Туда и обратно - Luna the Moonmonster

Дамблдор в удивлении поднял брови, а на губах заиграла легкая улыбка.

— Срыв? На самом деле? Что послужило причиной?

— Гарри, — ответил Юстас, закатив глаза. Альбус хихикнул и покачал головой.

— Конечно. Что он сделал в этот раз?

— Не знаю, но судя по тому, что слышал Артур в Министерстве, Фадж навестил его в Азкабане, откуда выбежал с громкими криками.

— Похоже на Гарри. Вы готовы к нападению на Хогвартс? — задал вопрос бывший директор, голос из веселого стал серьезным. Юстас громко вздохнул и уронил голову на руки.

— Без возможности собрать Орден, мы делаем все, что в наших силах. Члены Ордена, находящиеся в Хогвартсе, собрали как можно больше наших союзников, но до возвращения Гарри мы не можем собрать всех одновременно.

— С кем вы связались? — спросил Альбус.

— Мы смогли связаться камином или совами с большинством Ордена. Еще я отправил сообщение Мейлани, Лейлани и Вриколакасу с датой атаки. Прошлой ночью я смог сообщить Мин и ее семье в мире эльфов, так что они тоже согласны прийти, когда настанет время.

— Хорошо, — сказал Дамблдор, хотя в глубине души он знал, что предстоящая битва в клочья разорвет их жизни.

Первого мая Большой зал гудел от предположений студентов и учителей о состоянии Гарри по его возвращению в это утро. Большинство слизеринцев рассказывали истории, что он сам стал почти дементором, когда его душу высосали. И хотя Драко Малфой не участвовал в этих слухах, но и не опровергал их, внимательно слушая творческие идеи своих сокурсников. За другими столами обсуждалась та же тема. Гриффиндорцы очень волновались о духовном состоянии Гарри. Все они видели его перемены настроения и отношения, а близкие друзья в частности очень переживали, что тюремное заключение могло отбросить его далеко за черту невозвращения. Все они прервали свои разговоры, когда двери Большого зала с громким стуком распахнулись. Все население Хогвартса обернулось, чтобы посмотреть на человека, стоящего в дверях, и вычислить, кто это. Улыбнувшись, Гарри Поттер вышел из тени на свет, глаза его опасно мерцали.

— Всем доброе утро. Я вернулся.

Глава двадцать четвертая — Встречные планы и новый лидер

Дорогие читатели, рада сообщить вам, что у фанфика наконец–то появилась бета. Этот волшебный человек — tulciel. Она постепенно, начиная с этой главы, приведет фанфик в приличный вид. Результаты можно увидеть уже сейчас — данная глава уже подверглась ее редактуре. В общем, прошу любить и жаловать.

Переводчик Dark_Malvinka

Глава двадцать четвертая — Встречные планы и новый лидер

— Всем доброе утро. Я вернулся.

Когда эти слова сорвались с губ Гарри, его друзья вскочили на ноги и побежали к нему. Джинни с восторженным визгом бросилась ему на шею и крепко обняла, а затем с чувством поцеловала. Гарри был удивлен и даже слегка шокирован ее публичным проявлением любви, но быстро забыл обо всем, поцеловав ее в ответ. По залу понеслись аплодисменты, но парочка не слышала даже возмущений Минервы. Они существовали в своем маленьком мирке, где кроме них никого больше не было. Гарри знал, что за те месяцы, что встречался с Джинни, он не был идеальным парнем. Он не проводил с ней достаточного количества времени, как хотелось бы, особенно в связи с прибытием его сына, путешествием в Тевтобург и депрессией, отнявшей большую часть его времени. Однако он начал понимать, что выражение «в разлуке чувства крепнут» было верным. Конечно, он скучал по всем друзьям, находясь в Азкабане, но утрата Джинни оставила внутри него пустоту. Держа сейчас ее в своих объятьях, он дал себе клятву, что после последнего боя с Волдемортом он даст ей все, что сможет.

В голове Джинни крутились почти те же самые мысли. На первом курсе у нее возникли сильные чувства к юному спасителю. Сначала это была влюбленность, но с тех пор, как они отправились в путешествие сквозь время, она полюбила в нем именно того человека, кем он был. Ее убивало видение того, через что пришлось пройти Мальчику — Который-Выжил за все эти годы, каждое испытание постепенно изнашивало его. Она видела его взлеты и падения, но по–прежнему любила. И всегда будет любить, неважно, сколько его времени отнимают другие. Последний месяц стал для нее пыткой. Гермиона и Рон тоже скучали по своему другу, но они могли положиться друг на друга. У Глена была мама, а Северус большую часть времени был сам по себе. У Джинни же никого не было. Она не могла поговорить со своими старыми школьными друзьями, ведь она слишком повзрослела, а они были слишком юны для нее. Теперь Гарри вернулся, и она не отдаст его никому.

Когда Джинни и Гарри, наконец, разомкнули объятия, юный вампир попал в руки остальных друзей. Северус, по очевидным причинам, не приветствовал его, но при взгляде на главный стол было заметно, как на губах Мастера Зельеваренья играет легкая улыбка. Когда волнения улеглись, Гарри направился к гриффиндорскому столу, где однокурсники стали засыпать его вопросами. В течение десяти минут он отвечал, насколько хватало сил, а потом извинился и вышел из зала, ведя Джинни за руку, за ними по пятам последовали Гермиона, Рон и Глен. Выйдя в коридор, он положил руку на ближайшую стену и впустил маленькую группу в тайную комнату. Через пять минут к ним присоединились Северус, Хизер, Тея и Пивз, а также Сириус и Ремус, которого вызвала тетя Гарри. Когда все устроились, начался неизбежный допрос.

— Как ты себя чувствуешь, Гарри? — Сириус первым задал вопрос, о котором все, несомненно, думали. Вот только Сириус на своей шкуре испытал заключение в Азкабане, а у остальных такого опыта не было.

— Ну, бывало и лучше, — честно ответил он. — Азкабан, конечно, не самое приятное место в мире, но я выжил. Мой ментальный дар неимоверно помог мне, сдерживая дементоров почти три недели. Еще я слегка позабавился с Фаджем, это поддержало мой дух.

После вопросов о Фадже Гарри рассказал им всю историю. При описании, как Министр с криками выскочил из камеры, все хохотали добрых десять минут. Корнелиуса Фаджа по разным причинам презирала большая часть собравшихся, так что рассказ Гарри о том, как он потешался над ним, определенно сделал этот день светлее. Когда все успокоились, Гарри поведал о том, как его ментальные щиты постепенно ломались на протяжении третьей недели, позволяя дементорам все сильнее воздействовать на него. Взгляд его стал тревожным по мере повествования о событиях, которые ему пришлось снова пережить. По большей части это была смерть его родителей, время, проведенное в штабе Гриндевальда. Глен заплакал, когда его отец упомянул, что самым больным воспоминанием стал момент, когда ему пришлось покинуть Тею, узнав, что она носит его ребенка. Привидение склонило голову при этих словах, а Джинни крепко обняла парня, когда он начал плакать. Наконец, его рыдания стихли, и он глубоко вздохнул. В нем до сих пор оставалось так много боли, а дементоры вернули его в самые темные отрезки прошлого. И все же слезы помогли освободиться, и никто из друзей не упрекнул его в том, что он сломался. Несмотря на то, что вопрос о душевном состоянии был задан первым, Гарри очень беспокоился о потере человечности и превращении в очередного Темного Лорда. И тот факт, что он расплакался перед остальными, облегчил его ношу и показал, что у него до сих пор есть чувства. Это делало его человеком.

После того, как он успокоился, ребята некоторое время обсуждали ситуацию с Волдемортом, Гарри и Северус сравнили свои воспоминания о собрании, где Темный Лорд озвучил планы нападения. Наконец, Гарри глубоко вздохнул и принял решение.

— Я должен собрать Орден, — медленно произнес он, все тщательно обдумав. — Пока Дамблдор «недоступен», только я могу созвать всех. Сделаю это вечером, это даст нам четыре полных дня, чтобы подготовиться к атаке. Волдеморт считает, что я слаб после заключения в Азкабане, и я должен признать, что не чувствую себя готовым к борьбе, но могло быть и хуже. Волди не знает, что я могу блокировать воздействие дементоров на такой длительный период, так что перед остальными студентами следующие несколько дней мне нужно показывать слабость. Дети Пожирателей доложат, что я в плохом состоянии, несмотря на мое храброе лицо в момент прибытия. Я постараюсь сыграть тонко, как будто я пытаюсь спрятать свою проблему. Нам нужна возможность удивить Главную Змею, когда придет пора, а это даст нам преимущество.

— Что, если кто–то из слизеринцев тебя вычислит? — спросил Ремус. — Ведь они известны своей хитростью.

— Может, они и хитры, Лунатик, — ответил Гарри, злобно ухмыльнувшись, — но ты забываешь, кто я. Я ведь целый год провел на их факультете во время первой войны с Волдемортом. Я несколько раз перехитрил Люциуса Малфоя, и уверен, что справлюсь с нынешними студентами.