Хозяин вечности. Дочь наемника - Олег Костенко

Роман понимающе кивнул, зная насколько редки псионики среди человеческой расы.

– Пожалуй, на их месте я поступил бы так же, – признался он, – слишком сильный козырь.

Потом парень немного подумал.

– Первети всё-таки надо сказать, – решил он, – иначе не объяснишь, почему копать надо именно здесь.

Руководительница рассматривала голографическую, с привязками к местности, карту раскопок. Повинуясь жестам её руки, изображение медленно поворачивалось, демонстрируя разные участки и изменяя масштаб. Герда видела подробное изображение траншей вокруг пирамиды. Похоже на карте была зафиксирована любая находка, даже самая незначительная.

Девочка поискала глазами, отмечен ли недавно найденный ей механизм. Из-за постоянных разворотов карты это заняло чуть больше времени, чем она ожидала, но значок в нужном месте был.

Наконец карта неподвижно застыла и Первети повернулась к гостям.

– У меня такое чувство, – сказала она, внимательно их, оглядев, – что вы хотите поведать мне о чём-то, ну просто немыслимо интересном.

И она лучезарно улыбнулась, немного напомнив Герде Инори.

Роман Брутов степенно кивнул. Когда надо он умел быть очень солидным.

– Да, шеф, в общем, дело такое…

Тина Первети внимательно оглядела обоих.

– Значит псионик, – пробормотала она, – весьма интересно.

Потом задумалась, казалось о чём-то своём.

– Надеюсь, вы понимаете, что всё это конфиденциально? – спросила Герда.

В невольном подражании Роману, она тоже перешла на деловой тон.

Первети кивнула.

– Понимаю. Тебе незачем повторятся. Скажи, ты абсолютно уверена, что там, что-то есть?

Теперь пришла очередь кивнуть Герде.

– Да.

Для неё это было почти то же самое, что увидеть глазами.

Шефиня невольно заинтересовалась.

– А как это вообще выглядит? Я имею в виду для псионика. Мне всегда было интересно.

Герда немного задумалась, пытаясь объяснить ей.

– Трудно объяснить не псионику, – призналась она. – В любом месте существует вероятностный фон. Природные процессы всегда стремятся к энтропии: у них вероятности максимальны. Но жизнь и разум нет! Тут уже фон другой. Вокруг искусственных объектов всегда другие вероятности бытия.

– На том месте отличия не значительные: слишком давно всё было. Но характер их никакого сомнения не вызывает: в земле находится довольно солидный артефакт. Простите, я наверно довольно сбивчиво объясняю.

Начальница археологической партии едва заметно качнула из стороны в сторону головой.

– Напротив, я суть уловила. Хорошо, я подумаю, что можно по этому поводу сделать.

Последняя реплика несколько удивила Герду, которая ожидала по поводу находки, куда большего энтузиазма. Но она тут же поняла, что Первети, попросту связана её просьбой об анонимности.

Сквозь прозрачную стенку из коридора хорошо просматривалась скудная обстановка двухместной палаты: две кровати с тумбочками в изголовье, рядом с тумбочками стояла какая-то аппаратура. В стене над каждой кроватью было по медицинской панели.

Зимин знал, что прозрачность стенки односторонняя: с той стороны их не было видно. Это даже если бы было, кому смотреть. Одна из кроватей была пустой. Лежащей же на другой, бездумно смотрел в потолок. За последние несколько часов его положение совершенно не изменилось.

– Их было здесь двое, – пояснил пришедшей с ним троице врач-кавай, – с одинаковыми симптомами. – Но второй вчера внезапно скончался.

– Почему? – поинтересовалась Инори.

– Мы не знаем. Просто внезапно остановилось сердце.

– А, – он вдруг очень эмоционально взмахнул рукой, – с тех пор как их доставили с потерявшей управление яхты, никто так и не смог поставить им мало-мальски вразумительного диагноза.

Горд, Инори и Олдрин переглянулись. Всё это очень походило на случай Груздина. Вообще разумных нырнувших в трещины было куда больше, нежели ожидал Горд. Спектр личностей был широким: от фанатиков исследований до психопатов. Вот только обратно вернулись из них считанные единицы. Если, конечно, слово вернулись вообще подходило к разумным необратимо утратившим собственное сознание.

– Вы сканировали у кого-нибудь из них мозг? – поинтересовалась Инори.

Её соплеменник кивнул.

– У обоих. Никаких изменений, даже на клеточном уровне.

Он помедлил.

– Но было такое впечатление, что мозговые импульсы либо вообще не идут сквозь синапсы, либо идут по очень странным путям.

Да, всё как у Груздина, – отметил про себя Горд.

Его догадка, наконец, нашла реальное подтверждение, но нельзя сказать, что бы он был этому рад.

– Это похоже на ваш случай? – поинтересовался врач у Инори.

– Один к одному, – весело прощебетала кавай, после чего оба принялись обсуждать медицинскую ситуацию.

Инори, одно время недолго работавшая врачом, теперь выдавала себя за посланницу некой медицинской организации, которую заинтересовали подобные случаи.

Сейчас кавай весело болтали на своём языке.

– Великолепная загадка! – собеседник Инори буквально излучал восторг.

Горд по собственному опыту знал, что кавай были способны получать удовольствие практически от чего угодно, шокируя этим многих людей. Это впрочем, не значило, что они были бесчувственны. Но сейчас Космогатор вдруг с удивлением обнаружил, что непринуждённая болтовня кавай вдруг вызывает у него раздражение.

Это его удивило. С чего бы? Неужели он ревнует? И внезапно, с абсолютной ясностью Горд понял, что именно так и обстоит дело. Это чувство было настолько неожиданно, что он невольно задумался.

Связь с Инори возникла, как своеобразная компенсация после ухода жены. Ему хотелось, что-то там самому себе доказать. Именно потому он и повёлся так легко на то дурацкое пари.

Не смотря на все культурные и расовые различия, им было хорошо друг с другом. Но слишком серьёзного значения он этой связи не предавал. К тому же Горд серьёзно сомневался, что кавай хранит ему верность: легкомысленное, с человеческой точки зрения, отношение к подобным связям было, в общем-то, характерно для большинства её народа. Неужели теперь его отношение с ней стало подниматься на новый виток?

Не сходи с ума, Горд, – оборвал он себя. Скорее всего, ты для неё просто способ приятно провести время. А откуда ты знаешь, что это так? – отозвался внутренний голос с едва заметной насмешкой. Ну, она конечно хороший друг, ей приятно находиться вместе со мной, но… А быть может ты просто не хочешь замечать очевидное? – ехидство во внутренним голосе сделалось теперь уже весьма явственным. Не хочешь нести ни за что ответственность? Что-то в жизни менять?

Не слишком ли далеко ты заходишь? – спросил Горд сам себя. Возможно, но откуда ты знаешь, что она к тебе чувствует? У вас, что уже был откровенный разговор? Неужели ты думаешь, что после всего того, что между вами было, после совместной работы на организацию, ты для неё просто игрушка? Нет не игрушка, конечно – мысленно возразил себе Горд. – Я уже говорил, что Инори хороший друг, но…

Усилием воли Зимин оборвал неуместный внутренний монолог. Самокопанием он займётся позже, когда останется в одиночестве. Однако обдумать ситуацию надо. Зимин вновь стал прислушиваться к разговору.

– Псионику вы, разумеется, пробовали? – вопросила врача Инори.

– Конечно. При больнице есть довольно неплохие адепты. Но они тоже ничего не сумели понять. Сказали только, что не смогли найти у поражённых и следа психической активности, даже на самом глубинном уровне.

– Даже так, – профессионально заинтересовалась Инори. Она и сама отметила у лежащего крайне упрощенный пси-спектр. Я и сама псионик, хотя и не очень сильный. Вы не позволите мне считать его психику?

Какое-то время врач колебался.

– Ладно, если вы обещаете не навредить пациенту.

Инори прошла в палату. Некоторое время она внимательно разглядывала покоящегося на койке, как и врач, он тоже являлся её сородичем. Потом возложила руки на лоб лежащего, сосредоточилась, подстраивая сознание, пытаясь почувствовать хоть какую-то психическую активность.

По началу всё выглядело так, словно её старания проваливаются в пустоту. Инори удвоила усилия. Какое-то время ей казалось, что она находится посреди холодной космической темноты, вдали от самых дальних галактик. Потом она смогла различить в черноте едва заметные структуры.

Инори сосредоточилась ещё больше, усилила активный зондаж. Повеяло холодом. Что-то шевельнулось в глубинах, очень злобное и безличное. Инори охватило чувство сильной опасности. Она попыталась разорвать связь, но это почему-то не удавалось. Откуда-то из неведомых далей, используя в качестве ретранслятора спящий мозг пациента, в неё устремилась некая зловещая тёмная сила.