Жар-птица - Джек Макдевит

– Видимо, нет. Такое случается крайне редко. Мы теряем по кораблю раз в тридцать лет или около того. Несколько недель все переживают, а потом забывают о происшествии. При этом на один потерянный корабль приходятся в буквальном смысле десятки тысяч спокойных рейсов, так что ничего удивительного.

– Пожалуй.

– Правда такова, что никто всерьез не верит в существование проблемы. Время от времени происходит поломка, или напивается пилот, или обнаруживается дефектный ротор. Что угодно. И мы вполне обоснованно полагаем, что одной-единственной причины не существует. Чейз, я знаю, для вас с Алексом это личное дело. Мне очень жаль. Если Робин и вправду что-то нашел, он никому об этом не рассказывал – по крайней мере, нам об этом неизвестно. Где-то должен быть его блокнот, но никто не знает где. Возможно, если бы мы нашли его, все было бы намного проще. – Она посмотрела мне в глаза. – Мне больно об этом думать, но при большей открытости Робин мог бы получить некоторую поддержку. Тогда мы, вероятно, не потеряли бы «Капеллу». И «Эбонай». – Она глубоко вздохнула.

На стене моего кабинета висела фотография Гейба с совком в одной руке и тазовой костью в другой. Я смотрела на нее, думая, что все могло бы выглядеть совершенно иначе, когда вошел Алекс.

– Звонила Шара, – сообщила я.

Три минуты спустя он уже разговаривал с ней.

– Нам нужны его заметки, – сказала она. – Вы представили доказательства, способные убедить кое-кого заняться проблемой всерьез. Но даже если нам это удастся, могут уйти годы. Надо выяснить, что знал Робин, и тогда все пойдет намного быстрее. Тем или иным образом.

Когда разговор закончился, Алекс продолжал сидеть неподвижно, глядя куда-то в пространство. Подождав минуту-другую, я наконец спросила:

– С тобой все в порядке?

– Да.

– Алекс…

– Знаешь, – сказал он, – я могу смириться с мыслью о том, что «Капелла» развалилась на части и все погибли, что все закончилось очень быстро – как я всегда предполагал. Но теперь вполне может оказаться, что их занесло неизвестно куда, в нескончаемый туннель – наподобие того корабля у Санусара с кричащей женщиной в иллюминаторе. Только представь, каково это: две тысячи шестьсот человек заперты в жестянке с ограниченным запасом воды и еды и знают, что выхода нет.

Взгляд его помрачнел.

– Мне очень жаль, Алекс.

– Мне тоже. – Он посмотрел на часы и потер лоб. Я вспомнила о фотографии Робина, на которой он шел по терминалу с двумя чемоданами и блокнотом. Нужно найти его, найти блокнот. – Пора возвращаться к работе. Через час я встречаюсь с Колби.

Я не знала, кто такой Колби. Впрочем, в тот момент меня это мало интересовало.

– Алекс, – сказала я, – вероятно, тебе уже никуда от этого не деться, но такова цена, которую платит каждый из нас. Часть цены. Мы все теряем тех, кто нам дорог. Знаю, ты не в силах забыть о случившемся, но если ты воспримешь это как часть нашей жизни, тебе, возможно, станет легче. Гейб наверняка был бы рад, узнав, что тебя так волнует его судьба.

Он подошел к двери и остановился, будто собирался ответить, но промолчал.

– Чейз, – сказал Джейкоб, – входящий вызов от Белль.

– Соедини.

18:06. Чейз, мы прибыли во вторую контрольную точку и начали поиск «Жар-птицы». Как только обнаружим что-нибудь, немедленно сообщим.

Глава 27

Призраки существуют, Генри. Твоя ошибка в том, что ты полагаешь, будто это непременно духи умерших. Но многие предметы тоже оставляют свой след, даже прекратив существовать, – дом, где прошло детство, потерянная куртка, школа, которую разрушили, чтобы построить на ее месте парковку. Стоит вернуться на улицу, где стоял дом, побывать в спокойный день на парковке, остановиться в поле, где ты снял куртку и положил ее на землю, чтобы поиграть в мяч, – и ты почувствуешь их присутствие так остро, как никогда не ощущал его среди мирской суеты.

Нам позвонил высокий щеголеватый тип с рыжеватыми волосами и таким выражением лица, словно он пришел с похорон: Рико Калвекио. Назвавшись представителем компании «Юнайтед транспорт», он спросил, нельзя ли встретиться с Алексом.

– Он освободится во второй половине дня, – ответила я. – В три часа.

Калвекио появился в назначенное время, все с тем же траурным видом. Я провела его в кабинет Алекса, который сидел, уставившись на дисплей. Алекс поднял руку, давая понять, что скоро присоединится к нам. Через несколько секунд он повернулся, и я представила мужчин друг другу. Вежливо улыбнувшись, посетитель посмотрел на меня, потом на Алекса и спросил:

– Не могли бы мы поговорить наедине?

– В этом нет необходимости, господин Калвекио. Госпожа Колпат умеет хранить тайну.

По словам Алекса, когда он чувствует, что на него пытаются надавить, он предпочитает, чтобы я была рядом. По его мнению, это слегка уменьшает напряженность.

– Что ж, прекрасно, – ответил Калвекио таким тоном, как будто ему было все равно, и сел. – Господин Бенедикт… могу я называть вас Алексом?

– Конечно.

– Алекс, – внезапно заговорил Калвекио тоном старого школьного приятеля, которому можно доверять, – вы ведь недавно были на собрании Общества Криса Робина?

– Был в прошлом месяце.

– Некоторые наши сотрудники входят в это общество. Мы давно знаем, что Робин интересовался появлениями таинственных кораблей. – Он закинул ногу на ногу. – Жаль, что он так рано умер, или что там с ним случилось.

– Да, жаль.

– Реальность, однако, состоит в том, что он исходил из неверных предпосылок.

– А именно?

– Похоже, Робин считал, что в межзвездных двигателях есть некий дефект и его обнаружение позволит предотвратить в дальнейшем подобные случаи. Но он так ничего и не нашел, ведь никакого дефекта на самом деле нет.

Я принесла кофе.

– Господин Калвекио, почему вы пришли с этим к нам? – спросил Алекс.

– Вы хотите винить во всем двигатель. Известно ли вам, что деллакондцы во время войны с «немыми» использовали ту же самую технологию, которую открыли вы?

– Известно.

– Если проблема в технологии, то вы, наверное, понимаете, что часть вины лежит и на вас.

Алекс нахмурился.

– Полагаю, мы не ищем виновных, господин Калвекио. В любом случае то, что вы слышали, – неправда.

– Что именно?

– Будто я считаю, что все дело в двигателях. Хотелось бы знать, где вы подцепили эту глупость.

– Из полудюжины разных источников.

– Похоже, слухи расходятся быстро. Но вам попалась неправильная версия.

– Значит, вы не пришли к этому выводу?

– Нет. Нас интересуют исчезновения кораблей, но мы понятия не имеем, отчего они происходят.

– Рад слышать.

Алекс выключил дисплей.

– Господин Калвекио, как я понимаю, вы полностью уверены, что двигатели тут ни при чем?

– Да. Однозначно.

– Могу я поинтересоваться, откуда взялась ваша уверенность?

– Алекс, наши люди работают над этой проблемой многие годы, просто из соображений безопасности. Среди них есть выдающиеся физики и инженеры. С двигателем все в порядке. Более того, корабли исчезали еще со времен Великой миграции, и двигатели на них стояли самые разные. «Немые» тоже теряли корабли, а их двигатель совершенно не похож на наш. Просто они не выстраивают из этих событий таинственную цепочку, как мы, а признают реальность: вышедший из строя двигатель, свихнувшийся пассажир, отказ детектора массы. За тысячи лет может произойти всякое – скажем, у пилота случился сердечный приступ как раз в тот момент, когда отключился искин. Но подумайте: мы теряем, скажем, один корабль раз в тридцать или сорок лет. Не слишком большая цена.

– Пока ее не платите вы или я.

– Алекс, ни одно путешествие не обходится без риска. Скиммер может отказать и рухнуть на землю, как случилось неделю назад на полуострове. На меня могла свалиться с дерева ветка, когда я шел к вашей двери. Такое бывает редко, но бывает. И будет всегда.

– И вы считаете это приемлемым.

– Да. У нас нет выбора. Это риск, с которым приходится мириться. Единственная альтернатива – сидеть дома. – Траурное выражение его лица было вполне под стать унылому миру, в котором ему, как он считал, приходилось жить. – Мы делаем все возможное для решения проблемы и продолжаем отыскивать ее причины. – Он глубоко вздохнул. – Тем временем позвольте напомнить, что при заказе путешествия у нас шансов пострадать намного меньше, чем от падения метеорита на собственном крыльце.

Алекс рассмеялся.

– Не вполне понимаю цель вашего визита, господин Калвекио. Если вы уже делаете все, что в ваших силах…

– Зовите меня Рико. Алекс, люди смиряются с возможностью несчастных случаев и с тем, что они действительно происходят. Два года назад один наш транспортник случайно задел грузовой корабль у Пойнт-Эдварда. Шестеро пассажиров получили травмы, один – серьезное ранение. Другой грузовой корабль семь лет назад был уничтожен солнечной вспышкой.