дорого заплатил за эту слабость. Даже мои друзья отвернулись от меня, и вы единственная протянули мне руку помощи. Так помогите же мне!

– Хорошо, – взволнованно ответила Элен. – Что я должна сделать?

– Я хочу вернуть дружбу королевы и Джона. Я не знаю, как это сделать. А вы знаете. Подскажите же мне!

Элен растерялась. Она ожидала расспросов, но такой прямой призыв о помощи растрогал ее.

– Мне кажется, вам нужно поговорить с королевой. А Джон… он никогда серьезно не сердился…

– Но что королева думает обо мне? Она ненавидит меня, я это знаю.

– Если вы сделаете все так, как я сказала, она простит. А я… я поддержу вас.

Элен почувствовала, что силы оставляют ее.

– Я должна идти, милорд, – произнесла она. – Ее Величество ждет меня.

– Я провожу, – твердо сказал Бэкингем.

Уже у кареты Элен сказала:

– Было бы лучше, если бы вы забыли Анну Австрийскую и… перестали ей писать.

Наконец герцог услышал то, что хотел.

После отьезда Элениты Джордж велел заложить карету, чтобы поехать к брату. Что бы Джон о нем ни думал, но он не оставит его на произвол судьбы.

– Что-то случилось? – спросил виконт, удивленный неожиданным посещением.

– Случится, – серьезно сказал Бэкингем, – если ты мне не поможешь.

Он коротко рассказал брату о своих подозрениях насчет перехваченной переписки.

– Что ты мне посоветуешь? – спросил Джордж, закончив свой рассказ.

– Если королева ознакомилась со всеми твоими письмами, – это одно, но если ей показали только выдержки… – задумчиво проговорил Джон. – Ты спрашивал у Элениты?

– Нет, и ты ей тоже ничего не скажешь, – решительно ответил Бэкингем. – Баронесса никогда не пойдет против королевы, она и так оказала мне огромную услугу. Даже если ты и выспросишь у нее всю правду, Элен будет страдать от собственного предательства, а этого ты не должен допустить, даже ради меня.

Лицо Джона заметно просветлело. Он подошел к брату и порывисто обнял его.

– Когда ты пойдешь к королеве? – спросил Джон.

– Прямо сейчас. Боюсь откладывать. Если мне не повезет, у меня останется одна надежда – на тебя и баронессу.

Глава 31. Союзник

Несмотря на обещание, данное Джону, Бэкингем не сразу поехал в Уайт-холл, а вернулся к себе. Ему было необходимо подготовиться к свиданию с королевой.

Действительно, в бумагах, доставленных его гонцом герцогине де Шеврез, которыми завладел Монтегю, был проект вовлечения Испании в войну против Франции. Памятуя о нелюбезном приеме, оказанном им с Чарльзом в Мадриде и оплачивая военные издержки Дании в войне с Габсбургами, Бэкингем все же собирался предложить мир Испании, хотя сам не верил в то, что государство, оспаривающее у Англии титул «Владычицы морей», согласится способствовать могуществу соперника.

– Если бы мне всего лишь пару недель назад кто-то сказал, что я пойду на это, я бы счел этого человека сумасшедшим, – усмехнулся герцог. – Но у меня нет другого выхода. Заговорщики могут потерпеть поражение, а я рисковать не собираюсь. Я уверен, что Ришелье отступит перед угрозой англо-испанского вторжения… Если бы не эти крикуны в парламенте, я бы отправил в Мадрид лорда Дигби. Предатель он или нет, но Филипп Испанский ему доверяет. Но эти пуританские святоши! Они тут же поднимут вой, обвиняя меня во всех смертных грехах, и их вопли долетят до ушей кардинала, который сорвет переговоры. Нет, успех придет, только если действовать тайно. Значит, королева должна молчать.

Бэкингем глубоко вздохнул. Несмотря на недоразумения с парламентом и другими придворными завистниками, первый министр Англии был могущественнейшим человеком в стране, и он не сомневался, что сможет уничтожить маленькую француженку, если та станет упорствовать. Королева-католичка не пользовалась популярностью в народе, а теперь, когда Англия и Франция находились в состоянии войны, эту нелюбовь можно было легко обратить в ненависть. Но, неизвестно почему, герцогу совсем не хотелось этого делать.

– Мне необходимо заручиться ее поддержкой, – сказал он себе. – Но как?

Перебрав несколько возможных вариантов, Бэкингем решил эту задачу с присущей ему гениальностью. Он решил предпочесть любовь открытым военным действиям.

– В самом деле, – улыбнулся он, – королева – редкостная красавица и страстная женщина, которая не может довольствоваться крохами внимания супруга…

Джордж размечтался, подумав о ее великолепном теле, и вспомнил тот единственный поцелуй, которым они когда-то обменялись.

– Если я помню об этом, то и она не должна забыть. А если все-таки забыла, то я напомню.

Самодеянность герцога обьяснялась просто – он слыл самым красивым мужчиной и самым любезным кавалером при английском и французском дворах. Дамы соревновались друг с другом за право лечь в его постель, и даже королева Франции не устояла перед его чарами…

Готовясь к свиданию, милорд тщательно занялся своим туалетом. Он имел обыкновение украшать свою одежду большим количеством драгоценных камней и обилием вышивки, что диктовалось тогдашней модой. Впрочем, Джордж Вилльерс обладал изысканным вкусом. Детали его туалета замечательно сочетались, несмотря на все их изобилие, образуя совершеннейший ансамбль. Казалось, невозможно обойтись без любого из составляющих гармонию без опасения ее нарушить.

Сегодня же герцог выглядел просто ослепительно. Светло-зеленый атласный костюм с белоснежными волнами фламандских кружев, свободно ниспадавшими на светлые ботфорты из оленьей кожи, был украшен причудливым сплетением золотой вышивки и изумрудной отделки. Фетровая шляпа с белоснежными перьями, схваченными пряжкой с огромными изумрудами, подаренными Бэкингему королем Яковом. Эти драгоценные камни, должно быть, когда-то служили украшениями какому-нибудь вождю майя, поскольку были захвачены сэром Френсисом Дрейком[67] вместе с другими драгоценностями испанского королевского флота. Изумруды чуть поменьше украшали собою перевязь, к которой крепилась шпага с золотым эфесом изумительной ювелирной работы. Густые темные, с золотистым отливом волосы милорда, чуть волнистые от природы, красиво обрамляли его лицо, жившее ожиданием победы. Пленительная улыбка, пронзительный взгляд – все это внушало сомнения в стойкости бастионов Ее Величества королевы Англии.

Именно такой, еще не победитель, но исполненный уверенности в себе, уповающий на свою Фортуну Бэкингем предстал перед Генриеттой Французской.

В это утро Генриетта выглядела так же прекрасно, как и всегда. Ее повседневное платье из переливчастого восточного шелка прекрасно гармонировало с ее глазами, изменчивыми, словно море. Несколько ниток жемчуга на шее и в волосах – вот и все украшения, малочисленность которых явно свидетельствовала о том, что королева, в отличие от герцога, ничуть не собиралась производить впечатление.