Практическое демоноводство - Кристофер Мур

— Это Дух Земли! Он не демон. И я буду использовать его силу во благо.

Трэвис хотел было разубедить ее, но передумал. Жизнь Дженни и Эллиотов зависит от того, что Цап разыгрывает из себя доброго Духа Земли. Пока не окажется слишком поздно, то есть. Он свирепо взглянул на демона, и тот радостно осклабился в ответ.

— Ну? — повторил Трэвис.

Рэчел взяла сумку, отнесла ее вниз по склону и положила в нескольких футах от заложников.

— Нет. Еще дальше.

Она закинула сумку на плечо и прошла еще ярдов двадцать, затем обернулась к Трэвису:

— Сюда?

— В чем дело? — спросил Цап.

Трэвис, боясь спугнуть удачу, кивнул, и Рэчел поставила сумку на землю. Теперь подсвечники оказались на двадцать ярдов ближе к дороге, огибавшей холм, — к той дороге, по которой поедет Август Рассол, когда тут фонтаном забьет дерьмо.

Рэчел поднялась по склону.

— Теперь мне нужны бумага и карандаш, — сказал Трэвис.

— Они остались в сумке. — Рэчел снова спустилась к сумке.

Пока она ходила, Трэвис один за другим поднял пергаменты на вытянутых руках, считая до шести прежде, чем опускать их на землю. Он надеялся, что камера Роберта стоит под нужным углом, и заклинания видно хорошо.

— Вот. — Рэчел протянула ему карандаш и блокнот для стенографии.

Трэвис уселся по-турецки на траву и разложил перед собой пергаменты.

— Теперь сядьте и расслабьтесь, это займет некоторое время.

Он начал с пергамента из второго подсвечника, надеясь выиграть чуть больше времени. Греческие слова он переводил по одной букве — сначала рылся в памяти, вспоминая, как они читаются, затем — что значат слова. Закончив первую строку, он вошел в ритм и постарался притормозить.

— Прочти, что он написал, — потребовал Цап.

— Но здесь же только одна строчка, — возразила Рэчел.

— Читай.

Рэчел взяла у Трэвиса блокнот и прочла:

— Обладая Властью Соломона, я взываю к расе древних, что ходила по земле до человека… — Она остановилась. — Пока все.

— Это не тот пергамент, — сказал Цап. — Трэвис, переводи другой. Если и на этот раз окажется не тот, девчонка умрет.

— Это последний раз, когда я покупал тебе комиксы про Монстра-Печенюшку, чешуйчатый урод.

Трэвис неохотно пошелестел пергаментами и принялся переводить то заклинание, что семьдесят лет назад произнес в часовне Святого Антония.

Перед Говардом Филлипсом на земле лежали два моментальных снимка пергамента. В блокноте он записывал перевод, а Август Рассол и Джан Ген Джан заглядывали ему через плечо. Роберт не отрывался от объектива.

— Его заставили поменять пергаменты. Видимо, он начал переводить не тот.

— Говард, а ты какой переводишь? — спросил Рассол.

— Пока не знаю. У меня готово только несколько строчек. Этот кусок на латыни сверху, должно быть, просто обращение к читателю, а не само заклинание.

— Ты не можешь просто пробежать по нему глазами? У нас нет времени делать ошибки.

Говард прочел написанное.

— Нет, это не то. — Он вырвал листок из блокнота и начал заново, глядя на второй снимок. — На этом, кажется, — два заклинания покороче. Первое — то, что дает силу джинну. Здесь говорится о расе древних. Которая ходила по земле еще до человека.

— Это оно, — сказал джинн. — Переводи тот, на котором два заклинания.

— Давайте быстрее, — шепнул Роберт. — У Трэвиса готово уже полстраницы. Гас, я поеду в кузове, потом соскочу и заберу сумку с подсвечниками. Они ярдах в тридцати от дороги, а я двигаюсь быстрее тебя.

— Я закончил. — Говард отдал блокнот Рассолу.

— Записывай на обычной скорости, — сказал Роберт. — А воспроизведем на ускоренной.

Рассол поднес к лицу диктофон, держа палец на кнопке «запись».

— Джан Ген Джан, а так получится? То есть, записанный голос подействует так же, как живой, или нет?

— Лучше всего допустить, что да.

— Так ты не знаешь?

— Ну откуда мне знать?

— Роскошно, — вздохнул Рассол. Потом нажал кнопку и прочел в микрофон перевод Говарда. Закончив, перемотал кассету. — Ладно. Поехали.

— Полиция! Никому не двигаться!

Все повернулись на голос. На дороге у них за спинами стоял Ривера с 38-м калибром в руках. Стволом он водил по всей группе.

— Всем на землю, лицом вниз!

Все замерли на месте.

— На землю, живо! — Ривера взвел курок.

— Офицер, должно быть, это какая-то ошибка, — произнес Рассол, чувствуя, насколько глупо это звучит.

— Лечь!

Рассол, Роберт и Говард медленно и неохотно улеглись на траву. Джан Ген Джан остался стоять, матерясь по-арабски. Глаза Риверы расширились — над головой джинна замелькали голубые всполохи.

— Прекрати, — велел Ривера.

Джинн не обратил на него внимания и продолжал ругаться.

— Брюхом вниз, ебучка!

Роберт приподнялся на руках и огляделся.

— В чем дело, сержант? Мы просто решили пофотографировать на пленэре.

— Ага — именно поэтому у вас в машине лежит крупнокалиберная винтовка.

— Так это же ерунда, — ответил Роберт.

— А по-моему, это явно больше, чем просто ерунда. И никто из вас не двинется с места, пока я не получу ответа.

— Вы делаете ошибку, офицер, — сказал Рассол. — Если мы не закончим то, что начали, погибнут люди.

— Во-первых, не офицер, а сержант. Во-вторых, я большой мастер делать ошибки, и одной больше, одной меньше — роли не играет. А в-третьих, погибнет здесь только один человек — вот этот маленький араб. Если сейчас же не шмякнется жопой о землю.

Ну почему же они так долго? Трэвис затягивал перевод как только мог, то и дело спотыкаясь о слова, но было ясно — Цап теряет терпение. Если тянуть дольше, Дженни может пострадать.

Он вырвал два листка из блокнота и протянул Рэчел.

— Это все. Теперь можете их развязать. — Он показал рукой на Дженни и Эллиотов.

— Нетушки, — протянул Цап. — Сначала поглядим, что получилось.

— Прошу вас, Рэчел, — я выполнил все, чего вы хотели. Незачем держать здесь этих людей.

Рэчел взяла у него листки.

— Я воздам им за все, как только ко мне придет сила. Ничего страшного, если они задержатся здесь еще на несколько минут.

Трэвис подавил желание обернуться к роще. Он только схватился руками за голову и глубоко вздохнул. Рэчел начала громко читать заклинание.

Августу Рассолу наконец удалось убедить джинна лечь на землю. Было ясно — Ривера не станет ничего слушать, пока Джан Ген Джан не уступит.

— Так, Мастерсон. Где ты взял этот металлический чемоданчик?

— Я же вам говорил. Я его украл из «шевроле».

— Кто хозяин этого «шевроле»?

— Этого я вам сказать не могу.

— Можешь. Иначе загремишь по статье за преднамеренное убийство.

— За убийство? Кого убили?

— Похоже, около тысячи человек. Где хозяин чемодана? Один из вот этих парней?

— Сержант, я расскажу вам все, что знаю, через пятнадцать минут. Но теперь вы должны дать нам закончить то, что мы начали.

— И что же вы здесь начали?

— Сержант, меня зовут Август Рассол, — заговорил хозяин магазина. — Я бизнесмен из этого городка. Я ничего плохого никогда не делал, поэтому мне нет причины вас обманывать.

— И что с того?

— То, что вы правы. Убийца есть. И мы здесь для того, чтобы его остановить. Если мы не сделаем кое-чего именно сейчас, он ускользнет, поэтому прошу вас — пожалуйста, отпустите нас.

— Вы мне мозги не парьте, мистер Рассол. Где этот убийца, и почему вы не вызвали полицию? Излагайте медленно и доходчиво — и ничего не скрывайте.

— У нас нет времени, — упорствовал Рассол.

И тут все услышали тупой удар, а за ним — звук падающего тела. Рассол обернулся. Над рухнувшим детективом стояла Мэвис Сэнд с бейсбольной битой в руках.

— Привет, красавчик, — подмигнула она Рассолу.

Все вскочили на ноги.

— Мэвис? Ты что тут делаешь?

— Он грозился закрыть мое заведение, если я не скажу ему, куда вы упылили. А когда он отчалил, мне стало так паршиво оттого, что я проболталась, — и вот я здесь.

— Спасибо, Мэвис, — с чувством сказал Рассол. — Поехали. Говард, ты остаешься здесь. Роберт — в кузов. Вы готовы, Повелитель? — обратился он к джинну.

Рассол прыгнул в кабину и врубил привод на все четыре колеса.

Рэчел прочла последнюю строку заклинания, величественно взмахнув рукой:

— Во имя Царя Соломона приказываю тебе — явись!.. Ничего нет, — растерянно добавила она.

— Ничего нет, Трэвис, — эхом отозвался Цап.

— Подождите минутку — сработает. — Трэвис почти отчаялся. Что-то кошмарно не так. Теперь он вынужден либо сказать им о подсвечниках, либо остаться привязанным к демону. Заложники обречены в любом случае.