Дикая. Дочь каганата - Лика Вериор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Только вот Амадей словно продал душу дьяволу. Он как кот, у которого девять жизней, но скоро эти девять жизней закончатся, в этом любовник императрицы был уверен.
Дорогие читатели! Если вам нравится история, не забудьте нажать «мне нравится». Звёздочки способствуют творческому процессу)))
Глава 13
Покои принца и принцессы, Малый Дворец, пригород Раванны
Хадаан нежными губами целовала глаза мужа, а он моргал, щекоча её ресницами. Девушка хихикала, морщилась, но не прекращала, и игра грозила перерасти во что-то большее, но хо-каана контролировала процесс, не позволяя мужу делать резких движений.
— Лежи смирно! — хлопнула она его по загребущей руке. — Ты у нас боец раненый, так что должен отдыхать!
— Я-то может и отдохну, только вот онотдохнуть никак не может, тем более, когда ты так об меня трёшься. Сжалься, милая супруга, обещаю, что никаких резких движений.
— Знаю я твои обещания, — в дверь постучались, и Хадаан сползла с кровати, напоследок чмокнув Амадея в нос.
Миранна, хоть и была личной служанкой принца, осталась во дворце (и Хадаан догадывалась, в чём причина подобного поступка мужа), потому на хрупкие плечи Дианы была возложена ответственность следить за обоими господами. Впрочем, они жили в одних покоях и сложностей это не доставляло, тем более, что её госпожа очень ревностно относилась к уходу за раненным мужем, не позволяя служанке помогать.
— Вода и полотенца, ваше высочество, — девушка поклонилась.
— Поставь у кровати, — Хадаан шире открыла дверь, пропуская служанку. — Есть какие интересные сплетни за эти пару дней?
— Нет, ваше высочество. Хвалят только его высочество за спасение наследника.
— Я такой, — хмыкнул мужчина и еле заметно поморщился. Да, раны хоть и не были опасны для жизни, боль приносили знатную.
— Господин Клин сейчас не во дворце — с группой стражи они перевозят пойманных наёмников в городскую тюрьму, как и приказал его высочество.
— Уверен, что так безопаснее? — обеспокоено спросила хо-каана у мужа.
— Да. Здесь их могут перетравить, как и во дворце, а в городской тюрьме они будут под присмотром моих людей, ко всему прочему пройдут процедуру дознания.
— Диана, можешь идти, — со вздохом отпустила Хадаан служанку и села на край кровати, начав разматывать завязки на рубашке супруга.
Выжав тряпку, она приступила к протиранию его тела, аккуратно проводя по коже груди, шеи и рук.
— Лекарь скоро придёт менять повязки… — Амадей забрал у неё полотенце и откинул его в сторону. Потянув девушку на себя, он положил её голову себе на грудь, и закрыл глаза.
— Тогда давай полежим пока…
— Давай полежим…
В дверь постучали, и принц тяжело вздохнул. Хадаан пришлось потрудиться, выпутываясь из его объятий, но она всё же смогла встать и приоткрыть Диане дверь.
— Его величество просит разрешения войти, — Хадаан кивнула служанке и вернулась к мужу, чтобы завязать его рубашку.
— Хадаан, брат, — вошёл Самор. — Как настроение?
— Лучше некуда, — хмыкнул Амадей.
— Ваше величество, тогда я оставлю Амадея на вас, — улыбнулась бойхайка, поправляя последнюю завязку рубашки. Мужчина схватил её за руку и поцеловал в центр ладони, не желая отпускать, но она только глаза закатила: — Слишком уж ты прыткий для раненного.
— Я же говорил, что полон сил и тяги к приключениям!
— Ну-ну, хватит с нас приключений. Ваше величество, — она кивнула императору и вышла из комнаты.
— Вы перешли на «ты», — заметил Самор, присаживаясь на кровать брата. — Ещё до охоты, как я заметил…
— До, — Амадей не хотел поднимать эту тему, зная, как старший брат относится к его жене. А Хадаан не видела этого… Впрочем, Амадей успел заметить, что в делах любви его жена не особо сведуща. А вот в делах постельных… Он зевнул, отгоняя несвоевременные фантазии.
— Она очень заботлива… Не смотри на меня так! Да, мне нравится твоя жена, — челюсти принца напряглись, он не хотел слышать этого. — Я, возможно, даже влюблён. Но ты ведь знаешь меня, мой характер. Я и любовь — вещи несовместимые. Мои чувства к ней никак не проявятся, я ни в коем случае не посягну на неё, клянусь. Потому прекрати так ревновать.
— Легче сказать, чем сделать, — фыркнул мужчина.
— Ты же любишь её?
— Да… нет, не знаю.
— Любишь, — хмыкнул Самор. — Больше алкоголя любишь, — ещё один смешок. — Вспомни, когда ты пил последний раз?
— Ну, знаешь, честный обмен: одно наслаждение — на другое.
— Избавь меня от подробностей!
— Сам спрашиваешь, — они помолчали.
— А ты знал, что Хадаан кинулась прикрыть тебя от стрел? Не успела правда, но момент, я тебе скажу, напряжённый.
— Правда?
— Правда. Ты дорог ей. А потому, будь мужчиной и признайся, наконец. Только мальчишка боится рассказать о своей любви!
— Давай без нотаций…
— Я серьёзно. Хадаан из тех людей, которые не заметят, пока им прямо не скажут. Сам будешь виноват, если она влюбится в кого-то, не зная про твои чувства.
— Пусть попробует!
— Ну, ты же хочешь единолично обладать женщиной? А в случае с ней — не только телом, но и душой… Я же вижу. Хадаан не из тех, кто изменяет, для неё брак — что-то священное, как и данные клятвы, но сердцу ведь не прикажешь. Влюбится, и будет мучаться, ругать себя. И потеряется куда-то твоя дерзкая дикарка, останется только её тень.
—
