Я в порядке, и ты тоже - Камилла Пэган

– Я не понимаю. Если он позвонил, чтобы рассказать тебе, почему он не может позвонить мне?

Ник помолчал.

– Он не звонил мне. Пару недель назад я пролетал через Флориду и задержался, чтобы повидать его. Он выглядел ужасно, поэтому я поднажал и узнал, что с ним кое-что происходит.

Его признание задело меня больше, чем то, что он забыл имя Сесили. Ник не приезжал к нам несколько лет, но он удосужился повидать отца, который никогда не уделял ему достаточно времени.

– Ник, я не могу сейчас полететь во Флориду. Как ты думаешь, он скажет мне, если я позвоню ему?

– Не знаю, Пен-Пен, – сказал Ник. – Ты знаешь папу – вряд ли ты услышишь от него что-нибудь, кроме воспоминаний о группе «Orioles» и разговоров о погоде. Но, может быть, тебе стоит попробовать.

Через кухонное окно на меня смотрела пара коричневых птичек, сидевших на заборе, как на насесте. Одна в течение нескольких секунд пощипала клювом другую, затем вторая, вытянув шею, в ответ полюбезничала с первой. Одна из птиц взлетела, а потом исчезла из виду.

Я подумала о своем брате, который, учась в начальной школе, выпал из окна спальни, хотел проверить, умеет ли он летать. Сразу после этого он прибежал ко мне и сказал, что разбил руки, но он был уверен, что взлетел.

– Ник? – сказала я.

– Да, сестренка?

– Я позвоню папе. Приезжай как-нибудь повидать нас, хорошо?

– Конечно, Пен. Это было бы замечательно.

– Я люблю тебя, – сказала я, услышав гудок.

Когда я отложила телефон, Санджей посмотрел на меня.

– Что? – проговорила я, не скрывая уныния.

– Что? – повторил он.

– Ты смотрел на меня так, будто я в чем-то нечаянно провинилась. Что я такого сказала?

Санджей взглянул на таймер на микроволновке, которую приготовил для наггетсов. Потом встретился со мной взглядом.

– А как же «перестать делать вид, что тебе все легко дается»?

– Разве я сделала вид?

– Пен, даже после всего, что недавно произошло, ты по-прежнему сглаживаешь углы, вместо того чтобы сказать своему брату о том, что он – дерьмо, потому что никогда не приезжает к нам.

– Нужно ли мне напоминать тебе о том, что это я сказала тебе, как обстоят дела в нашей семье? Вряд ли я сглаживаю углы. А как насчет того, что я сказала Иоланде после того, как она заявила, что стипендия Нэнси – это счастливая случайность? Я даже сказала Мэтту, что Сесили требуется больше внимания. В любом случае Ник знает, что мне хотелось бы видеть его чаще, и я бы предпочла оставить все, как есть. Я не хочу быть такой.

Он поморщился.

– Такой?

– Тебе такой тип известен. Стоит сказать «привет», как она с жаром начинает перечислять все, что не ладится у нее в жизни.

Санджей схватился за голову.

– Пенелопа, я не прошу тебя превращаться в нытика. Просто, по-моему, тебе кажется, что ты обязана делать вид, будто все идет прекрасно даже тогда, когда все совсем не так.

Во мне все клокотало. Делать вид, будто все идет прекрасно! Я не делала вид, больше не делала. Доказательством тому служило то, что я, стоя на кухне, пререкалась с Санджеем.

– Разве в этот самый момент мы не конфликтуем?

– Мы в одной команде, Пен. Я пытаюсь быть честным с тобой. – Подойдя ко мне, он обнял меня за талию, но я сбросила его руки. Пусть не думает, что я хочу, чтобы он прижал меня к себе. – Отлично. Но ты сказала, что готова к следующему пункту моего списка.

– И я готова, – вызывающе ответила я.

– Хорошо. Я хочу, чтобы ты была честной со всеми, не только со мной. Этот план – начало, но ты могла бы распространить его за рамки нашей семьи.

Он пропустил все, что я рассказала ему об Иоланде и Мэтте?

– Как? – сказала я.

– Ну, я хочу, чтобы ты сказала Нику и своему отцу, что тебе кажется, будто ты им сбоку припека.

Сбоку припека. Разве это было так, неужели? Кровь прилила у меня к лицу, и горло сжалось.

– Я не пытаюсь сделать тебе больно, – сказал он, словно защищаясь. – Я говорю только, что если у тебя что-то не ладится, то не веди себя так, будто все нормально.

– Прекрасно. – Я выждала минуту, пока не убедилась, что смогу говорить без слез. Потом я сказала: – Поскольку мы честны друг с другом, я хотела бы знать, как у тебя обстоят дела с поиском работы. Я рада, что ты так много делаешь по дому и стараешься быть внимательнее. Но деньги по-прежнему остаются главной проблемой, и я не думаю, что твои планы написать книгу что-то исправят.

Он был уязвлен.

– Мне нечего сказать тебе. Я рассылаю одно резюме за другим. Разве это ничего не значит?

– Бесспорно, – сказала я. – Это очень много значит.

– Спасибо. Я сообщу, если получу хоть какой-то ответ. – Склонившись над столом, он смотрел на меня так, словно был на грани провала. Но он не мог поднять белый флаг, по крайней мере, до тех пор, пока один из нас нуждался в нашем проекте. – Прошло около месяца. Тебе действительно кажется, что это улучшит наши супружеские отношения?

Он только что сказал мне, чтобы я прекратила обманывать, и я согласилась. Но есть честность, а есть глупость.

– Да, – солгала я.

Глава 19

Возможно, я не знала, как спасти наш брак, но я знала, что значит быть хорошей матерью, и самозабвенно бросилась исполнять эту задачу. Каждый вечер, не пропуская ни единого, я читала Стиви. Я просыпалась еще раньше, чтобы успеть перед уходом на работу построить с Майлзом сложный космический корабль из «Лего». В выходной я то помогала детям и Сесили соорудить прилавок с лимонадом, то вела их в аквапарк и позволяла до отказа набить свои ротики сладкой ватой, а потом, час спустя, ласково утешала их после вызванной сладостями катастрофы.

Июль был почти на исходе, хотя я не могла бы сказать, куда утекало время. Но примерно в середине месяца Майлз стал реже писаться в постель, вместо одной он стал проводить две ночи в сухой постели, и внезапно мы все вчетвером стали беспробудно спать до утра.

Дженни часто любила говорить, что успех закрепляется тогда, когда за него поощряют, поэтому однажды субботним днем, пока Санджей водил Стиви на урок танцев, мы с Майлзом пошли покупать игрушку. Я знала, что он поиграет с ней три часа, а потом потребует новую. Тем не менее, когда