Экзамен на профпригодность - Андрей Величко

- Василий Лукич, да кто ж знал, что они такие честные? Прямо под носом ему, гаду, вилку оставил, а он не взял.

- При чем тут честность? Смотреть надо было, кому под нос ее подсовываешь! Я же вам ясно говорил - первым делом убедиться, что на одежде окучиваемого есть карманы. Ежели их нет, то куда он твою вилку сунет - за щеку, что ли? И кроме того, этот вообще пьян был сверх всякой меры. Он и пушку-то под своим носом небось не увидел бы, не то что вилку. Ладно, чего уж после драки кулаками махать. Собирайтесь, ребята, скоро «Заря» придет. Да заранее мне список составьте, кто свою бабу с собой берет, а кто здесь оставляет! Ответственный - ты, Михеев. А то знаю я вас, до последнего тянуть будете.

Глава 27

- Питер, может действительно новый дворец построим? - вздохнула императрица, грустно смотря на разгром в Большом ассамблейном зале Лефортовского дворца. - В Нескучном саду, сразу за имением Саломатина.

- Думаешь, трудно будет этот привести в порядок? - удивился Новицкий.

- Нет, чего здесь трудного, но ведь тесно тут. Узел связи перенести пришлось - куда это годится? Императору, чтобы радиограмму принять или отправить, на коня лезть приходится!

- Ничего, скоро мотоцикл построим.

- Еще хуже получится - он же реветь на всю Москву будет!

- Ревели спортбайки с прямотоками, да и то в саломатинском ноутбуке, в жизни они, насколько я помню, все же не так шумели. Ну а нам такие излишества ни к чему, сделаем что-нибудь простенькое вроде мопеда. Насчет же дворца - почему бы и нет? Я над этим тоже думал. Своими средствами поучаствуешь?

- Конечно!

- Тогда с тебя проект, и начинаем строить. На время ремонта переедем куда-нибудь или здесь останемся?

- Да наверное здесь. Я смотрела - наши покои практически целы, только пару стекол вставить. И гарью не воняет, пожар до них далеко не дошел. А вот Михаилу с Амалией действительно жить стало негде, так что пусть они в Узкое едут. Может, подарим его им насовсем?

- Можно, заслужили, - согласился император. - Особенно Михаил.

- А мне кажется - особенно Амалия, - усмехнулась императрица.

- Она тоже отличилась?

- Насколько я успела понять из расспросов, да.

- Интере-е-есно... - протянул его величество. - Михаил подстрелил двенадцать нападавших. А эта валькирия тогда сколько?

- Ни одного.

- Так в чем же дело?

- Именно в этом. Грамотный командующий должен не палить из ружей да револьверов и не с саблей на врага бросаться, а сидеть в безопасном месте, все знать, все видеть и на все реагировать.

- Начет сабли - это ты про Миниха? Зря, у него другого выхода не было, он же этим гадам чуть ли не первым попался. Врачи говорят - если не случится чуда, не жилец. Жаль, в другом варианте истории он прожил подольше, а здесь чудо вряд ли случится, больно уж ослаб генералиссимус здоровьем после крымского похода. Наверное, оттого, что там в ссылке он вел здоровый образ жизни, а тут, в столицах - не очень. Но все же, отчего ты решила, что командовала обороной Амалия? Я кого ни расспрашивал, все говорили - Наташа Хованская, это которая Бурбон.

- Да, хорошая девочка, и исполнительная, и с инициативой, но она была ординарцем у Амалии и передавала ее приказы.

- Точно?

- Почти наверняка да.

- Тогда нам, наверное, следует определиться в вопросе возможной женитьбы на ней Михаила?

- Хорошо, давай определимся, - кивнула императрица. - Значит, я - за, ты тоже, мнение молодых не спрашиваем, потому что, во-первых, и так его знаем, а во вторых - из соображений самодурства, императорам положено. Фридриха, что ли, спросить для приличия?

- Разумеется. Пожалуй, сегодня же пошлю гонца с личным письмом. А мы потихоньку начнем готовиться к свадьбе. Как смотришь, если попрошу тебя заняться этим? Что-то неохота мне такое событие Мавре доверять, а у меня не получится.

- Ладно, хватит прибедняться, лучше нашу свадьбу вспомни. Меня так до сих пор в дрожь бросает! В общем, пусть подготовкой все-таки занимается Шувалова, а я за ней присмотрю. Да, и скоро нам хоть что-нибудь расскажут о причинах произошедшего?

- Поспешность нужна только при ловле блох, - напомнил жене император. - Не будем торопить профессионалов. А бунт - да, очень странный. Не просто бессмысленный, русскому бунту таким положено быть по определению, но ведь еще и дебильный! К тому же оба заводилы мертвы, так как в первых рядах на штурм бросились. В общем, как хоть что-то прояснится, нам непременно расскажут.

В это же время в Берлине король Фридрих, которого уже иногда за глаза называли Великим, тоже беседовал со своей женой.

- Ты считаешь, что этим гвардейцам можно верить? - решил уточнить

- Думаю, что да. Все сходится.

- Но кому, черт возьми, из наших могла понадобиться моя смерть? И, главное, у кого хватит решимости это все организовать?

- А если это не наши?

- Кто тогда - англичане?

- Разумеется. Вспомни, что в таких случаях говорили римляне - «куй продэст?». То есть - кому выгодно? Им больше всего, причем при любом исходе покушения, хоть оно увенчается успехом, хоть нет. Единственное, чего островитяне не предусмотрели - это что исполнители нам сразу все расскажут.

- Да, это удачно получилось. Наверное, их надо наградить. Как думаешь, чем лучше?

- Дарованием прусского дворянства. Денег у них и своих хватает.

Король удовлетворенно кивнул. Расставаться с деньгами, когда без

этого можно было обойтись, он не любил. Но и оставлять услуги без награды тоже было нельзя, он это отлично знал, а тут все так удачно повернулось.

Елизавета тоже была довольна и вообще пребывала в предвкушении. Дело в том, что влюбленность, некогда существовавшая у них с Фридрихом, давно прошла, и теперь супруги, не порывая отношений друг с другом, иногда позволяли себе слегка развлечься на стороне. Каждый

был более или менее в курсе похождений своей дражайшей половины, но смотрел на это снисходительно. Оба по молчаливому согласию соблюдали условие - не учинять скандалов и не выпячивать свои шалости на всеобщее обозрение.

Король занимался подобным несколько реже королевы. Просто потому, что у него было гораздо меньше свободного времени. А у Елизаветы, естественно, его было больше, и она, покинув королевский кабинет и направляясь в свои покои, размышляла, кого из братьев Орловых можно осчастливить своей взаимностью. Лучше всего, конечно, Владимира - такой милый, такой молоденький! Но глупый. Григорий - этот, без всяких сомнений, настоящий мужчина, и, не будь он таким дураком, вопросов бы не было. Да, пожалуй, решено - именно Алексей. По крайней мере, с него надо начать. А потом можно будет сделать выбор... как же это говорил Петенька... ведь какие умные слова были... а, вспомнила - «на основе экспериментальных данных».

Когда супруги долго живут вместе, они даже в мыслях становятся похожи, и прусская королевская чета не являлась исключением. Сразу после ухода жены король попытался вспомнить имя недавно появившейся в Берлине испанской дворянки, год назад овдовевшей в Мексике и по связанным с наследством делам прибывшей в Пруссию. Как же ее зовут - Мария-Луиза де Хирон или Мария-Элиза де Кирос? Впрочем, какая разница - женщина она потрясающая, а с именем можно будет разобраться по ходу дела.

В чем-то король был прав - дама действительно недавно прибыла из Мексики. Но вот туда она попала с острова Тобаго, а до того обитала не в Испании, а в России, где три года назад с отличием закончила обучение в Институте благородных девиц.

В России расследование апрельского бунта было в первом приближении завершено только в конце мая. Столь много времени потребовалось оттого, что больно уж он был нелогичным и вообще смог произойти только благодаря совпадению во времени трех событий - отъезда императора в Тулу, императрицы - на Плещеево озеро и, кроме того, весеннего половодья Яузы, снесшего деревянный мост, по которому семеновцы могли кратчайшим путем попасть из казарм к Лефортовскому дворцу.

Расследование сдвинулось с мертвой точки после того, как во время допросов выживших участников бунта всплыло упоминание о князе Михаиле Волконском. Его на всякий случай взяли. И тут, в значительной мере неожиданно для допрашивающих, на свет божий явились интересные факты. Правда, с некоторым опозданием, ибо второй секретарь английского посольства Георг Фокс спешно отбыл на родину еще в середине апреля. Послу же предъявить было нечего, но даже и будь что - с дипломатической неприкосновенностью, хоть она пока и не зафиксирована соответствующими договорами, лучше зря не шутить. Разумеется, посол мог случайно откушать каких-нибудь специфических грибочков или подвергнуться укушению бешеной собакой, но зачем? Он же исполнитель, уберешь этого - пришлют другого, и придется тратить силы и деньги на прояснение того, чего от него можно ждать. Этого-то мы уже более или менее изучили, а инициатива явно исходила с самого верха. Примерно так император объяснил Елене, когда они обсуждали итоги расследования.