Не гаси свет - Бернар Миньер

— Рассказывай. По телефону у тебя был совершенно «перевернутый» голос. И выглядишь ты сейчас не лучше. Начинай, мы никуда не торопимся…

— Знаешь, я, пожалуй, выпью; налей мне полбокала.

Леонард встал, и Штайнмайер заговорила ему в спину — медленно и спокойно, стараясь быть максимально честной и по возможности объективной. Он слушал молча, а когда она закончила, присвистнул. Взгляд у него был задумчивый, обращенный внутрь себя — так выглядят люди, пытающиеся припомнить аналогичные случаи из собственной жизни.

— Похоже, дело серьезное, — сказал мужчина наконец, и Кристина поняла, что услышанное его всерьез обеспокоило.

Она знала, что в устах Лео слово «серьезный» означает «тяжелый» или «тревожный», то есть «драматичный». Наверное, именно это слово он употребил, когда работал с двумя русскими космонавтами на станции «Мир» и у них вышел из строя и загорелся запал-нагреватель генератора кислорода. По официальным данным, пожар продлился девяносто секунд; в действительности же они боролись с огнем целых четырнадцать минут и надышались ядовитыми парами этиленгликоля. Когда на изношенной станции впервые отключилось все электричество и она погрузилась в темноту, Фонтен сказал: «На сей раз все серьезно, парни». Кристина воображала, как он произносит эту фразу — совершенно спокойно, «без нервов», а неуправляемая станция готовится навсегда отчалить в темные глубины космоса.

— Ты абсолютно уверена, что все произошло именно так? — уточнил ее собеседник.

Такая постановка вопроса женщине не понравилась, но она не взорвалась — не осталось сил.

— На что ты намекаешь? — вздохнула она в ответ. — Считаешь меня мифоманкой?

— Ты даже не догадываешься, кто за всем этим стоит? — спросил Лео, проигнорировав ее замечание.

Кристина ответила с секундной задержкой:

— В какой-то момент я подумала на тебя…

Астронавт вздернул бровь.

— На меня?

— Н-н-ну… Я бросила тебя месяц назад, сказала, что между нами все кончено, и вдруг кто-то принимается портить мне жизнь…

— Надеюсь, ты шутишь?

В голосе Фонтена прозвучал гнев, и журналистка, несмотря на драматизм момента, подумала, что ей все-таки удалось пробить его защитную броню.

— Я ничего не понимаю, Лео… Корделия не может действовать одна, ее интересуют только деньги, — попыталась объяснить она.

— Не важно, все слишком далеко зашло, нужно предупредить полицию.

— А ты не забыл, как они отреагировали, когда я принесла им письмо?

— Я все помню, но иного выхода нет. Если хочешь, я пойду с тобой.

Кристина покачала головой. Что подумают легавые, если она заявится в комиссариат в сопровождении женатого мужчины, которого через секунду все узнают в лицо?

— Не самая удачная идея… — покачала она головой.

Космонавт посмотрел ей в глаза.

— Ты должна пойти в полицию, Кристина. Время уже упущено. Ты потеряла работу! А то, что случилось с Игги, вообще ни в какие ворота не лезет… Это не просто преследование… Кто-то хочет причинить тебе вред. Он проник в твою квартиру. Покалечил собаку.

Мадемуазель Штайнмайер болезненно сощурилась. А то она не знает… Страх ледяной рукой скрутил ее внутренности. Она отчаянно ищет выход, просит о помощи, а он предлагает обратиться к служителям закона! Если даже Лео не видит иного выхода, что остается ей, слабой женщине?

Фонтен почувствовал смятение бывшей подруги и накрыл рукой ее ладонь.

— Не расстраивайся. Мы найдем решение… Действовать нужно методично. Для начала тебе следует на какое-то время переехать из дома в гостиницу.

— А куда девать Игги?

— Возьми псину с собой. Или поручи кому-нибудь о нем позаботиться — родителям или друзьям.

«Каким друзьям?» — едва не сорвалось с губ Кристины.

— Может, поживешь у меня несколько дней? — спросила она. — Скажешь жене, что у тебя деловая поездка.

Журналистка знала, какая насыщенная у Лео жизнь: придя в эфир на «Радио 5», он подробно рассказал, как привыкал к «гражданке», когда перестал летать в космос. Некоторое время руководил тренировочным центром в Кёльне и работал консультантом над проектом АСД[50] — беспилотного грузового корабля, предназначенного для доставки свежих запасов для экипажа МКС. Потом основал свое дело — GoSpace, филиал Национального центра космических исследований, который организует научные полеты по параболической траектории на борту «Аэробуса А300 ZERO-G» (штаб-квартира находится в промышленной зоне аэропорта Тулуза-Бланьяк). Кроме того, Лео Фонтен стал одним из главных разъездных представителей ЕКА — Европейского космического агентства. Его основной обязанностью было пропагандировать пилотируемые полеты и покорение человеком космического пространства, выступать перед широкой публикой, депутатами, преподавателями и студентами университетов.

Космонавт бросил на нее раздраженный взгляд.

— Это невозможно. Но мы должны что-то предпринять… Хорошо, что ты мне рассказала. Кто еще в курсе?

Кристина вспомнила Макса, сидящего на диване у нее в гостиной — в грязном пальто, со спутанными волосами и длинной бородой.

— Никто… — ответила она. — Жеральд на нынешней стадии наших отношений вряд ли мне поверит.

Леонард бросил на нее еще один взгляд, на сей раз — понимающий.

— Он ведь не знал о нас, я прав?

Женщина покачала головой.

— Вот как мы поступим: ты отправишься в полицию, а я наведу справки, — заключил Лео.

— Наведешь справки?

— У меня есть связи в Общественной безопасности. Попробую узнать, не было ли в Тулузе и окрестностях подобных случаев, подавали ли женщины заявления о преследовании, расследовали эти случаи как положено или нет. Существует ли список потенциальных подозреваемых…

Фонтен подошел к столу, взял листок бумаги с логотипом отеля, ручку и вернулся к Кристине:

— Для начала составим список людей, с которыми ты встречалась в последние месяцы, и тех, с кем у тебя были разногласия. Называй даже тех, кто вызывает хоть малейшее подозрение. Посмотрим, что удастся раскопать.

— Как ты собираешься это сделать? — недоверчиво прищурилась Штайнмайер.

Космонавт одарил ее загадочной улыбкой:

— Ну, я человек со связями…

Несколько имен сразу пришли журналистке в голову: Бекер, мачист-придурок, глава информационной службы «Радио 5», соседка Мишель, Дениза… Еще люди… Неприятно вдруг осознать, что врагов у тебя больше, чем друзей. Однако парадокс: чем длиннее становился список, тем легче становилось у нее на душе. Этот мерзавец наверняка один из тех, кого она перечислила.

— Да уж, — сказал Лео, когда они закончили, — умеешь ты заводить друзей… Голову даю на отсечение — твой мучитель в этом списке.

Он был прав. И как она сама не додумалась! Нужно было действовать и рассуждать логически…

— Повторяю свой вопрос: как ты собираешься действовать? Я хочу знать, — потребовала ответа Штайнмайер.

Леонард снова хитро улыбнулся.

— Есть один частный детектив… Мой должник. Несколько лет назад он затеял нелегальное расследование, хотел покопаться в деятельности моей компании: чистой воды промышленный шпионаж… Его наняла заграничная конкурирующая фирма. Я поймал голубчика с поличным, но в полицию не сдал, а предложил сделку: я не подаю жалобу, а он сворачивает свою бурную деятельность и будет должен мне услугу. Я собирался использовать его для расследования, скажем так, коммерческих, а не частных вопросов… но это уже не важно.

Детектив, друзья-сыщики… Да, она не ошиблась, позвонив Лео. Он не из тех, кто опускает руки… По поверхности сознания скользнула мысль: «А что на его месте сделал бы Жеральд?», но женщина от нее отмахнулась. Ее душу заливала благодарность к бывшему любовнику.

— Расслабься, — мягко повторил тот. — Все будет хорошо.

Он долил шампанского в бокал Кристины, обошел стул и положил руки ей на плечи:

— Позволь помочь тебе.

— Лео…

— Да?

— Спасибо.

Сильные нежные пальцы Фонтена разминали ее плечи — он всегда так делал, если она не могла справиться с напряжением, массировал ей трапециевидную мышцу и шейные позвонки. Журналистка закрыла глаза. Она чувствовала, как разогревается и оживает ее тело, как уходит боль из затылка. Глоток шампанского… Как вкусно! Пузырьки золотистого вина веселили мозг.

— Помнишь ту гостиницу в Невшателе, на озере? — спросил космонавт. — Мы жили в роскошном номере на сваях и по утрам любовались парусами, птицами и горами на горизонте…

Еще бы она не помнила один из редких уик-эндов, который они провели вместе… Солнечные блики на озерной глади, похожие на отблески слюды, белизна парусов и чаек, стол, накрытый к завтраку над тихо плетущейся водой, — и гора вдалеке. Они прожили там два дня, а ей хотелось остаться на месяц, на год…