Багамарама - Боб Моррис

Когда мы разделались с трапезой, мамуля Клариссы, также прозывавшаяся «матушка Персиваль», озаботилась ссадинами и порезами своего гостя. Внешне у матери с дочерью не было ничего общего, если не считать больших ясных глаз, которые точно буравили тебя насквозь. Матушка Персиваль была приземистой ширококостной женщиной с длинными седыми волосами, закрепленными на макушке в пучок. В те редкие минуты, когда эта не слишком словоохотливая женщина отваживалась заговорить, она изъяснялась на местном диалекте, торопливо проглатывая слова, так что я ничего не понимал. На ней была мужская фланелевая рубашка, длинная ситцевая юбка, высокие теннисные туфли поверх длинных белых гольфов, которые натягивались выше колен. Дородная хозяйка дома протерла царапины Дрыща мягкой мочалкой и повела его в примыкавшую к кухне комнатушку.

— Мамуля сейчас намешает ему таких снадобий, что и сказать жутко, — усмехнулся Педерсон. — Колдунья наша доморощенная.

— Смейся, смейся, — подначивала его Кларисса. — Да только как живот прихватит, сам к матушке побежишь, чтобы она чайку лечебного заварила.

— Так ваша мама врачует? — поинтересовался я.

— Ее здесь знахаркой называют, — не без гордости ответила Кларисса. — Знает травку от всякой напасти.

— А еще, если ты на какую милашку так сильно запал, что мочи нет, она наворожит, чтобы зазноба к тебе сама прибежала.

— Вот-вот, а может так наворожить, что ты ни в жисть ее не получишь, — усмехнулась Кларисса.

И принялась стрелять глазками.

— Тогда им там есть о чем пообщаться, — сказал я. — Глядишь, и рецептами начнут обмениваться.

Педерсон поедал глазами фаршированную крабью спинку, которая сиротливо лежала на блюде, и наконец сдался. Пока он жевал, я сказал:

— Кларисса, а вам, случайно, не приходилось видеть в доме Бирмы Дауни одну ее подругу, Чери Свонсон?

Кларисса закатила глаза и сказала:

— О да. Отлично ее помню. Такую штучку не забудешь.

— Она гостила здесь, на острове?

— Ага, обреталась до отъезда Бирмы, пока та не попала в аварию, — сказала Кларисса. — Они в одной компании: Зой Эпплквист, Тиффани и Бирма. Ночами буянят, днем отсыпаются. Пару недель так было. Не знаю, как здоровья у людей хватает…

— А мне Крисси Хайнман сказала, что у Тиффани был какой-то приятель.

— Да, но он всего пару раз наведывался. Я его и рассмотреть-то как следует не успела. Здоровяк, татуировка вокруг шеи.

Мы с Педерсоном переглянулись.

— Уж не наш ли это приятель Дуэйн?..

— И они все здесь торчали, пока Бирма не разбилась?

— Ага, — ответила Кларисса. — Как-то вечером всей компашкой отправились в «Альбери» на ужин, да потом еще дома бесновались чуть не до рассвета — я уж и спать легла. Такой галдеж подняли! Наутро встаю — нет никого. Будто сбежали. Бирма даже с отцом не попрощалась, как в воду канула. А через пару-тройку дней мы узнали про аварию.

— А как они познакомились? Бирма, Тиффани и Чери Свонсон?

— Про это Тиффани рассказывала. Они с Чери в каком-то клубе работали. Забавное такое название, забыла.

— «Киски-Ириски»?

— Ага, наподобие.

— Вы с Тиффани сдружились?

— Ну, во всяком случае, с ней проще, чем с Зой. Тиффани хотя бы не такая воинственная. Бывало, зайдет ко мне на кухню, поможет по мелочи. Она в готовке не сильна, и я учила ее лимонад смешивать для лорда Дауни. Уж очень он лимонад любит, пьет его утром, днем и вечером. Случалось, и джину туда плеснет. Так я приготовлю, а блондиночка отнесет лорду и сидит с ним, разговаривает. — Кларисса мечтательно улыбнулась. — А хозяину это нравилось. Что ж плохого, когда за тобой молоденькая девица ухаживает, да еще снует по дому в чем мать родила. Он даже ожил поначалу, таким бодрячком казался, а потом стал увядать на глазах.

— Она просила у него денег?

— Мне о таком неизвестно. Да у него и денег-то не было, чтобы раздавать направо-налево. Бедняга даже картины со стен продавать начал — лишь бы дочку ублажить — Бирма привыкла жить на широкую ногу. А у лорда-то ничего, кроме дома да мебели, уж и не осталось. Собственность, конечно, немалых денег стоит, он полновластный владелец. Впрочем, были у него кое-какие доходы, да только на самое необходимое.

Мы убрали со стола. Кларисса пошла в заднюю комнату проведать матушку с гостем, и тут мы услышали:

— Эй вы, друзья-приятели, идите-ка полюбуйтесь на это.

Кларисса стояла позади двери-ширмы при выходе на задний двор. На улице, под проливным дождем, стояли двое: Дрыщ держал зонтик над матушкой Персиваль, пока та, подсвечивая себе фонариком, выискивала какие-то листья в переплетении стеблей и веток, заполонивших почти весь задний двор.

— Мамочка хвастается своим садиком, — пояснила Кларисса. — Дождь льет как из ведра, а эти и в ус не дуют.

Педерсон сказал:

— Может, совместными усилиями надумают, как ураган отпугнуть.

Мужская половина собравшихся хотела помочь Клариссе с посудой, но та отправила нас отдыхать — мол, у нее свои хитрости да тонкости, и вообще не мужское это дело. Так что мы устроились в гостиной. За окнами ярко вспыхнула молния, раздался неимоверный грохот — аж дом зашатался и ставни заскрипели.

Мы сидели в тепле и слушали, как снаружи бушует ненастье. Потом я сказал:

— Ну что, будем готовиться к похищению? Тут меньше чем вчетвером не обойтись. С вечера подберемся на «Лоботрясе». Нечего откладывать: завтра же и отплываем.

Педерсон кивнул:

— В великих умах великие мысли.

Глава 52

К утру дождь более-менее прекратился, правда, ветер завывал за окнами, достигая пятидесяти миль в час. В два часа из Майами передали, что центр циклона Курт сместился на юго-запад от Большого Эксумы. Ураган пересекал мелководье Большой Багамской Банки, медленно и верно приближаясь к «океанскому языку», где дно резко обрывается, уходя под воду больше чем на милю. На этих глубинах, да еще в открытом море, штормить будет ужас как, сила ветра достигнет ста сорока миль в час, а это уже ураган четвертой категории. То-то крыши с домов посрывает.

Дальше, предсказывали синоптики, Курт пройдет между островами Андрос и Нью-Провиденс, минуя Нассау, а что будет потом — науке неизвестно. Лично я надеялся, что, пересекшись с Гольфстримом, ураган свернет на север и заденет Менорка-Бич по касательной. Так или иначе, восточному побережью Флориды и Джорджии здорово достанется.

Я купил еще одну телефонную карточку и набрал домашний номер Штеффи. Ну и устроила же она мне разнос — мол, какого черта не звонил!

— Уж не знаю, что и думать. Чуть с ума не сошла.

— Не бери в голову, пока все более-менее нормально.

— Ты узнал название банка, куда переводить деньги?

— Деньги хлеба не просят, пусть полежат пока.

— То есть как это?

— Послушай, что я тебе скажу…

Я рассказал ей про Дуэйна Кроу и про то, как Дрыщ обнаружил в пещерах Барбару с лордом Дауни.

— Неохота отдавать этим головорезам то, что Барбара с таким трудом зарабатывала. Пока есть какая-никакая надежда обойтись малой кровью…

— Когда будет известно наверняка?

— Пока не знаю. Процесс запущен.

— Обязательно позвони, как только что-нибудь прояснится, хорошо?

— Ладно.

— Точно?

— Обещаю.

Я вернулся на «Лоботряс»; Дрыщ с Педерсоном обретались на камбузе. Возле стола из тикового дерева стоял громоздкий кофр с поднятой крышкой. Инспектор извлек из него две винтовки и водрузил их на стол.

— «Энфильд-85», — провозгласил он. — Полная автоматика. Здешняя полиция закупила их в конце восьмидесятых, когда англичане закончили заварушку на Фолклендских островах. Поглядите-ка, что еще у меня есть.

Он извлек из кофра ружье и положил его на стол.

— Полуавтомат, магазин на двенадцать патронов. Упрощенная модель. Зато, если близко подберешься, Кроу запросто уложишь, — сказал Педерсон. — Ну, разбирайте, кому что.

Дрыщ отмахнулся — мол, у него свое оружие припасено. Скептицизма Педерсон не скрыл, но и давить на индейца не стал.

— Я ружье выбираю, — ответил я.

Инспектор вручил мне ружье и коробку патронов в придачу.

— Что-то мне подсказывает, Бриндли от «энфильда» не откажется.

— А сам что возьмешь? — спросил я.

— О, у меня такая вещь припасена, высший класс. Бриндли как раз за ней побежал.

Я не ответил. Педерсон внимательно меня изучал.

— Слушай, — сказал он. — Я вижу, ты не в восторге, что малец на дело пойдет, да только он парень не промах. Неплохо на море управляется, «Лоботряса» поведет. Надо же, в конце концов, чем-нибудь ему заняться. В форме щеголять да каску драить — это все не делает из человека полицейского. К тому же, когда мы в пещеры уйдем, придется на кого-то судно оставить.

Я протянул Педерсону ружье:

— Покажи, как с ним управляться.