Собрание сочинений в одном томе - Лариса Рубальская

Обломанная ветка

Где-то в сердце моем натянуласьИ забилась в тревоге струна.Снова память как будто очнуласьПосле долгого тяжкого сна.

Я звоню в твой неведомый вечерИз далекого серого дня,Упрекнуть мне тебя будет не в чем,Если ты не узнаешь меня.

Я знаю — все проходит,И эта боль пройдет,Тревожить память, может, и не стоит.Обломанная ветка весной не расцветет,И к осени не станет золотою.

Вздрогнул в трубке твой голос и замер,Я дыханье ловлю в тишине.Сколько дней этот номер был занят,Сколько раз отвечал он не мне.

Больше так продолжаться не может,Ни на что не надеясь, рискнуИ из осени серой, продрогшейПозвоню в голубую весну.

Жемчужина

Где-то на дне моря синегоРакушка жила с жемчугом.Принесли ее волны сильныеНа песчаный пляж вечером.

Луч солнца гаснет на песке,Жемчужина в твоей руке.Ладонь бережно хранит ее огонь.

Где-то в душе горечь копится.Вдруг не стану я нужною?Если любовь наша кончится,В море брошу я жемчужину.

Где-то в горах солнце спрячется.Знаешь, ты не зря веришь мне.Я твоей любви не растратчица,Я любовь храню бережно.

Луч солнца гаснет на песке.Жемчужина в твоей руке.Огонь бережно хранит ее ладонь.

Какое счастье!

Какое счастье — быть с тобою в ссоре.От всех забот взять отпуск дня на два,Свободной птицей в голубом простореПарить, забыв обидные слова!

Какое счастье, на часы не глядя,В кафе с подружкой кофе пить, болтать,И на тебя эмоции не тратить,И вообще тебя не вспоминать!

Какое счастье, как бывало раньше,Поймать глазами чей-то взгляд в толпеИ, замирая, ждать, что будет дальше,И ничего не объяснять тебе!

Какое счастье, — смазать чуть помаду,И на углу купить себе цветы.Ревнуй, Отелло, так тебе и надо,Все это сам себе устроил ты!

Какое счастье — сесть в троллейбус позднийИ плыть неспешно улицей ночной,И за окном увидеть в небе звезды,И вдруг понять, как плохо быть одной!

Какое счастье — поздно возвратиться,Увидев свет, знать — дома кто-то есть,И выйдешь ты, и скажешь — хватит злиться,Я так устал, дай что-нибудь поесть!

Ночная фиалка

Хочу забыть и не могуТот миг сгорающего лета,Где на фиалковом лугуВдруг о любви сказала мне ты.

И был в глазах твоих испуг,Качнулось небо с облаками.И знал фиалок полный лугО том, что было между нами.

Ночная фиалка, ночная фиалка,Вся жизнь — череда расставаний и встреч.Ночная фиалка, ночная фиалка,Тебя я сорвал, но не смог уберечь.

Смотрю ночами грустный сонО фиолетовых фиалках.Уже не сможет сбыться он,И просыпаться утром жалко.

Хочу забыть и не могу,Как ты меня в ту ночь любила.Я от себя бегу, бегу,Но убежать не хватит силы.

Огонь

За крышей месяц притаился, словно вор,Хотел подслушать наш полночный разговор.А мы с тобой не говорили ни о чем,Мы целовались и дышали горячо.

И, нарушая траекторию слегка,Плыла твоя неосторожная рука,И замирала вдруг, сводя меня с ума,Качая месяц, и деревья, и дома.

И жар огняСжигал меня,Ведь на земле никто любовь не отменял!

Ты, как оркестром, дирижировала мной,А я заложником был музыки ночной,А эта ночь накалом в тысячу свечейПеречеркнула прежних тысячу ночей.

Разведчик-месяц не разведал наш секрет,И закатился тихо в медленный рассвет,А то, что было между мною и тобой,В обычной жизни называется судьбой.

Старые липы

Я окно открою в теплый вечер,В запах лип и в музыку вдали.Говорят, что время раны лечит,А моя по-прежнему болит.

Все сбылось, но позже, чем хотелось,И пришел не тот, кого ждала.Моя песня лучшая не спеласьИ в давно забытое ушла.

А старые липыПечально молчалиО том, что в начале,О том, что в конце.А старые липыВетвями качали,И былое кружилосьВ золотистой пыльце.

Я окно открою в чьи-то тени,В чей-то смех и в чьи-то голоса.И опять вечерним наважденьемМне твои пригрезятся глаза.

Не твоя там тень в руке сжимаетТень цветов, как тень ушедших лет.Это просто ветер налетаетИ срывает с лип душистый цвет.

Отпускаю

Осень лето догнала,Все длиннее вечер темный.Как счастливой я была,Я уже почти не помню.

Как недавно и давноОт тебя помчались стрелки.И все чаще дождь в окноБарабанит дробью мелкой.

И отпускает неспешаМоя остывшая душаТебя на волю, на волю, на волю.И по ночам тебя не ждать,И без тебя теперь дышатьПочти не больно, не больно, не больно.

Я забыла голос твойИ глаза твои забыла.И мне кажется порой,Никогда я не любила.

Только мокрый воробейЗа окном замерз, бедняга,И не сделать мне к тебеЭти главные полшага.

Фото

А живу я одна, навсегда замерев от испуга,Это после того, как я с бывшим своим развелась.А недавно пришла ко мне Нинка — из детства подруга,Пропадала сто лет, вдруг, откуда не знаю, взялась.

Рассказала мне Нинка, что стал изменять Анатолий,И однажды решила она отомстить мужику —Изменить, как и он, и навек излечиться от боли,И прогнать из души надоевшую злую тоску.

Ну а лет молодых нам осталось совсем уж немножко,Поезд жизни уходит, качнулся последний вагон,Только Нинка успела с разбегу вскочить на подножкуИ влетела в купе, ну а там ждал, естественно, он.

Вот о нем мне подруга часа полтора трындычала —И какой из себя, и в постели бывает каков.Ну а я все сидела и только, как дура, молчала,Потому что забыла, как выглядит эта любовь.

Дальше — больше. Подробности, родинки, плечи,И другое, такое, о чем говорить ни к чему.Что случилось, не знаю, но вдруг мне дышать стало нечем,Я на Нинку смотрю, а лицо ее будто в дыму.

Зря ты, Нинка, пришла, и в душе началось все сначала,Когда я поняла, что ты мне говоришь про него.Зимовала одна, в одиночестве лето встречала,Начала забывать и взамен не ждала ничего.

Эти родинки я, как и ты, столько раз целовала,Столько раз засыпала, как ты, я на этом горячем плече.Испытаешь ты, Нинка, все то, что и я испытала,Так что слезы готовь для бессонных горючих ночей.

Было жалко, что нет у меня ни сыночка, ни дочки,Хоть рубашка осталась бы, с запахом тела его.Наша жизнь расставляет порой неожиданно точки,Где поставить, решает сама, не спросив никого.

Мне остались на память засохшие в вазе фиалки,И Сережкино фото — на море, по пояс в волне.Я не злилась на мужа, но было до ужаса жалко,Что ушел он к другой и забыл навсегда обо мне.

Он был первым моим и последним моим был мужчиной,Самым нежным на свете и самым надежным он был.А когда при разводе спросили Сережу причину,Он сказал — нет причины, я просто ее разлюбил.

Нинка взгляд мой заметила. — Что ты? — спросила тревожно.И сказала подруге я вдруг, ни с того ни с сего: —Слушай, Нинка, скажи, а зовут твоего не Сережа?Нинка сдвинула брови: — Серега. Ты знаешь его?

Я остывшего чая глотнула, вздохнула поглубже,И сказала: — Да что ты, да нет, просто я телепат. —И ни слова о бывшем, предавшем и бросившем муже,О котором я столько ночей прорыдала подряд.

А счастливая Нинка достала из сумочки фото,Я сказала себе: успокойся, замри, не дрожи.А с портрета смотрел на меня незнакомый мне кто-то,И пропела подруга — вот он, симпатичный, скажи?..

Ночь пробили часы, и в метро заспешила подруга,А потом позвонила сказать, что уже добралась.А живу я одна, навсегда замерев от испуга,Это после того, как я с бывшим своим развелась.

Богач