История Мальтийского Ордена - А. Андреев

Вступившие в орден святого Иоанна Иерусалимского в совершеннолетии долженствовали явиться лично в капитул или провинциальное собрание того великого приорства, в котором они родились. Проситель должен был предъявить достоверную выписку из метрических книг, засвидетельствованную епископом или викарием его, документы, объясняющие род и дворянство просителевых предков, из четырех родов со стороны матери и отца. Сии доказательства должны были простираться далее ста лет; кроме метрической выписки и доказательств о дворянстве, проситель предъявлял герб своей фамилии с красками и цветами на пергамене. Комиссары отправлялись на место просителевой родины, где тайно разведывали и посредством свидетелей, коих спрашивали под присягою о происхождении просителя и родственников его, также о собственном его поведении, летах, здоровье и способностях, равно и о том, не унизили ли просителевы родственники дворянского достоинства торговлею, переторжкою и банкирством; по исследованию доказательств комиссары приобщали к оным свое мнение с одобрением или опровержением и представляли их в Капитул или Собрание; если оказывались действительными и достаточными, то отсылались за печатью великого приорства на Мальту, где рассматривались в собрании того языка, к которому принадлежало приорство, в коем проситель являлся, и если они утверждались, то таковой и принимался кавалером.

Малолетние принимались в орден с разрешением малолетства и получали на сие буллы, коими запрещалось носить им золотой крест прежде признания их на дворянство, по форме статутов, доказательств. Они также были обязаны от семнадцати до двадцати пяти лет являться в Обитель для выполнения искуса и караванов, а в двадцать шестой год — обета.

Что касается до пажей Великого Магистра, то их было 24 человека, службу Великому Магистру они продолжали до пятнадцати лет, а в шестнадцать лет совершали обеты.

Принимались в кавалеры и те, у которых по доказательствам недоставало нескольких родов с материной стороны, или рожденные от отца благородного и матери, происшедшей из простого рода. Таковые принимаемы были в орден по некоторому разрешению от Папы или Генерального Орденского Капитула и назывались кавалерами по милости (Chavaliers de grace).

Принятые в сословие кавалеров-новициатов должны были, явившись на Мальту, пробыть один год в искусе, а потом, представив от орденского маршала и прочих начальников о честном своем поведении и исполнении предписанного им статутами в точности свидетельств, просили у Великого Магистра и почтенного ординарного совета на посвящение позволения, которое баллотировалось и утверждалось оным советом. После чего воспринимали они одежду и посвящение и давали торжественно ордену обеты; но менее шестнадцати лет не допускались к совершению оных.

2. О конвентуальных капелланах

В конвентуальные капелланы принимали и не из дворян. Проситель должен был доказать, что он рожден от честных родителей, не упражнявшихся в низких ремеслах, и что сам не находился в подлом служении. Они прежде принимались клириками, от 10 до 15 лет и с разрешением малолетства. Во все время пребывания их в коллегии, кроме того, что они обучались наукам, отправляли служение в церкви святого Иоанна и не прежде были из сей коллегии выпускаемы, как по совершении двадцатичетырехлетнего их возраста. По истечении сего срока капелланское собрание делало им испытание в разных науках, а особенно в пении, и которые оказывались способными, поступали в сословие конвентуальных капелланов. Капелланы равно как и кавалеры должны были на одинаковых правилах пробыть под искусом год, а потом принять посвящение и совершить обеты. Церковные достоинства, как-то Мальтийское епископство, приора или настоятеля церкви святого Иоанна и другие орденские духовные чины им были предоставлены, и они могли достигать кардинальства, несмотря на то, что были членами военного ордена.

3. О сервардармах или оруженосцах

В сервардармы поступали с такими же доказательствами, как и в капелланы. Возраст являться в обитель, содержание искуса и время к восприятию одежды и совершению обетов, определялись, как для совершеннолетних кавалеров.

4. Священники-послушники

Принимаемы были не из подлого рода, но с доказательством законного рождения. Они потому так назывались, что находились в повиновении у Великого Приора или Командора и исправляли службу в приорствах и командорствах орденских.

5. Сервандофисы

Принимались с равными священникам послушникам доказательствами; употреблялись в Мальте и орденских приорствах к странноприимству и другим подобным при гостиницах должностям.

6. Донаты или Полукрестники

Принимаемы были Великим Магистром с доказательством об их благородстве, о беспорочном поведении, также не упражнялись в каком либо низком ремесле. Донаты совершали обеты, кои были несколько отличны от кавалерских. Должность их почти таковая же, как и сервандофисов. В сословие они принимали и женатых.

Все кавалеры и прочие члены ордена, каких бы они чинов и достоинств ни были, назывались Братиею. Они обязаны были, по совершении обетов своих, носить на мантии и других одеяниях на левой стороне из белого полотна нашитый осьмиконечный крест, который был подлинным знаком их звания, а золотой крест служил единственно им наружным украшением. Когда же кавалеры отправлялись на войну, или находились в поисках, то носили красный супервест наподобие фуфайки или далматика с большим прямолинейным крестом, означавшим герб их ордена.

II. Описание обряда при совершении обетов вступавшими в орден святого Иоанна Иерусалимского

Посвятивший себя на службу ордена святого Иоанна Иерусалимского должен был приуготовляться к тому следующим образом: исповедовавшись в содеянных во время мирского жития его грехах, приводился он в церковь, где, по выслушивании Божественной Литургии, приобщался Святых Тайн; потом будучи облачен в длинное одеяние и не подпоясан, в знак свободы, подходил к алтарю, имея в руках возженный светильник, означавший пламенеющую любовь его к Богу, и представ униженно пред воспринимавшим его братом, просил принять его в сословие братии ордена святого Иоанна Иерусалимского. Принимавший брат, внимая просьбе, делал ему многие нравоучительные наставления, утверждая его смиренно в душеспасительном намерении, объясняя ему притом, коль полезно есть посвящать себя на защищение веры и служение нищим; напоминая ему строгие постановления ордена, и внушал послушание к начальнику оного и любовь к собратии. После сего приемлющий спрашивал: в силах ли он все то выполнять? и когда в ответе сказывал, что он чувствует себя на таковые подвиги готовым, вопрошал его еще, не сотворил ли он обета в другом каком ордене? Не раб ли чей? И ежели он объявлял себя во всем от вышесказанного свободным, тогда приемлющий его брат приносил ему служебник, и посвящаемый, положа на оной обе руки, совершал обет таковой: "Я, такой-то, творю обет и обещаюсь Всемогущему Богу и Пречистой и Присноблаженной Деве Марии, Матери Божией, и святому Иоанну Крестителю соблюдать всегда с Божиею помощию истинное послушание пред каждым начальником, каковой мне дан будет от Бога и от нашего ордена, сверх сего жить в отречении от собственности и соблюдать целомудрие". По окончании сего снимал новоприемлемый со служебника руки, а принимавший его брат говорил: "Мы тебя исповедуем слугою братии нищих, недугующих и посвященных к защищению католической веры"; он же отвечал: "и я себя таковым исповедую". Потом приложившись к служебнику, относил его к престолу, клал на оной и поцеловавши престол, приносил опять служебник в знак послушания к принимавшему его брату, который: взяв мантию и показывая ему белый крест, говорил: "Веруешь ли, брате, что сие есть знамение Животворящего Креста, на нем же пригвожден и умре Иисус Христос, быв распят во искупление на грешников?", а он отвечал: "верую". Приемлющий продолжал: "сие есть знамение, которое повелеваем носить тебе всегда на твоем одеянии". По сем совершивший обет целовал крест, а приемлющий возлагал на него мантию и с левой стороны крест, и целуя, произносил сии слова: "приими сие знамение во имя Пресвятой Троицы, преблагословенных и присноблаженных Девы Марии и святого Иоанна Крестителя, в возвращение веры, в защищение христианского имени и в служение нищим, сего ради, брате, по таковому предмету на тя возлагаем крест, да возлюбиши ты его всем сердцем твоим, да поразиши десницею твоею защищая оный и сохраниши его безвредна, понеже, если ты, сражаясь за Христа против врагов веры, обратишися вспять, оставиши знамение святого креста и от толикой праведной братии бежиши; то по правилу уставов и обрядов нашего ордена должно яко нарушитель обещания, будеши лишен священнейшего знамения креста, и яко смрадный член узриши себя изгнанным из сообщества нашего". Потом принимавший брат завязавши на шее его повязки, говорил: "Приими иго Господне, яко сладкое и легкое, под сим обрящеши покой души твоей; мы тебе не обещаем сластолюбий, но единый хлеб и воду и смиренную одежду, и приобщаем душу твою, твоих родителей и ближних к благим деяниям ордена нашего и братии нашей, тако творящей за весь мир ныне и присно ми во веки веков". И новоприемный брат гласил: "Аминь". По окончании сей церемонии целовал он как принимавшего его брата, так и всю предстоявшую братию, обнимая их в знак мира, любви и братства. После сего читаны были, совершавшими литургию, установленные на сей раз молитвы, и несколько стихов псалтири из псалмов 47 и 32; чем и оканчивался обряд принимания в орден.