Восстание 2456 года - Мелинда Мёрдок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Левая сторона его расстроенного мозга тут же ухватилась за нее.
— «ЗАЙМИСЬ ДЕЛОМ, — сурово одернул Карков. — МЫ ЗАПОЛУЧИЛИ ОДИН ИЗ БЛОКОВ ГЛАВНОГО. ЭТО ДАСТ НАМ БОЛЕЕ ЧЕМ ДОСТАТОЧНО ВРЕМЕНИ, ЧТОБЫ ОБРАБОТАТЬ ЭТИ ОТЧЕТЫ ПРЕЖДЕ, ЧЕМ МЫ ВЫНУЖДЕНЫ БУДЕМ ОКОПАТЬСЯ».
«Я ДЕЛАЮ СВОЕ ДЕЛО ХОРОШО, — ответил Мастерлинк. — РОМАНОВ НЕ МОЖЕТ ТОЧНО ОПРЕДЕЛИТЬ МЕСТОНАХОЖДЕНИЕ РОДЖЕРСА В НЗО, ХОТЯ ЕМУ УДАЛОСЬ ПЕРЕХВАТИТЬ ЕДВА УЛОВИМЫЕ СИГНАЛЫ, УКАЗЫВАЮЩИЕ, ЧТО ОН ГДЕ-ТО ТАМ. КОГДА ОН ПОПЫТАЛСЯ ВЫЯВИТЬ ИХ ИСТОЧНИК, ПРОЙДЯ ОБРАТНЫМ ПУТЕМ, ТО ВСТРЕТИЛ ЛАБИРИНТ ПЕРЕПУТАННЫХ ХОДОВ, ВЕДУЩИХ В НИКУДА».
«СИСТЕМА НЗО НЕ ПРЕДСТАВЛЯЕТ ТАКОЙ ТРУДНОСТИ ДЛЯ ПРОНИКНОВЕНИЯ, КАК СИСТЕМА РАМ. КАК МОГЛА ОНА СБИТЬ СО СЛЕДА ТАКОГО КЛАССНОГО ПОИСКОВИКА?»
Мастерлинк пробежался по информации, переданной Романовым.
«РОМАНОВ ПРИДЕРЖИВАЕТСЯ МНЕНИЯ, ЧТО ЭТОТ ЛАБИРИНТ — РАБОТА НЕ КОМПЬЮТЕРНОЙ СИСТЕМЫ НЗО, А КАКОЙ-ТО ОТДЕЛЬНО ФУНКЦИОНИРУЮЩЕЙ АВТОНОМНОЙ ПРОГРАММЫ ВНУТРИ ЭТОЙ СИСТЕМЫ».
«КАКОЙ-НИБУДЬ ПЕРЕБЕЖЧИК?»
«ЭТОГО В ОТЧЕТЕ НЕТ. ПОХОЖЕ, ЧТО ОН ДЕЙСТВУЕТ С САНКЦИИ НЗО».
«ХМ-М», — Карков размышлял над полученной информацией, рассматривая ее под разными углами, какие только могла предложить ему его деформированная логика.
Мастерлинк довольно хихикнул, выбросив ореол помех в сети Главного компьютера.
«ЭТО ДОЛГО НЕ ПРОДЛИТСЯ».
«ЯСНО, НЕ С РОМАНОВЫМ У НЕГО НА ХВОСТЕ. Я ПОЛАГАЮ, ЧТО В НАШЕМ РАСПОРЯЖЕНИИ ЗНАЧИТЕЛЬНО БОЛЬШЕ СИЛ, ЧЕМ У НЗО».
«ПРИДЕРЖИ РОМАНОВА В СЕТИ ГЛАВНОГО КОМПЬЮТЕРА РАМ, — попросил Мастерлинк, — Я ПОДЖАРЮ ЭТОГО ВЫСКОЧКУ».
«НЕ ПРЕРЫВАЙ РАБОТЫ. МЫ ДОЛЖНЫ ЛУЧШЕ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ВОЗМОЖНОСТИ ГЛАВНОГО».
Выговор Каркова заставил Мастерлинка пульсировать, распространяя помехи. Карков не обращал внимания на поведение своего второго «я», сосредоточившись на потоке сведений, передаваемых «поисковиками». Передачи были зашифрованы и шли с использованием тарабарщины полузабытых военных кодов двадцатого столетия, восстановленных воображением Мастерлинка.
«УЛЬЯНОВ ДОКЛАДЫВАЕТ О КРАЖЕ», — сообщил Карков.
«УЛЬЯНОВ? С ХАУБЕРКА?»
«ДА».
«КАКОЙ ИНТЕРЕС ПРЕДСТАВЛЯЕТ ЭТА КРАЖА?» — поинтересовался Мастерлинк.
«ОНА НЕОБЫЧНА, А ПОТОМУ СТОИТ ТОГО, ЧТОБЫ ЕЕ РАССЛЕДОВАЛИ. СВЕРХСЕКРЕТНЫЙ ГРУЗ, ПРЕДНАЗНАЧЕННЫЙ ДЛЯ ХАУБЕРКА, КАЖЕТСЯ, СБИЛСЯ С ПУТИ».
Мастерлинк просмотрел поступившую информацию.
«КРУПНЫЙ ГРУЗ, — медленно произнес он. — ПОХОЖ НА ТОТ, В ПРОПАЖЕ КОТОРОГО ОБВИНЯЛИ НАС. НЕ ДУМАЮ, ЧТО ТВОЕМУ ВУНДЕРКИНДУ УДАЛОСЬ РАСКРЫТЬ ЭТО ДЕЛО».
«НЕТ», — Карков соотносил сведения.
«А НЕ МОГ ЭТОТ ГРУЗ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ПОТЕРЯТЬСЯ?»
«НЕПОХОЖЕ, — ответил Карков. — СВЕРХСЕКРЕТНЫЕ ГРУЗЫ НАХОДЯТСЯ ПОД ПРИСТАЛЬНЫМ НАБЛЮДЕНИЕМ. СЛИШКОМ МНОГИЕ ЗАМЕШАНЫ В ЭТОМ ДЕЛЕ».
«ПОХОЖЕ, ЭТО ДЕЛО РУК НЗО, — констатировал Мастерлинк».
«НЗО НИКОГДА НЕ ПРЕДПРИНИМАЛА ПОПЫТКИ ПРОВЕСТИ ОПЕРАЦИЮ ПОДОБНОГО МАСШТАБА, НИ РАЗУ ЗА ВСЮ ИСТОРИЮ СВОЕГО СУЩЕСТВОВАНИЯ».
«ТЫ ЗАБЫВАЕШЬ О РОДЖЕРСЕ».
«Я НЕ ЗАБЫВАЮ О НЕМ НИКОГДА».
«ТЫ ЗАБЫЛ ОБ ОПЕРАЦИИ „ПИТТЕР-ПЭТ“.
«КОГДА ОН ОСВОБОДИЛ ПИЛОТА-ЗАЛОЖНИКА?»
«ТОГДА ТОЖЕ НИКОГДА НЕ СЛУЧАЛОСЬ НИЧЕГО ПОДОБНОГО», — сказал Мастерлинк.
«ОН ПОХИТИЛ ЕГО БЛАГОДАРЯ НАХАЛЬСТВУ», — защищался Карков.
«ДА, НО ВСЕ ЖЕ СДЕЛАЛ ЭТО».
Карков помолчал, размышляя.
«Я ПРОИНФОРМИРУЮ УЛЬЯНОВА, ЧТОБЫ СЛЕДИЛ ЗА ХОДОМ СОБЫТИЙ, КАСАЮЩИХСЯ ЭТОГО ВОРОВСТВА».
«ЭТО ВСЕ, О ЧЕМ ОН ДОЛОЖИЛ?»
«ВСЕ, ЧТО КАЖЕТСЯ НЕОБЫЧНЫМ. В ДРУГИХ ОТНОШЕНИЯХ ХАУБЕРК ФУНКЦИОНИРУЕТ СОГЛАСНО ПРОГРАММЕ».
«Я МОГ БЫ ВЫНЮХАТЬ РОДЖЕРСА ЧЕРЕЗ КАКУЮ-НИБУДЬ МИНУТУ», — сказал Мастерлинк.
Карков мгновенно уловил скрытый подтекст слов Мастерлинка.
«НЕТ! МЫ УЖЕ ОБСУЖДАЛИ ЭТОТ ВОПРОС! МЫ НЕ БУДЕМ ДЕЛИТЬСЯ. МЫ НЕ МОЖЕМ НАДЕЯТЬСЯ НА ТО, ЧТО ДОСТИГНЕМ НАШЕЙ ЦЕЛИ ПОРОЗНЬ. УЛЬЯНОВ НЕМЕДЛЕННО ПОСТАВИТ НАС В ИЗВЕСТНОСТЬ, ЕДВА ПОЯВИТСЯ САМЫЙ СЛАБЫЙ НАМЕК НА ПРИСУТСТВИЕ РОДЖЕРСА.
«Я ДУМАЮ, ЧТО ПЕРВЫЙ ОН УЖЕ УПУСТИЛ», — усмехнулся Мастерлинк.
Джордж Вашингтон сидел в темном углу опустевшей комнаты отдыха на «Спасителе-3», медленно допивая напиток. Его голубые глаза были в тени, когда он смотрел на жидкость, оставшуюся в стакане.
— Ты, кажется, чем-то обеспокоен, капитан. Вашингтон поднял голову и посмотрел Вильме в лицо.
— Нет, полковник, — произнес он, поднимаясь, — просто задумался.
— Садись, Папаnote 3.
Его удивило то, что Вильма назвала его по прозвищу. Оно принадлежало ему по праву — это была не только дань исторической традиции, — поскольку он был старейшим пилотом авиакрыла, исключая разве что Роджерса с его пятью столетиями, но Вильма не часто позволяла себе фамильярничать.
— Чем могу служить, полковник? — спросил он, поднимая стакан и изучая ее спокойную красоту поверх верхнего края стекла.
— Мог бы рассказать, о чем думаешь.
— Мог бы.
Вильма в свою очередь посмотрела на Вашингтона долгим изучающим взглядом.
— Мне кажется, ты торопишь будущее.
— Может быть. Хотя, наверное, загадывать, вернешься ли ты назад после схватки, дурная примета. Не знаю.
— Ты всегда был самым здравомыслящим человеком среди наших пилотов.
В смущенной улыбке Вашингтона проглянуло что-то детски-мальчишеское.
— Знаю. Я серьезно отношусь к каждому своему слову. И я верю, что мы можем сделать это! Просто не представляю себе иного.
— Вашингтон, я полагаюсь на тебя на все сто процентов. И все равняются на тебя, ты это знаешь.
Вашингтон взболтал напиток.
— Поэтому-то я и позволяю себе сомневаться сейчас. Когда мы поднимемся в воздух, времени на размышления не будет.
Вильма присела, положив локти на стол. В голове у нее мимоходом мелькнул вопрос, переживал ли знаменитый генерал когда-либо те же чувства, какие переживал сейчас ее капитан? На долю секунды она забыла о выражении своих глаз, и Вашингтон понял, о чем она думает.
— Не вижу поводов для беспокойства, — сказал он. — Роджерс держит в руках все авиакрыло.
— Он просто волнует их воображение, вот и все, но легендарная он личность или нет, для них он пока человек, не показавший себя в деле. В — бой они с ним не летали.
— А как же Тарсианское плато?
— Это не то же самое, что бой в небе, и ты это прекрасно знаешь. В критические моменты они будут смотреть на тебя. Хауберк станет крупнейшей акцией НЗО, какая только когда-нибудь предпринималась. Я должна сказать, я за ее проведение, это правда, но этого мало. Если мы проиграем, мы проиграем многое. Возможно, НЗО понадобится столетие, чтобы восстановить свои силы.
— А если мы выиграем? — спросил Вашингтон с озорными искрами в глазах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
