Кровавая плата - Таня Хафф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вики ковыряла краешек картонного стаканчика с кофе. Генри хотел, чтобы пресса прекратила писать о вампирах, чтобы защитить себя, и Вики готова была сделать все, что может. Ей стоило раньше понять, что Генри не единственному грозит опасность. Картон порвался, и горячий кофе пролился ей на руку.
– Тоже мне, сыщик. Я могла бы треснуть тебя дубиной по голове, а ты даже не заметила бы, что я здесь.
– Как?..
– Я зашла через маленькую дверь на восточном углу, ваше следовательское величество. – Анна Фэллоуз заняла место напротив Вики и высыпала первый из четырех пакетиков сахара в кофе. – Что такого важного стряслось, что ты вытащила меня в дождь?
Вики потыкала маринованный огурец палочкой для размешивания сахара, гадая, с чего начать.
– Сегодня утром убили женщину…
– Прости, что приходится спустить тебя с небес на землю, но женщин убивают каждое утро. Что такого особенного в этой смерти, что ты решила поделиться со мной?
– Здесь все иначе. Ты сегодня разговаривала со своей редакцией? Слышала новости?
Анна подняла глаза от розана с говядиной.
– Вот только не начинай, Вики. Сегодня пасхальное воскресенье, и у меня выходной. Я и так всю неделю барахтаюсь в этом говне.
– Тогда позволь, я расскажу тебе об Анике Хэндл. – Вики взглянула на свои записи, скорее чтобы собраться с мыслями, а не освежить информацию. – Все началось с газет и статей о вампирах…
– И ты туда же! Ты не поверишь, сколько ненормальных позвонило в редакцию за последние недели. – Анна отхлебнула кофе, поморщилась и добавила еще пакетик сахара. – Только не говори мне, что дети напуганы и ты хочешь, чтобы я написала о том, что вампиров не существует.
Вики подумала о Генри, который прятался от дневного света в двух кварталах от кафе, затем о молодой женщине, которую проткнули заостренной хоккейной клюшкой – удар был настолько сильным, что ее не просто проткнули, а пригвоздили к земле, словно насадили бабочку на булавку.
– Я хочу, чтобы ты написала как раз об этом, – сказала она сквозь стиснутые зубы.
Она выдала все жуткие подробности смерти Аники, как будто свидетельствовала в суде, при этом в голосе ее не осталось эмоций. Только так Вики могла довести рассказ до конца, не срываясь на крик и не начав швырять предметы.
Уже в самом начале Анна положила свой сэндвич, да так к нему и не вернулась.
– Пресса заварила эту кашу, – подвела итог Вики, – пусть пресса и поставит точку.
– Но зачем звонить мне? На месте преступления были журналисты.
– Потому что ты мне как-то раз сказала, что разница между колумнистом и репортером заключается в том, что колумнист может себе позволить не только задаться вопросом «почему?», но и попытаться найти ответ.
Брови Анны поползли вверх.
– Ты это запомнила?
– Я мало что забываю.
Женщины посмотрели на записи, и Анна тихонько фыркнула.
– Везет тебе. – Она подхватила бумаги и с разрешения Вики спрятала их в рюкзак. – Сделаю все, что в моих силах, но ничего не обещаю. В этом городе полно психов, и не все они читают мою колонку. Полагаю, мне не стоит спрашивать, откуда у тебя эта информация? – Такие подробности по большей части не сообщали прессе. – Забудь. – Она поднялась. – Я выкручусь так, чтобы не упоминать имени Челлучи. Надеюсь, ты отдаешь себе отчет, что испортила мне воскресенье?
Вики кивнула и смяла пустой стаканчик из-под кофе.
– Счастливой Пасхи.
«В настоящее время Генри Фицрой не может подойти к телефону, но, если вы оставите свое имя, номер и причину, по которой вы звоните, он с вами свяжется при первой возможности. Спасибо. Если это ты, Бренда, то я все сдам к сроку. Не волнуйся».
Когда прозвучал сигнал, Вики гадала, кто такая эта Бренда и о чем шла речь. Потом она вспомнила капитана Мачо и девушку с огромной грудью. Идея о том, что у вампира есть автоответчик, по-прежнему забавляла ее, хотя она понимала, насколько это практично, – создания ночи, добро пожаловать в двадцатый век.
– Генри, это Вики. Мне сегодня нет смысла приходить к тебе вечером. У нас нет никакой новой информации, и я совершенно точно не смогу помочь тебе со слежкой. Если что-то произойдет, позвони мне. Если нет, я свяжусь с тобой завтра.
Вешая трубку, она нахмурилась. Когда она говорила для автоответчика, ее голос напоминал Джека Уэбба, записывающего эпизоды «Драгнета»[10].
– Я съел дениш с сыром, – пробормотала она, поправляя очки на носу, – а Джо Пятница – пончик.
Она подхватила пальто и сумку и направилась к двери. После смены Челлучи будут ждать у его бабушки: по традиции пасхальное воскресенье проходило в компании тетушек, дядюшек, кузенов и отпрысков. Если только он не работал, ничто не могло отмазать его от празднования в кругу семьи. Если он получит необходимое от них – а учитывая то, что произошло с Аникой Хэндл, Вики сомневалась, что это возможно: какой бы любящей и поддерживающей ни была его семья, они не могли понять его злости и разочарования, – он будет не раньше восьми. У нее было время, чтобы изучить отчеты о происшествиях как минимум одного участка.
Пока она закрывала дверь, зазвонил телефон. Она остановилась, глядя в квартиру сквозь щель. Это не мог быть Генри. Это не мог быть Челлучи. Корин все еще не вернулась в город. Скорее всего, звонила мама. Вики закрыла дверь. Сегодня она была не в том настроении, чтобы испытывать чувство вины.
– …а еще все кабели, удлинитель и сетевой фильтр. Короче, всю систему.
Вики постучала кончиком карандаша по отчету. Все ее знания о компьютерах легко уместились бы на головке булавки, и еще осталось бы место для пары ангелов, чтобы станцевать танго. Однако если она верно прочла цифры, то по сравнению с системой, которую украли из компьютерного магазина, маленький клон, что стоял у нее дома, был сродни счетам.
– Так-так-так… Крылатая Виктория собственной персоной.
Вики ощерилась. Затем чуть подправила положение губ, чтобы они напоминали улыбку.
– Старший сержант Гован, какой неожиданный сюрприз.
Не стараясь скрыть собственного недовольства, Гован схватил со стола отчеты и развернул свою грузную тушу к дежурному офицеру.
– Какого хрена здесь делает гражданское лицо? – Он потряс стопкой бумаг. – И откуда у нее разрешение на знакомство с отчетами?
– Ну, я… – начал дежурный сержант.
Гован перебил его:
– Кто ты такой, черт тебя побери? Это мой участок, и я решаю, кто
