Испанский театр. Пьесы (сборник) - Хуан Руис де Аларкон

На перевалах Гуадаррамы

И что король сумел собрать

Здесь строй полков своих надежных,

Боюсь, нам будет невозможно

В бою открытом устоять.

Вот план – я в легкие отряды,

Квадрильи, вас хочу свести,

Пять по пяти, шесть по шести,

Чтобы, занявши все преграды,

Вы стерегли их день и ночь,

Могли в горах перекликаться,

На тревожный клич собираться,

Друг другу в случае помочь.

Пусть в каждой стычке, в каждом деле

Не больше будет человек,

Чем с нас потребует набег

Иль завершенье нашей цели.

Еще одно. Мы каждый путь,

Тропу, и скалы, и природу

Должны учесть, чтоб пешеходу

Не дать возможность проскользнуть.

Так наша хитрость всех обманет

И всех, конечно, проведет.

Власть нашу силу не учтет

И нас преследовать не станет.

Камачо. Вот это план!

Дон Фернандо. Нам от врага

Средь этих скал на выси вьюжной

Себе найти опору нужно,

Где не была еще нога.

Стеной от ветра и от снега

Мы это место оградим,

Мы лагерь здесь соорудим

И стан для общего ночлега.

Там будут женщины варить

Нам пищу и чинить нам платье,

Нас принимать в свои объятья,

И там мы сможем говорить

О том, как дело нам направить.

Камачо. Постой! Кто это? Пешеход.

Дон Фернандо. Камачо, взяв двоих, вперед,

За ним! Ко мне его доставить!

Камачо. Ну, наша троица пошла.

Уходят Камачо, Корнехо и Харамильо.

Дон Фернандо. Вы ж дальше от людского взора

В горах укройтесь.

Разбойники уходят.

Сцена II

Дон Фернандо, Теодора.

Дон Фернандо. Теодора,

Как ты разбойницей мила.

Привыкла ты к другой добыче —

Куда ценней, – не хмурь же бровь:

К твоим ногам несут любовь

Сердца – таков ее обычай.

Теодора. В тебя я верю, и мне жаль,

Что ты прибегнул к этой лести.

О милый мой, когда мы вместе,

Бессильна надо мной печаль.

Сцена III

Камачо, Корнехо и Харамильо. Все трое в масках. Они ведут альгуасила[40]. Те же.

Альгуасил. О, если человечны вы,

Возьмите все, но пощадите

Мне жизнь! Подумайте, жестокость

Позорит мужество…

Камачо. Иди!

И рта не открывай.

Дон Фернандо. А кто ты?

Альгуасил. Я – альгуасил, себе на горе.

Камачо. Скажи верней, на горе мне:

Меня твои схватили руки,

Но Богом я клянусь, не так

С тобой покончим мы сегодня.

Дон Фернандо. Скажи, что нового в Сеговье?

Альгуасил. Там с уст у всех не сходит имя

Ткача Педро Алонсо.

Дон Фернандо. А!

Что ж говорят о нем?

Альгуасил. Всего

Не перескажешь. Сотни разных

Правдивых вымыслов. Молва

Потом сама их утверждает.

Дон Фернандо. Да, он большой преступник.

Альгуасил. Правда.

Ни древность, ни века другие

Еще не видели в Кастилье

Такого негодяя.

Камачо (в сторону). Сам

Он языком своим костер

Себе готовит.

Дон Фернандо. А скажи,

Его пытаются схватить?

Власть принимает меры?

Альгуасил. Как же!

Две тысячи дукатов тот

Получит, кто его живого

Доставит в город.

Дон Фернандо. Тщетный труд!

Я слышал, – от кого, не помню, —

Укрылся он в Андалусии,

От мавров ищет он защиты.

И если срочных мер не примут,

Так будет он неуловим.

Альгуасил. Сейчас внушают больше страха

Знамена нехристей, – они

Уже в Толедо показались,

Войной Кастилье угрожая.

Дон Фернандо. Теперь ответь, куда ты шел?

С какою целью?

Альгуасил. Шел в Мадрид.

Граф дон Хуан меня направил

Разведать тайно, не укрылся ль

Там некий Гарсеран Молина.

Дон Фернандо. С тобою много денег?

Альгуасил. Мало.

Дон Фернандо. Так за последнее ты время

Совсем не грабил?

Альгуасил. Стало трудным

И бездоходным альгуасильство.

В столице жить – одна беда.

Теперь идут на преступленье

Лишь бедняки, кто ж побогаче —

Те не грешат совсем. Людей

Не добродетель исправляет,

А скупость… В ссору не вступает

Тот, кто обижен, из боязни

Рискнуть своей мошною. Тяжбу

Истец кончает миром. Страстный

Любовник забывает страсть,

А если, на его беду,

Кого мы и захватим с дамой,

Чтобы избегнуть штрафа, он

Готов пойти на смерть скорее,

Чем впасть вторично в грех. Забыто

Совсем взиманье десятины[41],

А если кто и соберется

Ее взыскать, так тут же сам

Он предлагает мировую

И суд третейский. Словом, друг,

Так стала маленькая пташка

Умудрена, что хищной птице

Нет от нее житья.

Дон Фернандо. Хочу

У Бога заслужить прощенье,

Все отобрав, что взял ты сам.

Все, до последнего реала,

Отдать ты должен, если ж скроешь,—

Заплатишь жизнью.

Альгуасил. В кошельке

Вот этом маленьком найдете

Вы цепь и перстенек. Вот все,

Что я имею.

Корнехо. А вдобавок

Отдашь ты епанчу и платье.

Альгуасил. Я все отдам тебе охотно.

Камачо. Ну, а теперь отдай и жизнь. (Хочет ударить

его кинжалом.)

Дон Фернандо. Не убивай его.

Камачо. Да разве

Не он – виновник всех несчастий?

Он задержал меня!

Дон Фернандо. Пусть так,

Но если действовал он только

Как представитель власти, он

Не оскорбил тебя арестом, —

И у тебя причины нет

Его карать.

Камачо. А разве мало,

Что сам он альгуасил?

Дон Фернандо. Да, мало!

И знай, что мне несносны люди

Те, что готовы ненавидеть

Всех представителей закона

За то лишь, что они должны

Блюсти закон. Скажи, ужели

Власть не нужна совсем? А если

Нужна, кому же, как не людям,

Осуществлять ее? Ответь!

Иль хочешь ты, чтоб аресту

Там, где преступников так много,

Не подвергался уж никто?

Хотя профессию свою

Успели сделать альгуасилы

Всем ненавистной, все ж они

Жизнь сохранить себе сумели

Средь множества своих врагов,

И, стало быть, в них польза есть.

А кто же больше альгуасила

Врагов имеет в этом мире

При их продажном ремесле?

Малейший их проступок сотни

Находит злейших хроникеров.

Иди же, друг…

Камачо. Сеньор, дозволь

Хоть ухо мне ему отрезать!

Дон Фернандо. О нет, ни волоса не дам

Снять с головы его! На подвиг

Высокий призван тот, кто входит

В мою дружину.

Камачо. Мне довольно

Твою услышать было волю.

Альгуасил. Живи, как феникс, сотни лет,

Но раз ты так великодушен,

Так благороден был со мной,

Дай денег мне, чтоб мог добраться

Я до Мадрида с ними.

Камачо. Жизнь

Ему мы пощадили. Пусть

Прочь убирается отсюда —

И без излишних просьб! Верну

Жезл добродетели ему,

Покроет он его расходы.

Мы зверю когти оставляем, —

Он пищу сам себе найдет. (Вручает альгуасилу его жезл.)

Альгуасил уходит.

Сцена IV

Крестьянин, дон Фернандо, Теодора, Камачо, Корнехо, Xарамильо.

Крестьянин (поет за сценой).

Так худа такая рожа,

Так толкает всех локтями,

Что ни дать ни взять похожа

На бильярдный кий с шарами. (Входит.)

Камачо. Постой, приятель, брось игру.

Крестьянин. Я постою, хоть мало стою.

Камачо. Садись, дружок, вот здесь со мною.

Откуда?

Крестьянин. Навещал сестру,

Невесту… нашего сословья

Жених из Гуадаррамы. Жар

Свалил, спешу…

Камачо. Куда?

Крестьянин. В Вильяр —

Село такое близ Сеговьи,

В двух милях, у подножья гор…

Дон Фернандо. А кто в селе у вас богаче

Других?

Крестьянин. Я вижу, не иначе

Как об осле меня, сеньор,

Спросить ты хочешь. На примете

Есть ослик, точно, чудо он…

Владеет им Блас Чапаррон.

Дон Фернандо. Нет, к черту всех ослов на свете!

Кто всех богаче?

Крестьянин. Ваша честь

И вправду надо мной смеется, —

В селе богач вдруг заведется!

А впрочем, стой… И, точно, есть.

Уж так красива, так нарядна,

Что не один по ней пастух

Зачах с тоски, и ходит слух,

Что у нее запас изрядный

Вещиц отменных…

Камачо. А супруг

Есть у нее?

Крестьянин. А кто их знает:

Себя девицей называет.

Камачо. Как звать?

Крестьянин. Кларьяной.

Дон Фернандо. Сколько слуг

При ней?

Крестьянин. Как требует обычай,

Одна служанка состоит.

Камачо (в сторону). Мой разыгрался аппетит